Дмитрий Распопов - Клинок заточен [litres]

О том, что мы подъезжаем к городу, стало понятно задолго до появления первых домов. Сначала стало значительно меньше деревьев, потом и вовсе по обе стороны дороги виднелся только кустарник. Всё, что было выше двух метров, вырубили подчистую. Очень скоро появились небольшие плантации, на которых работали люди, одетые как попало, рядом с ними виднелись надсмотрщики, время от времени плётками ускоряющие трудовой процесс.

«Рабы», – догадался я, хотя в столице я их почти не замечал, там жили в основном вольные люди.

– Интересно, что здесь выращивают? – негромко поинтересовался я, но кучер меня услышал.

– В основном сахарный тростник, милорд, – отозвался он со своей высоты. – Рабы, сахар и ром – главные составляющие нашей торговли. Эльфы не заморачиваются производством, так что охотно берут этот товар у нас. Торговцы говорят, что наш ром с удовольствием берут и в других землях, несмотря на его цену.

– Много рабов в Портсвене?

– Больше, чем основного населения, милорд, свободные чаще всего в море, – в его голосе чувствовалась усмешка, – но сейчас их меньше, чем обычно. Недавно был большой рынок рабов, многих из них увезли к эльфам, так что, если захотите прикупить себе симпатичную девушку, то придётся ждать несколько месяцев, когда капитаны завезут ещё.

– Зачем эльфам столько рабов? – удивился я. – Им, как я понял, их постоянно возят, у них там людей, наверное, больше, чем самих эльфов.

– Никто не знает, куда пропадают «старые» рабы, милорд, но моряки говорят – никогда не видели тех, кого привозили к эльфам хотя бы пять лет назад, рабы там долго не задерживаются, если вы понимаете, о чём я, милорд.

– Да уж. – Ещё бы тут не понять, вспомнив кристаллы, которых было полно у эльфов. А ведь в них находились человеческие личности. Редко в камень была заключена душа эльфа. Становилось понятно, куда шла основная масса людских рабов, и выяснялась градация кристаллов по качеству душ внутри них.

– Подъезжаем, милорд! – крикнул мне кучер, когда на дороге появились встречные повозки.

Я чуть приподнялся с сиденья и увидел, о чём он говорит. Огромный деревянный город виднелся с дороги, причём он был настолько большим, что вызывало удивление, как не вырубили весь лес на острове, а не только в округе, на его постройку и содержание. Мы подъехали ближе, и в нос сразу ударили запахи, которых я не чувствовал до этого: пот, вонь испражнений, тухлый запах рыбы. Причём всё это перемешивалось в такое амбре, что я сначала ошалел, прикрывая нос. Кучер сверху сказал мне:

– Милорд, давайте я вас отвезу на постоялый двор, за который могу ручаться, если не понравится, вы потом его смените, но хотя бы я знаю тамошнего управляющего, прощелыга тот ещё, но своих клиентов не сдаёт ворью и бандитам.

– Хорошо, – согласился я, с ужасом понимая, что тут мне придётся провести некоторое время, поскольку для запланированных мною дел нужно будет не только задержаться на острове, но и разобраться, что здесь к чему.

Моё чувство прекрасного пару раз грохнулось в обморок, а потом и вообще сдохло, когда мы въехали в сам город. Пьяные, блюющие на перекрёстках, женщины, справляющие нужду прямо в подворотнях, куча беспризорной малышни, снующей по улицам и заинтересованно посматривающей на мой экипаж. Правда, когда кучер огрел самого любопытного кнутом, к нам больше никто из них не приближался, зато к коляске стали подтягиваться нищие, идущие за нами с самого въезда в город. Когда мы доехали до постоялого двора, то за коляской шла целая делегация, которая постоянно ныла, выпрашивала, угрожала. Мне стало казаться, что я попал в сумасшедший дом, нигде и никогда я подобного не встречал, и всё, что я думал об эльфах, сейчас улетучивалось, как дым, хотелось только одного – чтобы весь этот сброд продали им в рабство и эти уроды больше не отравляли город своим присутствием.

Гигантским контрастом со столицей оказалось не только это, но и состояние улиц, домов, да вообще всего вокруг. Создавалось впечатление, что дорогу и дома никогда не убирали, только проливные дожди чистили то, что успели в промежутке между ними загадить люди.

– Прибыли, милорд. – Кучер, похоже, и сам хотел побыстрее уехать отсюда, поскольку, получив расчёт, сразу же исчез из виду, стеганув кнутом кого-то из побирушек напоследок.

– Сударь, подайте моряку, я не ел две недели. – Из общего хора попрошаек ко мне выбрался один, схватив за рукав и дыхнув в лицо гнилым запахом.

Я не сдержался и коротким ударом зачехлённого копья повалил его на землю, затем слегка взмахнул оружием повторно, и улица передо мной чуть расчистилась, что позволило взять вещи и войти внутрь, никаких слуг, конечно же, тут не было, и я начал сильно сомневаться, что мне стоит покупать тут лошадь, мне казалось, она не простоит и пары минут, сразу уведут, и никогда не найдёшь её потом.

– Милорд. – Наконец на меня обратили внимание. Приблизился человек в относительно чистой одежде, но с кожаным ошейником на шее. – У нас можно перекусить, остановиться, получить любые наслаждения. Лучшие наркотики, женщины – и всё это по весьма приемлемым ценам.

– Самую лучшую комнату, с сундуком для вещей. – После увиденного на улицах я начал переживать за сохранность своего имущества.

– Один серебряный в сутки, милорд. – Он склонился в поклоне, а я едва не ахнул. После тех денег, что я платил ранее, эти были слишком малы, я начал сомневаться в том, какая комната достанется за такие гроши.

Я протянул ему горстку серебра.

– Останусь на некоторое время, пока не найду что-нибудь получше.

– Не хотелось бы вас огорчать, милорд, но мы – лучший постоялый двор в Портсвене, – с грустной гордостью сообщил мне раб. – Мы принадлежим второму капитану, так что большинство местных проблем обходят нас стороной.

– Проблем? – заинтересовался я.

– Поджоги, милорд, – бич Портсвена, – кивнул он. – Борьба за место под солнцем обычно начинается и заканчивается пожарами.

«Боже, куда я попал». Сил удивляться больше не было.

– А где управляющий, почему меня встречает раб? – спросил я, поглядывая на пустой зал.

– Я и есть управляющий, милорд, хозяин изредка сюда заглядывает, основная работа на мне и других рабах.

– У вас что, свободных людей тут в принципе нет?

– Свободные предпочитают хозяйничать в море или побираться по улицам, вспоминая прошлые заслуги, ну и воруют, конечно, всё, что плохо лежит.

– Ты хочешь сказать, что основную работу в городе выполняют рабы, а все остальные жители – моряки или бывшие моряки?

– Да, море – почётная работа, на корабли берут только свободных, так что обслуживающие функции достались нам. – Он был спокоен, но по глазам было видно, как безразлично ему всё происходящее вокруг. Он на своём месте, сыт, в относительной безопасности, а на то, что творилось за оградой, ему было наплевать.