Джозеф Дилейни - Ученица Ведьмака

– Ну все, достаточно! – сказал я через некоторое время: Дженни тяжело дышала от напряжения. – Пора завтракать.

Несмотря на яркое солнце, воздух был холодным и изо рта шел пар. Для сентября такие холода необычное явление, и это все сильнее меня беспокоило.

– Почему вы рассказываете мне о домовых больше, чем о ведьмах? – спросила Дженни, когда мы шли к дому. Я хотел ответить, что обучение лучше начать с домовых, но заметил, как она поджала губы. Она ничего не сказала, но у нее было время подумать.

– В первый год ученик ведьмака должен узнать все о домовых, – строго сказал я.

– Некоторые практические занятия, например бросание цепи, больше относятся к теме о ведьмах. Так почему бы не узнать о них немного теории? Ведьмы страшные, но изучать их интереснее.

– Сейчас? – спросил я с сарказмом. – Ну, скоро ты познакомишься с одной из них лицом к лицу. Грималкин, ведьма-убийца клана Малкин, сейчас изучает логово кобаловского мага, который тебя схватил. Когда она закончит, то наверняка придет сюда, чтобы рассказать обо всем, что узнала.

На лице Дженни промелькнул страх.

– Не бойся, – мягко сказал я. – Она наша союзница.

– Я подумала не о ведьме, – ответила Дженни. – Я вспомнила, как была беспомощна в лапах зверя.

– Ты еще не скоро об этом забудешь, но время лечит.

Дженни кивнула и задумалась.

– Она же ведьма и убивает людей, верно? – спросила она.

– Да, но обычно она убивает врагов клана.

– Вы ведьмак, а она ведьма. Так почему вы работаете вместе? Разве вы не должны бросить ее в яму? Все выглядит так, будто вы на одной стороне.

– Несколько лет назад мы заключили союз, – объяснил я. – Моему учителю, Джону Грегори, это не понравилось, но в конце концов даже он признал, что это единственный выход. Зверь, который чуть тебя не убил, – лишь один из тысяч других опасных воинов кобалов. Они наши общие враги – вот почему ведьмак с ведьмой союзники.

Дженни замолчала, и мы пошли на кухню завтракать. Сразу после еды я взял измерительную палку и лопату, и мы направились в южный сад. Эта лопата вдруг вызвала во мне печальные воспоминания о том, как я недавно раскапывал могилу учителя, но я тут же выбросил эти мысли из головы и сосредоточился на уроке.

Остановившись под веткой дерева, я указал наверх.

– Ты будешь копать яму, чтобы заточить туда домового, – сказал я. – Прежде всего, нужно выбрать правильное место: оно всегда должно быть под веткой. Ветка нужна крепкая, потому что веревка с блоком – система из цепи и шкива – будет держать тяжелую каменную плиту, которая накроет яму со связанным домовым.

Дженни с сомнением кивнула:

– Значит, я буду копать здесь яму, даже если у нас нет домового, которого нужно заточить?

– Да, на первый раз этого достаточно. Нужно убедиться, что ты вообще меня слушаешь, – ответил я, не сумев удержаться от едкого замечания. Мой папа всегда говорил: «Сарказм – это низшая форма остроумия». У него не было на это времени, и я внезапно в себе разочаровался. Я решил, что не буду говорить ничего подобного в будущем, да и обучению такая манера только во вред.

– Это практическое занятие, поэтому ты будешь копать яму, – объяснил я, немного смягчившись. – В нашем ремесле нужно иметь некоторые навыки, и это один из них. Ты должна выкопать яму определенного размера – ровно шесть футов в длину, шесть футов в глубину и три фута в ширину, чтобы каменная плита полностью ее закрыла.

– Зачем нужна такая точность? Неужели глубина не может быть чуть меньше?

Меня охватил гнев, и я еле сдержался – уж я в свое время не задавал таких вопросов! Да, кое-что я спрашивал у учителя, да он и сам меня об этом просил. В голове зазвучали его слова: «Давай выкладывай! Не бойся задавать вопросы, парень!» Но в тоне Дженни я уловил нотки неуважения.

– Ширина и длина ямы должны совпадать с размерами камня. Судя по опыту нескольких поколений ведьмаков, шесть футов – самая подходящая глубина для заточения домового, – твердо подытожил я.

Я показал Дженни, как использовать измерительную палку, чтобы отметить контур ямы, а затем велел ей копать. Вскоре я увидел, что девочке это дается с трудом: она тяжело дышала, со лба капал пот. Но это неотъемлемая часть работы ведьмака, и ей придется к этому привыкнуть.

Примерно через час я сжалился над Дженни и разрешил ей передохнуть. Я прислонился к дереву, а девочка, с красным от напряжения лицом, села на край ямы. Рытье ям никогда не было моим любимым занятием, поэтому я ее хорошо понимал.

– Вы слышали эти странные звуки прошлой ночью? – отдышавшись, вдруг спросила Дженни.

Я отрицательно покачал головой. Я спал как сурок и проснулся лишь на рассвете, когда сквозь занавески пробились первые солнечные лучи. О каких странных звуках говорит девочка? В Чипендене она недавно, и то, к чему я давно привык, могло ее насторожить: например, иногда ночью в саду шумел домовой.

– Я люблю спать с открытым окном и хорошо их слышала.

– В такие холодные ночи ты спишь с открытым окном? – удивленно спросил я.

– Да, – ответила Дженни. – Это полезно для здоровья. Воздух в спальне может застояться.

Мои окна всегда были плотно закрыты. Уж лучше застоялый воздух, чем холодный!

– Что ты слышала? – спросил я.

– Что-то среднее между криком и ревом, – сказала она.

– Может быть, домовой кого-то предупреждал. Ты ведь никогда прежде не слышала домовых?

– Я тоже сначала так подумала, но звук доносился откуда-то издалека, за много-много миль отсюда. Больше похоже на крик какого-то большого страшного зверя.

– Что ж, я по-прежнему буду спать с закрытыми окнами, но если ты снова что-то услышишь, постучи в дверь моей комнаты, и я тоже послушаю.

В ту ночь Дженни так и сделала.

Я протер сонные глаза, встал с постели и приоткрыл дверь.

– Что случилось? – удивленно пробормотал я, забыв о том, что говорил днем.

– Вы сказали постучать, если я снова услышу тот странный звук. Так вот, – сегодня он еще громче. Откройте окно и послушайте. Там что-то очень большое, и, кажется, оно злится.

– Возвращайся в постель, – сказал я. – Я послушаю, а утром мы об этом поговорим.

Когда Дженни ушла, я поднял раму, улегся в постель, но ничего не услышал, кроме завываний ветра. В конце концов, я снова провалился в сон, а через несколько часов, проснувшись от холода, раздраженно вылез из-под одеяла, закрыл окно и опять уснул.

На следующее утро, за завтраком, я вел себя немного несдержанно.

– Ведьмаку нужен сон! – строго сказал я. – И его ученику тоже! Сегодня ты закроешь окно и будешь спать. Ясно?

– Так вы ничего не слышали? – спросила девочка, уплетая толстый кусок хлеба с маслом. У нее, несомненно, отменный аппетит.

– Совсем ничего. В комнате стало холодно, и теперь у меня болит голова. Так что больше не приставай ко мне со своими странными звуками.