Андрей Бондаренко - На Краю Земли. Дилогия [СИ]

— Не будем мы ничего писать, — сбросив засаленный ватник и сосредоточенно закатывая рукава полосатой тельняшки, пообещал (на вполне приличном английском языке), Ржавый. — У русских — свои понятия… Только ты, Брут, слишком рано хвалишься и трубишь в фанфары победные. Мы ещё побарахтаемся… Правда, ведь, кореша?

Ржавый и его подельники, конечно, побарахтались. Но только слегка, без особого толка, и — в конечном итоге — огребли по полной и расширенной программе.

Потом на берегу Оленьей протоки приземлился стандартный бело-синий вертолёт, молоденький полицейский инспектор произвёл официальный арест браконьеров, пойманных с поличным, и вежливо поблагодарил «инспектора Белофф» за эффективную помощь.

— Не за что, — вальяжно откликнулся Тим. — Всегда обращайтесь, буду рад посодействовать. Работайте, ребятишки. Оформляйте тут всё. Документируйте. Официальный рапорт о происшествии в службу господина губернатора я предоставлю завтра. А сейчас, извиняйте, но мы слегка спешим. Ветер поднимается, грозовые тёмно-сизые тучи заходят с востока. Надо успеть перебраться в Лонгьир до начала ненастья. Мотодельтаплан — это вам не вертолёт. А я нынче с барышней. Промокнет и замёрзнет ещё, не дай Бог. Поэтому и тороплюсь…

Одни приводнились в Лонгьире за пятнадцать минут до начала ливня.

— Какие у тебя дальнейшие планы? — демонстративно глядя в сторону, поинтересовалась Илзе.

— Дождусь Клыка и вернусь в Ню-Олесунн. Там срочные дела образовались.

— Дела, связанные с достославным мистером Альвиссом Олсеном?

— И с ним тоже.

— А когда ты, разобравшись с делами, прилетишь в Лонгьир?

— Наверное, двадцать пятого июня, — пообещал Тим. — Или же двадцать шестого.

— Тогда — до встречи.

— Пока…

А ещё Тим, дождавшись, пока отшумит-отгремит сильнейшая летняя гроза, посетил с кратким визитом «Приют ветеранов».

Зачем?

Чисто по наитию. Неуклонно приближалось двадцать второе июня. День во многом знаковый, загадочный и многообещающий… А вдруг, фрекен Хелена сообщит что-либо важное? В том плане, что безусловно-полезное? Или же дельный совет даст — какой-никакой?

Старушка пригласила его в дом. Напоила свежим самодельным пивом с вялеными креветками.

В самый разгар неторопливого разговора в комнате появился холёный сиамский кот.

— Это мой новый друг, — сообщила фрекен Хелена. — Зовут — «Максик». Он вместе с Мэри путешествует.

— Мя-ууу, — отметился кот, мол: — «Привет, молодчик! Мне про тебя уже рассказывали. Более того, все уши прожужжали… Да, брутален и суров, ничего не скажешь. А ещё и излишне самоуверен. Так, братец, и вляпаться недолго…».

— Во что, уважаемый, вляпаться? — уточнил Тим. — Или же шутить так изволим?

— Да, нет, Брутушка, шутками здесь и не пахнет, — неожиданно поддержала наглого кота старушка. — Будь, пожалуйста, осторожен. В том смысле, что не бери на себя лишнего. Дров наломать — дело нехитрое. И ещё… Будь аккуратней со своим бронебойным упрямством. Оно иногда такие неожиданные штуки откалывает — только держись…

К мысу Верпегенхукен Тим вылетел заранее, то есть, девятнадцатого июня. Серьёзный и взрослый мужчина всё и всегда должен делать заранее. Или, по крайней мере, обязан — по мере сил, и учитывая конкретную стратегическую обстановку, — стремиться к этому. Ну, а брутальный пацан, ясен пень, вдвойне…

Вообще-то, он хотел вылететь ещё семнадцатого числа, но помешали знаменитые туманы Шпицбергена — густые, вязкие и разноцветные. Налетели на Ню-Олесунн сразу со всех сторон, опутали, окутали и захватили в призрачный плен. Пришлось терпеливо ждать и слегка нервничать. И только в ночь с восемнадцатое на девятнадцатое туманы, наконец-таки, стронулись с места и медленно, словно бы делая большое одолжение, откочевали куда-то к югу-востоку, в сторону Лонгьира.

