Юрий Соколов - Солнца трех миров [СИ]

Я повернулся, собираясь уйти, но Инга меня остановила:

- Давай уж договаривай.

- Зачем? Но если хочешь, пожалуйста. Мартинес этот твой ненавидит людей - вообще всех. И это сильно заметно. Он понимает, что всех-то - не за что, не хочет этого, он из-за этого сам себе противен, но ничего с собой поделать не может. Он угощал нас за столом - и ненавидел. Он рассказывал о планете, заботился о нас, устраивал на ночлег - и ненавидел. Он, поди, полночи не спал, делая распечатки и загружая в планшеты информацию, которая поможет нам выжить, но когда расставались, удачи не пожелал - опять же, хотя бы чисто формально, по обычаю. Даже тебе - потому что ты не осталась, а пошла с нами.

- У него всю семью убили, - глухо сказала Инга. - И сам он остался жив только потому, что нашел хоул.

- А мы тут при чем?

- Ни при чем. Но понять-то человека можно?

- Еще бы. И ты только что убедилась, что я его понимаю. В остальных тоже вряд ли есть смысл сомневаться. Ты с нами уже сколько? Ну и как - были с кем-то неприятности? Обнаружилась у кого предвзятость? Разве что у Тани она была, но ее самой больше нет. Однако же, согласись, оснований для всяческих подозрений у людей по отношению к либерам более чем. Слишком уж вы закрытые ребята - во всем, что вы говорите о себе, вам приходится верить на слово, потому что проверить вас никак нельзя. А вера - штука ненадежная, не то что знание. Эта ваша чувствительность к информпотокам, она вроде второго зрения. Ну и представь, как будет чувствовать себя слепец рядом со зрячим, - и подумай, какие преимущества будут иметь зрячие в обществе слепых. Было б очень странно, если бы вторые не опасались первых. А теперь, после всех этих гонений и убийств, у каждого разумного человека при встрече с либером просто обязана появиться мысль: а не решил ли тот мстить? Не убийцам - а вообще всем без разбору?

- Мы не собираемся мстить, - сказала Инга. - Даже и убийцам.

- И в этом мы тоже должны верить вам на слово. Понимаешь?

- Понимаю. Спасибо за откровенность.

- А мне чего скрывать? Я камней за пазухой не держу, слишком тяжело их таскать. Тебе я верю. Да что там - и Мартинесу тоже. И недоволен лишь тем, что только верю.

Остаток дня и половину следующего мы добирались до автотрассы, а выехав на нее, вскоре свернули к другому городу. Его западные ворота тоже оказались открыты, дальше в пустыне мы обнаружили следы пеших колонн, и они точно так же оборвались посреди ничем не примечательной равнины.

- На Земле запад во многих религиях ассоциируется со смертью, - сказал Лысый. - Как считаете, параллельку провести позволительно?

- Сомневаюсь, что тут имел место религиозный экстаз, - заметила Инга. - И у рори, и у бести не было религии в строгом смысле слова.

Обследовав следующий город и его окрестности, мы обнаружили то же самое, что и в первых двух случаях. С той только разницей, что население ушло через северные ворота.

- Плакала твоя западная гипотеза, - сказала Даша Лысому.

- Да у меня ее вообще не было, - отрекся тот. - Просто гадал вслух.

- Этим рептилоидам пришлось идти целых сто десять километров, - заметил я. - Привалов они не делали. Шагали как зомби. Видели, сколько костей на последнем отрезке пути? Чем дальше, тем больше.

- Да, и в основном детские, - сказала Инга. - По черепам особенно хорошо видно было, где они уцелели. Маленьких детей, конечно, несли на руках, а те, что повзрослее, шли сами. Они первыми выбивались из сил, падали, а их затаптывали. Взрослых тоже погибло немало. Кто спотыкался и падал - подняться уже не мог. Не успевал.

- Их словно кто-то позвал через внезапно открывшиеся по всей планете хоулы, - сказал Эпштейн.

- Предварительно запустив вирус в их компьютерные сети, - вставил я. - А кто не откликнулся на зов - или пытался ему сопротивляться, - вроде как впал в детство. Чересчур глубоко - вплоть до летального исхода. И сами хоулы очень кстати открылись поблизости от крупных городов. А после закрылись... Слушай, Боря: а можно создавать хоулы искусственно?

- В принципе, это не исключено, - ответил Эпштейн. - Но я не представляю себе цивилизацию, способную на такое. Наша точно не способна. Просто не тот уровень.

- Про нашу я и не говорю. Хотя, если честно, мне даже думать неохота, кому и для чего за пределами планеты могли понадобиться армии Рорикона и Дагбеста. Причем без оружия. Получается что? Если их планировали использовать именно как армии, значит, для них было припасено другое, более совершенное оружие.

Дальше мы продолжали свой путь ни на что не отвлекаясь, хотя по дороге то и дело попадалось что-то интересное. Мы проезжали мимо военных баз, каких-то объектов непонятного назначения, небольших укрепленных поселков и мрачных бетонных особняков, обнесенных колючей проволокой. Двигались то по хорошим шоссе, то по петляющим грунтовкам, часто не отмеченным на картах, то по бездорожью. На привалы вставали среди каменных пустошей, как советовал Мартинес, и летающие скаты действительно нас там не беспокоили. Однако уже через неделю, не выдержав строгого походного ритма, мы решили познакомиться поближе с бытом простых рептилоидов рориконовской глубинки. В планшетах Мартинеса имелись сведения почти обо всем, но были они кратки, отрывочны, и это нас только раззадорило.

Первым объектом наших исследований стал городок в два десятка домов с единственным административным зданием. Он понуро стоял в окружении запущенных полей с искусственным капельным орошением. Три четверти своих потребностей в продовольствии Рорикон и Дагбест удовлетворяли за счет продукции подземных биоферм, но кое-что они все же выращивали, - отчасти из чистого упрямства, по традиции, отчасти ради того, чтобы приманивать самолеты противника, груженые гербицидами. Вообще на Рорбести было немало плодородных земель, оставшихся после высыхания обширных болот и многочисленных озер, но большей частью они вышли из сельхозобращения в результате экологических войн за последние сто лет.

Двери некоторых домов колхоза рептилоидов оказались открыты - их жители наверняка ушли туда же, куда и население больших городов. В комнатах оказалось полно пыли. Она покрывала полы и мебель таким толстым слоем, что теперь на ней, пожалуй, тоже можно было бы что-нибудь выращивать. Нас больше интересовали запертые здания - хотя бы по причине чистоты внутри. На каждом доме висели таблички с уникальными идентификационными номерами. Мартинес говорил, что по ним вполне реально пробить коды замков в общевойсковых базах данных, воспользовавшись паролями Инспекции жилых помещений или спасательных бригад.

Эпштейн включил планшет и перечитал написанную испанцем инструкцию. Мы столпились вокруг, напряженно следя за каждым Бориным движением, - в местный Интернет нам предстояло выйти впервые. Точнее, нас интересовал тот его сегмент, что когда-то безраздельно контролировался Рориконом. Однако ничего страшного не произошло: Эпштейн попробовал, и у него получилось.