Николай Липницкий - Опасный контракт

Хром подошёл к окну и глянул на улицу. Яркие фонари на проезжей части разгоняли темноту. Крупными хлопьями шёл снег и снежинки искрились, попадая на свету. Редкие машины, юза на накатанной до состояния катка дороге, проехали мимо. У сугроба играла в снежки весёлая компания, попутно периодически прикладываясь к бутылке шампанского. В воздухе расцвёл цветок салюта, запущенный кем-то нетерпеливым. И во всех окнах горел свет. За спиной уже заканчивали сервировку стола и стали рассаживаться.

— Серёга, давай, наливай уже, — подгонял парня Глеб.

— Подождите, — возразила Наташка, — сейчас горячее уже будет готово. Через пять минут гуся из духовки достану.

— Под горячее успеем, — возразил Сергей, распечатывая бутылку водки. — Давайте пока под салаты. Кто водку пить будет?

— Девочкам вино! — пискнула то ли Люська, то ли Ирка.

— Глеб, открывай вино. Пока я мужикам наливаю, обслужи девчонок.

— А что, Смирнова ждать не будем? — поинтересовалась Алла.

— Он позвонил недавно. Не придёт. С родителями подруги будут отмечать.

— Ну, давайте с наступающим! — провозгласил Глеб, и все дружно выпили.

— Пьют, заразы, — сглотнул слюну Сержант.

— Я бы тоже сейчас хлопнул бы рюмашечку, — ответил Хром. — И вон тем салатиком закусил.

— Губа не дура, это же сельдь по шубой!

— Правда? Ни разу не ел. А выглядит красиво.

— И вкусно. Жаль только нельзя взять. Я тут попробовал бутылку цапнуть, так рука сквозь неё прошла.

— Я же говорю, это кино. Смотри, любуйся.

Неожиданно стало грустно. Рядом радуется жизни и празднует молодёжь, стол ломится от закусок и спиртное льётся рекой. А запахи такие, что желудок просто сводит судорогой. Хорошая, весёлая и беззаботная жизнь. Такой она и была. Какой же сволочью надо было быть, чтобы одни нажатием кнопки разрушить всё это великолепие? Чего ещё не хватало правителям того мира? Ради каких идеалов или целей они ввергнули такой красивый мир в пучину разрухи?

По телевизору забубнил какие-то поздравительные слова мужик на фоне заснеженной площади и высоких башен на заднем плане. Потом на весь экран показались часы и в динамиках стал раздаваться басовитый «Бом».

— Девять, десять, — хором отсчитывали «бомы» за столом, приготовив бокалы и рюмки, — одиннадцать, двенадцать! Ура! С Новым Годом! Все дружно чокнулись, выпили и стали обниматься. За окном что-то взорвалось и ослепительно вспыхнуло. Раздалась канонада и сталкеры на рефлексах нырнули под подоконник.

— Салют! — раздалось из-за стола, и все дружно бросились к окнам.

Напарники тоже выпрямились и посмотрели на улицу. О там… Такую красоту Хром не видел никогда. Да и Сержант, скорее всего, тоже. Всё небо было расцвечено яркими разноцветными цветами салютов. Они, то взмывали в небо наподобие ярких раскрывющихся соцветий, то распухали красивыми огненными шарами, то обрушивались на землю огненным водопадом или сыпались золотым дождём под оглушительные хлопки, треск, свист и завывания. Не успевал ещё один из салютов погаснуть, как на смену ему расцветали в небе сразу два или три. Такая феерия продолжалась минуты три, а потом уже постепенно пошла на убыль. Молодёжь вернулась за праздничный стол. Игорь достал откуда-то длинную плоскую пачку и стал раздавать всем какие-то серые палочки. Серёга вытащил зажигалку и стал их поджигать. Палочки вдруг загорелись ослепительным искристым пламенем, девчонки завизжали от восторга и засмеялись.

До самого утра сталкеры не сомкнули глаз, наблюдая за этим праздником жизни. И только под самое утро всё вдруг пропало, как мираж, и вокруг опять были унылые ободранные стены, пустая оконная рама без стекла, загаженный пол да обломки мягкой мебели, из которой вчера вечером Сержант соорудил себе лежанку.

Сталкеры смотрели друг на друга обалдевшими глазами. Внутри чувствовалось какое-то опустошение. Хотелось выть и биться головой об стенку. Немного успокоившись, решили всё-таки пару часов поспать. Бессонная ночь и пережитое сказались, поэтому завалились спать, даже не озаботившись охраной. Проснулись ближе к обеду и, наскоро перекусив, отправились дальше. Дворами вышли к большому гастроному, прошли насквозь торговый зал и чуть не вляпались в трамплин, коварно расположившийся прямо на входе. Заметили только в последний момент и то, только потому, что Хром, поскользнувшись на стеклянном крошеве витрин, ненароком ногой пнул вперёд попавшийся под ногами мусор. И вот тут этот мусор с неожиданной силой стартанул куда-то в небеса.

— Ого! — нервно сглотнул слюну Хром. — Вот так бы и мы с тобой слетали на околоземную орбиту.

— Не, не долетели бы.

— Нам бы мало всё равно не показалось.

— И что это аномалии так входы любят? Нет, чтобы где-то сбоку улечься и хорошим людям не мешать.

— Ладно, хорош трындеть. Через витрину выходим.

— А ты уверен, что правильно идём?

— Да. Вон сейчас прямо пройдём пару кварталов и налево. Как раз огибаем зону радиоактивную. А там уже строго на север.

— И как ты здесь ориентируешься?

— Я здесь родился, поэтому Город чувствую. Как и он меня.

После гастронома пошли дворами, где опять пришлось отмахиваться от ядовитого плюща. Правду говорят, что в городе нет прямых путей. В следующем дворе наткнулись на хищный тополь, росший прямо из зарослей колючей сирени. Пришлось возвращаться почти до самого гастронома и обходить через трансформаторную подстанцию. У подстанции весело искрилась молодая электра.

— Гляди, чёрный ёж! — воскликнул Сержант, указывая на аномалию.

— Доставай. Лишним не будет.

Ёж засел в аномалии очень неудобно и пришлось полчаса скакать вокруг аномалии с палками наперевес, пока не смогли его выкатить оттуда. Дальше путь был свободный вплоть до магазина автозапчастей, где пришлось попотеть, выискивая путь между двумя электрами.

— Может, всё-таки поищем обходной путь? — нудел над ухом Сержант. — Там, наверное, и нет никакого прохода.

— Есть, — сжав зубы, пыхтел Хром, обкидывая аномалии бетонными обломками.

— С чего такая уверенность?

— Электра — аномалия электрического происхождения. Значит, если бы не было прохода, они бы уже или слились в одну, или бы взаимоуничтожились в результате короткого замыкания. А раз мы видим две аномалии, то что-то их разделяет. И это что-то — проход.

Наконец, проход был найден. Неширокий, но пройти было можно. Первым пошёл Хром. А страшно, когда совсем рядом с ногой змеится этакая паутина вольт в тысячу, если не больше, напряжением. Аж волосы на голове дыбом стоят и всё тело колют тонкие иголочки статических разрядов. Только на той стороне Хром заметил, что не дышит. Вдохнул воздух, пропахший озоном и дал отмашку на проход Сержанту. Напарник так же прошёл без происшествий, хоть и шёл на трясущихся ногах.