Гай Орловский - Ричард Длинные Руки. Удар в спину

Бобик и здесь ухитрился поймать крупного кабанчика, что вышел из леса в надежде полакомиться на полях и огородах. Я добычу проигнорировал, и он сунул отчаянно визжащего зверя ошалелому Милфорду.

– Бери, – сказал я подбадривающе, – а то уважать не будет.

Милфорд ухватил и некоторое время героически удерживал страстно брыкающего зверя, но кабан все же вырвался, тяжело рухнул на землю и попытался бежать к лесу.

Бобик с радостью догнал, ухватил в пасть и, подняв с легкостью над головой, снова сунул Милфорду на седло.

– Да загрызи ты этого кабанчика, – посоветовал я Милфорду. – Видишь, Бобик не понимает твоего гуманизма!

Один из разведчиков молча сунул острое лезвие ножа под левую лопатку кабана, другой с той стороны помог удержать брыкающегося зверя, пока кровь хлестала широкой струей, заливая бок испуганного коня.

Пока решали проблему кабана, мы с Зайчиком приблизились к зданию, по обе стороны крыльца палисадник с цветочными клумбами, уже увядающими, словно ухаживающая за ними женщина больше ими не интересуется или здесь больше не живет.

Я прямо с седла прыгнул на крыльцо. Дверь распахнулась, выбежал встревоженный человек в одежде дворового слуги.

– Кто такие? Чего…

Я ухватил его за плечо и отправил вниз головой с крыльца в сторону примчавшихся Милфорда и двух его помощников.

Бобик тоже перестал наблюдать за схваткой с кабаном, уже неинтересно, одним прыжком оказался на крыльце.

– Не спеши, – велел я.

Слугу скрутили, Милфорд и еще один обнажили мечи и пошли за мной следом, но стараются держаться так, чтобы в любой момент могли выскочить вперед и прикрыть меня, словно я враз стал немощным и старым, как и положено властелину такой огромной империи.

Холл большой, по-крестьянски обставлен добротной мебелью под стенами. Гобелены и штандарты прилежно свисают с поручней второго этажа.

Никаких новшеств, что и понятно, здесь другие люди, всего лишь работающие на тех, кто руководил ими из Зачарованного Места.

– Наверх, – велел я. – Проверить второй этаж. Я пока посмотрю здесь…

Милфорд хищно улыбнулся, двое с мечами наголо ринулись с ним по лестнице на второй этаж, остальные с азартом бросились проверять ведущие из холла двери справа и слева, где чаще всего располагаются подсобные помещения и кухня.

Через несколько минут из всех помещений, даже со двора в главный зал начали сгонять жильцов и гостей имения.

Я быстро окинул их внимательным взглядом, семнадцать человек, немало, но ни одной женщины.

Испуганные, кто-то с кровоподтеками, двое в разорванных рубахах, у одного кровь из разбитого рта, сгрудились в тесную группку, как овцы, разве что не блеют, но смотрят с таким же испугом, в котором кроме страха я увидел и то, что ожидал: крах надежд и осознание поражения.

– Прекрасненько, – сказал я со злобной радостью. – Значит, в самом деле рабочая база, а не культурный центр развлечений. Похоже, вы за прогресс, но супротив культуры?

Со двора притащили Жака, по моему кивку развязали ему руки и толкнули к его соратникам. Жильцы имения уставились на него с испугом, по их лицам только слепой не понял бы, что хорошо его знают.

Жак все же остался чуточку в сторонке, то ли потому что чувствует вину в их неизбежной гибели, то ли потому что командир.

– Вот ваш связной, – сказал я, – а то и вождь этой ячейки бунтовщиков. Я точно не знаю его статуса, но вы знаете, и он подтвердит, что ваша песня спета. Хотя песня по задумкам была оригинальной, но исполнение все испортило.

Жак сказал своим мрачно:

– Этот командир… и есть император, который прибыл на Багровой Звезде Зла.

Его соратники колыхнулись, я вскинул руку:

– Кланяться не нужно, вы все равно приговорены, какая вам разница?.. Мятеж в любом королевстве карается четвертованием, а я по милосердию просто повешу. А то и вовсе велю срубить вам головы… А то и не велю, я же самодур, мало ли какая вожжа попадет мне под хвост!

Один в разорванной до пояса рубашке и с разбитым в кровь ртом сказал:

– Что делать, мы знали, что в случае провала будет такой конец…

– Но вам пообещали, – закончил я, – что никому до вас не добраться? Знакомо. Я рад, что среди вас нет женщин. Конечно, можно обвинить в ущемлении их прав, но, с другой стороны, казнить женщин некрасиво, хотя иногда хочется без важного повода…

Милфорд пробормотал сбоку едва слышно:

– Но их можно бросать солдатам.

– Так почему среди вас нет женщин? – спросил я.

Они продолжали смотреть на меня, даже не переглянулись, только тот в разорванной рубахе ответил с неприязнью:

– Непонятно? Из-за их полной неспособности хранить секреты.

– А-а, – сказал я, – значит, милосердие ни при чем?

Разорваннорубахий сказал с вызовом:

– Мы за равные права женщин! Но некоторые вещи лучше поручать мужчинам.

Я кивнул, спросил строго:

– Так, кто здесь старший?

На меня продолжали смотреть молча и с обреченным видом, но никто не ответил.

Я повернулся к Жаку:

– Ну?

Он тяжело вздохнул и сказал обреченным голосом:

– Император, знает о нас все… или слишком многое. И даже уверен, что маркиз здесь.

Я внимательно всматривался в их лица, они заметно мрачнели, у кого-то в глазах метнулся испуг, начали осторожно переглядываться.

– Объясняю, – сказал я с глубоким удовлетворением, – вы, ребята, проиграли. Нельзя в нашем прекрасном мире разговаривать с помощью угроз и шантажа. Тем более с вышестоящим товарищем. Вы рискнули, почему-то уверенные в полной безнаказанности… Да-да, понимаю, это не столько вы, как ваши хозяева…

Жак сказал мрачно:

– Они не хозяева.

– А кто?

– Соратники.

– Тем хуже для вас, – сказал я с жесткостью в голосе. – Мера ответственности выше, ясно?

Жак сказал тем же голосом:

– Никто не проиграл. Вам их не достать…

Я спросил с интересом:

– Жак, а я считал тебя умным, ты даже не понял, откуда я узнал про это имение? Сам Гезакус, заместитель Уламклайднера, старшего координатора Зачарованного Места, сообщил, что похищенный по его коварному указанию маркиз содержится в нечеловеческих условиях в этом имении. Не верится?.. Еще бы, ваши покровители выглядели по зеркалу такими могущественными!.. А сейчас зеркало померкло, не так ли?.. В смысле, связь с таинственными Хозяевами прервалась?

Жак вздрогнул, посмотрел расширенными глазами.

– Как оно могло померкнуть?

Я ответил с твердостью, хотя снова ощутил стыд и все большее раскаяние за легкомысленную эйфорию, что привела к трагедии:

– Можете проверить. Больше этого зеркала нет.

– Но…

Я сделал отметающий жест:

– Там все погибли. Так получилось. Я не хотел, если честно, и если бы мог остановить, остановил бы, но… что вышло, то вышло. Не всегда получается то, что задумано. А если и получается, то лучше бы не получалось.