Клык, естественно, остался в Ню-Олесунне. Зачем, спрашивается, лишний раз дёргать верного пса, если ему в «зону» со странным домиком всё равно не пройти? Опять же, неизвестно, как эти загадочные инопланетяне относятся к собакам. Вдруг, они их люто и целенаправленно ненавидят? Более того, ненавидят и уничтожают? Всякое бывает на этом призрачном Свете…

Поэтому пёс и был оставлен в посёлке. Мол, пусть бегает, отдыхает, развлекается и от души пользует собачий женский пол. Резерв Верховной Ставки, если зрить в корень вопроса. При расставании Клык так и высказался:

— Гав-в-в, мол: — «Если наметится что-то плохое и опасное, то я это обязательно почувствую и незамедлительно отправлюсь к тебе на помощь. То бишь, прибегу к этой странной „зоне“ и…, и сделаю всё, что смогу. Или же наведаюсь в Лонгьир — подключу Лиз и Мэри…».

— А какой из этих двух тактических вариантов ты, всё же, выберешь? — уточнил Тим.

— Гав-в, мол: — «Пока не знаю, приятель. Буду руководствоваться природным инстинктом, а также старательно прислушиваться к внутреннему собачьему голосу — он меня ещё никогда не подводил…»

На этот раз Тим приводнил модифицированный «Bidulm-50» примерно в семи с половиной километрах от загадочного красно-малинового домика, то есть, в пяти с половиной километрах от таинственной «зоны», на самой границе ледника Осгор и мыса Верпегенхукен.

Всё дело в том, что в этом месте берег был густо изрезан многочисленными полузатопленными пещерами и гротами. Вот, в одну из таких пещерных выемок (подходящую по размерам), Тим и направил (на самых малых оборотах двигателя, и предварительно запалив туристический факел), свой мотодельтаплан. Направил, причалил к подземному берегу, надёжно «заякорил» летательный аппарат и, подхватив рюкзак (очень тяжёлый и объёмный на этот раз), а также любимый «Winchester Model 1912 (1934)», выбрался — по узкому извилистому лазу — на земную поверхность.

Так было задумано заранее, мол: — «Предосторожность — в серьёзных и знаковых делах — никогда не бывает излишней. Предположим, подлетают инопланетяне к своей „базе отдыха“. Глядь, а рядышком с „зоной“ отирается подозрительный (пусть и допотопный), летательный аппарат. Непорядок, однако. Может, спалить его на всякий пожарный случай, применив высокотехнологичные лазерные лучи? В полном соответствии со строгими типовыми инопланетными инструкциями? Извините, но такой пиковый вариант меня совершенно не устраивает. Пусть уж верный „Bidulm“ содержится в надёжном и тайном укрытии. Бережёного, как известно, Бог бережёт…»

Погода стояла отменно-идеальная — солнечная, безветренная, без малейших следов коварной туманной дымки. Дело уверенно продвигалось к полудню, поэтому окружающий воздух прогрелся до плюс двенадцати-тринадцати градусов.

— Теплынь и благодать. Самый разгар островного лета, как-никак, — бдительно оглядываясь по сторонам, негромко пробормотал Тим. — Ага, парочка взрослых белых медведей трётся около устья небольшой, но бойкой речки. Скорее всего, терпеливо ждут начала нереста лососей, который в этом году слегка задержался… Северные олешки — в противоположной от медведей стороне — беззаботно и вальяжно прогуливаются по зелёненькой тундре. На дальних прибрежных скалах расположился птичий базар — шумный, беспокойный и отчаянный. Следовательно, вокруг всё нормально. С точки зрения инспектора по охране дикой природы, я имею в виду…