Дмитрий Распопов - Клинок заточен [litres]

– Побудьте пока в этом виде, мой друг, чем быстрее я получу нужное, тем быстрее мы расстанемся.

– Чего вы хотите?! – Маг сначала подумал защититься коконом и вступить в бой, но воспоминания о прошлой встрече, а также о силе этого человека заставили его осторожничать.

– Случилось так, что после последней нашей встречи вы стали чуточку богаче, – усмехнулся человек, – не хотите продолжить эту замечательную традицию?

– Я больше не работаю в лаборатории, и у меня нет доступа к магическим предметам, – быстро ответил Руфиус, не сводя взгляда с непонятной штуковины в руках человека, которая наверняка была оружием. Слишком уж спокойно чувствовал тот себя, находясь рядом с магом.

– Руфиус, мне не нужны больше кристаллы, – сразу же отмахнулся от его слов собеседник, – сообщи мне координаты телепорта в подземелье, где мы встречались, и я покину тебя, оставив немного золота, чтобы не нарушать традицию.

«Всего-то!» – выдохнул маг, хотя, конечно, было довольно любопытно, как через континенты и моря, сюда попал человек, да ещё и нашёл его.

– Это легко, запоминайте. – Он быстро проговорил нужную комбинацию, помня её наизусть.

– Спасибо. – Человек заметно повеселел и даже спрятал оружие за пояс. – И последний вопрос, случайно не знаете, где магистры держат беременную человеческую женщину без ошейника?

– Я мало общаюсь сейчас с миром, – высокомерно ответил маг, успокаиваясь после мирного жеста собеседника, – да и такие новости меня никогда особо не волновали.

– Что же, тогда позвольте откланяться. – Человек поднялся на ноги и обулся, вытерев ноги полотенцем, – ещё раз приношу извинения за вторжение, надеюсь, что золото компенсирует ваши моральные страдания.

Он отвернулся, что-то сделал и вскоре исчез, словно минуту назад никого не было рядом. Во дворике дома после его ухода резко посветлело, и любопытство взяло верх. Руфиус выбрался из бассейна, заинтересовавшись тем, что оставил человек после себя. Пройдя мимо лежащей неподвижно рабыни, он замер, открыв рот. На том месте, где стояло большое дерево, дающее тень бассейну, теперь красовалась золотая статуя самого мага. Руфиус подошёл, поскрёб пальцем, применил изучающее заклятие, затем заклинание отмены магии, но ничего не произошло, статуя осталась стоять как стояла, а то, что она была целиком из золота, только добавляло вопросов к человеку, который, словно дух, приходил и уходил в его жизнь.

Маг почесал в затылке, силясь представить себе, сколько это может стоить, цифры в голове крутились, но рассчитать вес золота и цену его он был не в силах. К тому же пришедшая в себя рабыня недоумённо стала смотреть по сторонам и, заметив хозяина рядом со сверкающим великолепием, стала лопотать, что ничего не помнит, только удар. Сказав, что она потеряла сознание и бросила своего господина, Руфиус накрыл статую простынёй. Она сияла так, что, наверное, всем вокруг блеск был виден, а магу этого совершенно не хотелось. Он вернулся к своим процедурам, стараясь выбросить из головы глупые вопросы о том, как человек вообще мог попасть в страну эльфов, как нашёл его самого и зачем ему понадобились координаты телепорта? Главным было то, что тот всегда держал слово, не нападал и щедро платил по счетам, даже когда его об этом не просили. Подобное качество Руфиус считал важнейшим – всегда платить по счетам, а то, что многие его сородичи не поняли бы подобного общения с полуживотным, так это их проблемы. Если бы он тогда, в пещере, решил качать права, а не договариваться, его жизнь никогда не стала бы столь удивительной и волшебной, как сейчас.

– Нежнее, Несси. – Он окончательно расслабился и забыл недавний эпизод, больше всего его сейчас волновали две вещи: где найти большое дерево, чтобы снова подарило тень над бассейном, и как можно продать такое количество золота, не привлекая к себе излишнего внимания?

Переодевшись в рабскую одежду и надев ошейник, я направился в обратный путь, найти мага оказалось гораздо сложнее, чем получить от него информацию, но, как я и рассчитывал, эльф был слишком жаден, чтобы задавать лишние вопросы, к тому же я надеялся, он оценит мой подарок, к созданию которого я подошёл основательно и долго готовился, тренируясь в превращении. Просто превратить дерево в золото мне показалось неинтересным, хотелось какой-то изюминки, чтобы, если я обращусь к магу в следующий раз, разговор состоялся без оружия и обид. Именно поэтому пришлось тащить с собой обычную одежду, поскольку с рабом он бы не стал так откровенно и просто разговаривать. Мой ошейник давил бы на него стереотипами, к которым он привык с детства, а так моё появление и исчезновение стали маленьким спектаклем для одного зрителя.

До дома Эл’трила оставалось всего ничего, когда я заметил выезжающую оттуда карету. Меня это заинтересовало, ибо последний раз посторонние приходили в его дом как раз в связи с игорным долгом. Сблизившись с каретой, я заметил в её окне задумчивое лицо верисса Ад’гила, об исчезновении и судьбе которого я совсем недавно вспоминал.

Оглянувшись по сторонам, я не увидел посторонних, поэтому, метнувшись к карете, на ходу открыл дверцу и запрыгнул внутрь. От наглости и дерзости моего манёвра, ведь я был в ошейнике и в одежде раба, эльф потерял дар речи, хватаясь за кинжал и багровея лицом. Только наткнувшись на мой хохот и довольное произведённым эффектом лицо, он растерялся, затем пришло понимание.

– А я вторую неделю ищу человека, переодетого в эльфа. – Он убрал руку с оружия и стукнул по потолку, чтобы раб продолжил движение: заслышав шум, тот остановился и спросил хозяина, всё ли в порядке.

– Верно, нужно было искать человека, переодетого в человека, – с улыбкой подтвердил я.

– Вы очередной раз подтвердили, магистр, что я не зря поставил на вас. – он внимательно меня рассматривал. – Не думал, что вам хватит духа стать рабом.

– Так я и не раб. – Я пожал плечами. – То, что так считают другие, абсолютно не моя проблема.

Он покачал головой, словно не понимая разницы.

– Слышал о горе в семье пятого капитана, – неожиданно сменил он тему. – Ал’лилель умерла?

– К моему глубочайшему сожалению, – подтвердил я. – Её отец решил сыграть свою игру, продав меня магистрам за должность, затем захотел устроить вечеринку на моих костях, но он не знал небольшого секрета в изготовлении зелья из моей смолы, так что все присутствовавшие отравились. Помешать этому я не мог, находясь прикованным в подземелье его дома. Мне жаль, но его дочь пила вместе со всеми.

Лицо эльфа было непроницаемо, но я заметил, как его уши каждый раз вздрагивали при упоминании её имени.

«Он что, был влюблён в неё?» – подумал я и всю последующую беседу только и делал, что обвинял пятого капитана в предательстве, а его дочь выгораживал, как мог. Если для него это больная тема, то явно ему не стоило знать, что она была во всём замешана. Как говорится, о мёртвых либо хорошо, либо ничего.