Сергей Гросс - Корса. Дорогой вора

– Откройся мне… – в очередной раз прошептала левитирующая богиня.

Из аккуратного прямого носа по бледной от перенапряжения коже тонкой струйкой медленно текла кровь. Тяжелые красные капли проходили по четко очерченным губам, перетекали на острый подбородок и с него устремлялись прямиком к почве висящего посреди межреальности острова. Асар давно бросил следить за временем и просто иногда посматривал на замершую в воздухе девушку. Отражение новой сущности появилось в информационной сфере мира. Энергоканалы начали работать и чуть не уничтожили объект своим напором. Алаиса еле успела пережать поток… Асар грустно усмехнулся: какая знакомая ситуация…

Судя по бледному лицу девушки, давалось ей это очень тяжело. Что неудивительно. Влиять на потоки закрытой грозди извне весьма непросто. Рано или поздно их придется отпустить. И лавина энергии убьет неподготовленную сущность.

– Откройся мне… – продолжал разноситься по межреальности шепот рыжеволосой девушки.

Максим

Выйдя из реки, я придирчиво осмотрел тело и, скривившись от боли, потрогал свежий глубокий порез, тянувшийся от центра груди к левому плечу, оставленный на память Кривым. М-да, еще чуть-чуть – и буду похож на зебру. К этому порогу покрытое шрамами тело уже начало подходить вплотную.

– Откройся мне… – прошелестел женский голос, оставивший меня в покое на время купания.

– Сгинь, нечистая сила, – проворчал я себе под нос, с трудом унимая забегавшие по спине мурашки.

Подойдя к разбросанным вещам и внимательно их осмотрев, пришел к выводу, что зашивать их уже нет никакого смысла. По крайней мере, если не хочу ходить в одежде, покрытой большими пятнами крови, которые вряд ли получится отстирать. Откинув куртку и рубаху в сторону, я натянул штаны и сел, скрестив ноги, разложив перед собой все свои скудные пожитки из заплечного мешка. Вещей было немного. Нож, запасные рубашка и штаны, туго скатанные в компактный рулон, пара лепешек, небольшая фляга с вином, бинты, смартфон как напоминание о счастливом прошлом в родном мире, и деньги. Наличие последних меня радовало больше всего.

Перебинтовав раны и натянув чистую рубаху, я взвесил в руке кошель, набитый золотыми монетами, раздумывая над тем, стоит ли возвращаться в квартиру банды за остальными вещами. Здравый смысл подсказывал, что не стоит. Не так уж много у меня там и осталось. В основном шмотье, весившее хоть и немного, но бывшее объемным. Единственное, жалко джинсы с курткой, но от них и так мало что осталось после путешествия по лесу. Остальное – утиль, по которому нет смысла убиваться. Особенно учитывая, что по местным меркам я довольно зажиточный Буратино.

А в доме меня не может ждать ничего хорошего. Там возможны три варианта. В лучшем и самом оптимистичном случае – он пуст, можно будет собрать вещи и припасы, но это только один к трем. В двух остальных меня там будут ждать либо стража, либо Кривой с Немым, и обе эти, без сомнения, отличные компании мне несказанно обрадуются. Валить по-хорошему нужно из города. Но только куда? Плюнув на все, я скинул вещи в мешок и поднялся. Все. Надоело. Нужно найти кабак с вином и кроватью… угум, а еще с блек-джеком и девушками нетяжелого поведения. Усмехнувшись своим мыслям, я отрезал кусок штанины, натянул на голову и подвернул в качестве импровизированной шапки, после чего бодро полез на пристань.

В порту утро было в самом разгаре. Люди вокруг суетились, корабли приставали к берегу, повозки привозили и увозили товары. Окинув мрачным взглядом этот разворошенный муравейник, я криво усмехнулся. Сегодня ночью чуть не изнасиловали девушку, я завалил второго человека, а мир продолжает жить, как, впрочем, и мой тоже в точно таких же ситуациях. Все и везде одинаково. От этого появляется нездоровый фатализм. Как там у Ницше в «Ecce Homo»?.. «Я называю его русским фатализмом. Тем фатализмом без возмущения, с каким русский солдат, когда ему слишком тяжел военный поход, ложится наконец в снег». Позитивненько…

– Откройся мне… – заставивший вздрогнуть шепот раздался над левым ухом.

Резко повернув голову, я увидел невозмутимо стоявшую в движущейся толпе, метрах в двадцати, рыжую девушку, приходившую ко мне в снах. Она смотрела прямо на меня, не обращая ни на что вокруг внимания. На мгновение ее закрыл всадник на лошади, и, когда он проехал, девушка бесследно исчезла, словно ее и не было.

– Спокойно. Ты псих. Смирись. Улыбайся и живи дальше… – Глубоко вздохнув, я быстрым шагом направился прочь от этого проклятого порта.

– Корса! Хэй, Корса! Подожди! Да стой же ты, великанский увалень!

Обернувшись на крик, я увидел, как Сафар соскочил с телеги, на которой я с удивлением разглядел также и Аласта, и остановился, улыбнувшись. Хоть кто-то меня рад видеть в этом мире; это забавно, особенно учитывая, что в последнее время я сам не рад своему отражению.

– Корса, как жизнь?! Где пропадал так долго-то? – Подбежавший Сафар хлопнул меня по плечу.

– Была работа. – Усмехнувшись, я хлопнул в ответ приятеля, с которым мы вместе трудились.

– Пойдем к нам, Аласт тебя тоже хотел видеть, там и поговорим, а то мы харчи с вином в таверну везем. Нехорошо опаздывать. – И с этими словами парень потащил меня к телеге.

Запрыгнув в телегу и усевшись на дно, скрестив ноги, я оказался напротив своего старого работодателя. Рядом присел Сафар. Аласт широко улыбнулся и протянул мне руку.

– Корса, работа нужна? – встретил он меня фразой, с которой и началось наше знакомство.

– Смотря какая. – С улыбкой я крепко обхватил его предплечье и встряхнул по местной традиции.

– Везем в «Старый наемник» провизию и вино. Еще одна пара рук не помешает. – Он кивнул подбородком вперед.

Проследив за его жестом, я увидел, что перед нами едут еще две плотно забитые грузом телеги.

– Сколько платят… как же правильно сказать… а, за такую трудную работу? – Усмехнувшись, я облокотился на борт, смотря на парня.

– Целых пять лот! Соглашайся! Работы немного, а там еще и накормят, – поддержал мой саркастический тон Аласт.

– Целых пять лот! Настоящее богатство! – восхитился я такой щедрой оплате в целых пять медных монет.

«Хотя все честно. Работы и правда немного, особенно если два парня на впередиидущих телегах тоже будут разгружать. Да и кормежка денег стоит», – подвел я итог своих пространных рассуждений. Меланхоличный возничий, держащий поводья нашего транспорта мощностью в одну лошадиную силу, не обращал на этот разговор никакого внимания.

– Не думаю, Аласт. Сейчас не до работы…

Помолчав минуту, Аласт с хитрой ухмылкой посмотрел на меня:

– Корса, ты когда так шустро разговаривать-то научился по-нашему?