Кристель Дабо - Память Вавилона [litres]

– Кончай! Она на нас смотрит.

Шептавшиеся торопливо надели наушники и вернулись к слушанию – все, кроме одной хорошенькой девчонки, которая обернулась и с беззастенчивым любопытством уставилась на Офелию. Ее лицо было густо усеяно красными блестками, словно карнавальная маска.

Но тут же по всему амфитеатру прокатился громовой оклик:

– Курсант Медиана, не отвлекайтесь от задания!

Девчонка нехотя повиновалась, и Офелия сделала вид, будто тоже погружена в работу. Но перед этим она успела разглядеть на потолке камеру наблюдения, которая поворачивалась то вправо, то влево, нацеливая на студентов свой бдительный глаз. А она-то наивно вообразила, что отсутствие преподавателя – признак доверия Школы к своим старательным ученикам. Какое заблуждение! Все они находились под строгим надзором.

Спустя долгое время, когда тот же голос объявил о конце аудиолекции, Офелия поспешила догнать на лестнице шептавшихся студентов. Теперь, когда они встали с мест, девушка увидела на их сапогах серебряные крылышки. Как она и предположила, подслушав их во время лекции, это были предвестники.

– Я – та самая новенькая пигалица, – представилась девушка с иронической ноткой в голосе. – Извините, что помешала вашему разговору, но мне кажется, он касался…

– Сожалею о ваших очках! – резко оборвал ее один из парней.

– Что, простите?

Этот отпор так ошарашил Офелию, что она оступилась, упала и съехала по лестнице на пятой точке. Предвестники без единого слова по очереди перешагнули через нее. Теперь девушка видела их лишь наполовину: при падении из ее очков вылетело одно стекло. Превозмогая боль в ушибленном копчике, она начала шарить по ступенькам, как вдруг чья-то рука, усеянная красными блестками, протянула ей то, что она искала.

– Медиана, второе подразделение роты предвестников, – представилась девчонка официальным тоном. – Предсказания моих кузенов почти всегда приводят к несчастным случаям. Так что будь осторожна, signorina , они любят пользоваться своим даром.

Она говорила с мягким, мурлыкающим акцентом. Офелия осторожно взяла у нее стекло.

– А предвестники… они члены вашей Семьи?

– Бόльшая часть. У нас, прорицателей с Серениссимы, информация в крови.

– Значит, вы тоже провидите будущее, Медиана?

– Нет, я скорее вижу прошлое. Примерно так же, как ты, маленькая чтица , но наше искусство отличается от твоего.

«Вот оно как, – подумала Офелия. – Значит, Медиане уже известно мое семейное свойство. Эта прорицательница достойна своей Семьи».

– А что вы обсуждали со своими кузенами там, в аудитории? Что произошло в Мемориале?

Но Медиана довольно фамильярно приложила палец к губам Офелии, призывая ее потерпеть с расспросами. Студенты продолжали обходить девушек с безразличием реки, огибающей скалу. Когда на лестнице никого, кроме них двоих, не осталось, Медиана придвинулась вплотную к Офелии, и теперь та, несмотря на отсутствие одного стекла, явственно видела каждую блестку на ее лице. Медиана была наделена редкостной красотой, в которой гармонично сочетались мягкие линии и угловатые очертания; ее своеобразная прелесть могла привести в восхищение любого, кто на нее смотрел.

– Я постараюсь тебя просветить, чтобы ты не теряла драгоценного времени, маленькая чтица . Леди Елене не следовало одобрять твою кандидатуру. Мое свойство вдесятеро сильнее твоего, и вдобавок я великолепно знаю древние языки. Даже если пройдешь испытательный срок, тебе суждено быть моей бледной тенью, как и всем остальным предвестникам, в том числе и моим кузенам. Они меня ненавидят. В «Дружной Семье» родства и дружбы не существует, здесь остаются только лучшие из лучших.

– Но я…

– Молчи, – промурлыкала Медиана, снова прижав палец к губам Офелии. – Молчи и слушай меня, signorina. На Вавилоне строго карается любая жестокость, даже в самой невинной форме. Но, поверь мне, здесь существует много безнаказанных способов мучить людей. Так что послушай моего совета: возвращайся домой, забудь о виртуозах и забудь о Мемориале. Это моя судьба, а не твоя.

Офелию поразили не столько эти слова, сколько тон Медианы: в нем звучало искреннее, глубокое сожаление. Сквозь единственное стекло очков она смотрела вслед девушке, спускавшейся по лестнице своеобразной – спортивной и вместе с тем грациозной – походкой. «Я была лакеем Беренильды, игрушкой Фарука и добычей барона Мельхиора, – снова подумала Офелия, пытаясь вставить стекло в оправу очков, – так неужели меня отпугнут пустые угрозы?!»

Превозмогая боль в спине, девушка пошла следом за предвестниками, правда, держась от них на почтительном расстоянии. Хотят они того или нет, отныне она член этой группы, и им придется терпеть ее присутствие – по крайней мере в течение трех недель.

Они прошли по монументальному мосту, соединявшему ковчеги виртуозов Елены и виртуозов Поллукса, и направились к боковому корпусу Школы. Поднявшись вместе со всеми на третий этаж, Офелия попала в лабораторию с роскошным интерьером: высокие потолки, медная фурнитура, бархатная обивка мебели. Зал купался в пестром свете, лившемся сквозь оконные витражи; потолочные вентиляторы овеивали помещение легким приятным ветерком. На столах из самых ценных древесных пород стояло самое современное оборудование для опытов.

Нерешительно присев к лабораторному столу, Офелия заметила, что число студентов вокруг нее удвоилось: к подразделению Крестников Елены присоединились Дети Поллукса. Гомон мгновенно стих, когда вошедшая женщина провозгласила:

– Знание служит миру и прогрессу!

– Знание служит миру и прогрессу! – в унисон повторили учащиеся, прижав к груди кулаки и щелкнув каблуками.

Женщина кивнула холодно, без улыбки. Судя по бронзовой коже, черным волосам и горящим глазам, она была чистокровной вавилонянкой. Золотые галуны на ее форме сверкали так же ярко, как взгляд, который она устремила на Офелию.

– Стажер Евлалия, меня зовут Леди Септима, я буду вашим наставником и преподавателем по специальности. Вчера мне сообщили результаты ваших тестов. Они не блестящи. Тем не менее я предпочитаю лично решать, достойны ли вы стать предвестницей. Однако быть достойной еще не значит победить. – На сей раз Леди Септима обвела глазами всю аудиторию, опалив огненным взглядом лицо каждого слушателя. – Сегодня вас здесь много, но только двое из всех – один из Детей Поллукса и один из Крестников Елены – будут удостоены степени виртуозов.

Взгляд Леди Септимы задержался – быть может, бессознательно – на юноше, так похожем на нее, что он, несомненно, приходился ей родственником. Теперь Офелия начала понимать значение слов «Здесь остаются только лучшие из лучших» . «Дружная Семья» зиждилась на соперничестве своих студентов.