Сергей Гросс - Корса. Дорогой вора

Хорошая классика. Композитный лук – вещь убойная, но по сравнению с блочным луком жутко неудобная. Хмыкнув, я поджег зажигалкой, которую достал из заплечного мешка, фитиль свечи, стоявшей рядом на тумбе в подсвечнике, и внимательнее осмотрел плечи лука. Хорошая работа, хотя в классике я плохо разбираюсь, особенно произведенной по технологиям предков.

– Откройся мне…

– Сим-сим откройся, сим-сим отдайся. Заело, ё-моё… Стихи бы, что ли, почитала или спела. Неизобретательная у меня, похоже, фантазия… – проворчав себе под нос, я упер конец лука в пол и попытался согнуть.

Согнуть получилось; правда, натянуть тетиву и при этом сделать так, чтобы не выпустить лук и не вышибить себе при этом глаз или пару зубов, – уже нет. Сделав еще несколько безрезультатных попыток, я вернул лук на место. Блочник все-таки лучше. Как минимум возиться с натяжением тетивы каждый раз не надо, да и целиться из него нормально можно, так как блоки принимают на себя основное напряжение, в отличие от классики, из которой нужно стрелять сразу при достижении максимальной точки натяжения…

От рассуждения о луках, с помощью которого я пытался избежать мыслей о собственной невменяемости и незамолкающего шепота, меня отвлек женский крик, донесшийся со второго этажа.

– Какого хрена?!

Закинув вещмешок за спину, я быстро взбежал по лестнице на второй этаж и замер, прислушиваясь. Неужели опять галлюцинации? Похоже, все-таки нет. Из комнаты слева, дверь которой была открыта, доносилась какая-то возня, и снова раздался крик, тут же оборвавшийся.

Застыв в дверном проеме, я смотрел на происходящее и чувствовал, как меня покидают последние остатки разума. В левом углу, корчась от боли, лежал парнишка лет пяти и с застывшим в глазах ужасом смотрел на кровать, стоявшую справа от меня, на которой лежала молодая девчонка в разорванной ночной рубашке. Сверху на ней был Данко, обращенный ко мне своей голой задницей. Упиравшаяся девочка, тщетно пытающаяся сжать колени, что-то закричала и попыталась оттолкнуть насильника. Жестким ударом по лицу Данко пресек безуспешную попытку.

Окружающий мир исчез, осталась только кровать, на которой Данко пытался изнасиловать молоденькую девчушку. Копившееся все это время бешенство прорвалось наружу. Приблизившись тремя быстрыми шагами к кровати, я уперся в нее левой ногой, схватил Данко за ворот куртки и, выхватив висевший на ремне нож, резким движением вогнал его в спину ублюдка. Заставив Данко принять вертикальное положение, потянув за ворот на себя, я приблизил лицо к его уху:

– Сдохни, тварь, – и протолкнул клинок глубже, по самую рукоять.

Провернув нож в ране, вытащил его из спины хрипящего Данко и, отступив от кровати, скинул испускающее дух тело на пол. Вокруг еще что-то бессвязно хрипящего Данко тут же начала растекаться лужа крови. Мыслей не было. С клинка на пол падали тяжелые красные капли. Молча стоя над телом, я смотрел на первого человека, за которого сам решил, что он не достоин жить. Казалось, что это мгновение тянулось вечно. Переведя взгляд с издавшего свой последний хрип Данко на кровать, я встретился глазами с девочкой, которая уже стояла с другой стороны кровати и, одной рукой прижимая к себе мальчика, второй пыталась запахнуть разорванную ночную рубашку. Ойкнув, она резко перевела испуганный взгляд с меня на дверной проем. Повернув голову, я увидел Кривого с обнаженным ножом.

«Я труп, – эта мысль сейчас даже не вызвала эмоционального отклика. Простая констатация факта. – Ножевой бой не длится дольше пары секунд. Если два противника умеют обращаться с ножом, даже если уровень владения совершенно разный, в девяти случаях из десяти они режут друг друга», – вновь пронеслась в сознании запомнившаяся фраза из другого мира. Стараниями друга Юры я с ножом обращаться умел, хотя до профессионала было еще очень далеко. Что-то мне подсказывало, что Кривой тоже его не в первый раз в руки взял. А это значит, что исход ясен.

– Что ты наделал, гнилой выродок?! – взбешенный голос главаря банды взорвал напряженную тишину.

Переступив через труп Данко, я двумя быстрыми шагами обогнул кровать и встал между Кривым и детьми.

– Уходи, Кривой. – Покачав головой, я слегка отставил руку с ножом в сторону.

– Даже не надейся, ублюдок. – Зло усмехнувшись, Кривой медленно двинулся ко мне, выставив клинок перед собой.

Плавно начавшееся движение перешло в резкий рывок. Ощерившийся Кривой молниеносно взмахнул ножом, целясь в грудь. Грудь обожгло болью. В следующее мгновение раздался треск, и Кривого повело в сторону. Отпрыгнув назад, я зажал ладонью глубокую царапину и оглянулся. Девчонка, все это время стоявшая тихо, метнула в Кривого тяжелую вазу с прикроватной тумбы. Бросив взгляд на ткань куртки, по которой расползалось темное пятно, я поудобнее перехватил рукоять ножа. Кривой быстро оправился от неожиданного удара. Встряхнув головой, он, снова оскалившись и поигрывая клинком, сделал шаг ко мне, не обращая внимания на пораненную руку, с которой на пол падали капли крови.

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите! Убивают!

Скосив взгляд, я увидел, как девчонка, высунувшись по пояс из окна, звала на помощь.

Со стороны лестницы донесся топот. Похоже, Немой все-таки услышал шум. Осмотревшись затравленным взглядом, я схватил табурет, стоявший рядом со столом, и метнул его в отвлекшегося на кричавшую девчонку Кривого. Шустрый мужик успел заметить летящий предмет и пригнулся. Последовавший удар ногой в грудь, вынесший его из комнаты, он пропустил. Кривой сильно приложился головой о стену, выронив нож. Я кинулся к главарю банды с намерением его добить, пока он не очухался, но, увидев Немого, успевшего уже подняться на второй этаж, нырнул обратно в комнату, захлопнул дверь и тут же навалился на нее плечом.

Оглянувшись на девчонку, я увидел, как она кому-то на улице машет рукой. На дверь обрушился удар. Она противно заскрипела под натиском. Лихорадочно заметавшись взглядом, я наконец-то перестал тупить и, увидев засов, запер ее. Новый удар в дверь заставил содрогнуться и заскрежетать железную полоску, которая, с первого взгляда было понятно, долго не выдержит подобного напора. Кинувшись к стоящему недалеко комоду, навалившись на него плечом, с трудом передвинул тяжелую бандуру к двери, забаррикадировав проход, и замер, облокотившись на комод и пытаясь отдышаться.

– Как ты? – Сбоку от меня стояла девчонка, к которой прижимался мальчишка.

Ничего не ответив, я лишь кивнул, давая понять, что в норме, и натянул успевшую сползти повязку, закрывающую лицо.

– Спасибо, что помог. – Девушка, которой на вид было лет четырнадцать-пятнадцать от силы, внимательно смотрела на меня.