Николай Липницкий - Фермер особого назначения

С утра, сразу после завтрака, я вышел к поленнице для тренировки. Под ногами крутился кабыздох, преданно заглядывая в глаза. Помнится, прапор в армии говорил, что из ПМа дальше двадцати метров стрелять и пытаться не стоит. Да и на двадцать метров попасть сложно. Ну, значит, эту дистанцию и отмеряем. Отсчитал нужное количество шагов, встал в позу крутого Уокера и сделал первый выстрел. В принципе, в поленницу попал. Только вот полено, в которое целился, осталось невредимым. Ну, первый блин, как говорится, комом. В качестве тренировки отстрелял полную обойму, потом вернулся в дом и, достав пачку патронов, доснарядил магазин. Не забыл и патрон в патронник дослать. Теперь на пистолет у меня гораздо больше надежды, чем вчера.

Теперь следовало бы озаботиться и секторами огня на случай нападения. Это с зомбаками всё ясно. Вышел, получил скалкой по лбу и успокоился. И то шустрик объявился, которому по лбу ещё попасть надо. А с человек сложнее. Окна под прицел возьмут сразу. К бабке не ходи. И высунуться не дадут. Значит, нужно думать что-то другое. А что? Я вышел во двор и пошёл вокруг дома. Что я ищу? Да и сам не знаю. Мне бы подземный ход из дома куда-нибудь в лес. Да кто ж его выкопает то? Это, всё-таки не дом наркобарона. А крапива за домом уже успела вымахать по пояс. Вот растение! Всё нипочём. Как бы дальше пройти? Кстати, что там за дверца в зарослях? Вот я лопух! А ещё деревенский житель! Это же грузовой вход в подпол. Картошку отсюда удобнее загружать, чем через люк вы полу.

Я забежал в дом, сдвинул половички на кухне, отыскал люк и полез в погреб. Ну точно! И как я раньше не замечал эту дверцу. Попробовал её открыть. Её, наверное, с прошлой осени не открывали. Дверь рассохлась, и мне пришлось приложить усилие. Зато теперь у меня есть аварийный выход. И это хорошо. Остаток дня провозился на огороде, потом потренировался опять с пистолетом и улёгся спать.

Утром меня разбудил пёс своим лаем. Лай опять был паническим со скулёжем и подвыванием. Ну, точно шустрик опять нарисовался. Я выглянул в окно и обалдел. Во двор ломилось штук десять зомби. Справа от ворот штакетник был повреждён, вот они через это место и прорвались. Странно. Во-первых, так сразу найти слабое место в ограде, это мозги иметь надо. А зомби тупые. Ну а во-вторых, уж слишком слаженно они во двор заходят. Ещё бы шаг печатали, совсем как на параде было бы. Чётко вошли, чётко веером разошлись и в полукольцо крыльцо берут. А кто там ещё такой быстрый на заднем плане? Старый знакомый! Шустрик недобитый. А вот и попробуем на нём мою мелкашку.

Слегка приоткрыв створку окна, я выставил туда ствол ружья, прицелился и выстрелил. Отдача меня не впечатлила. Но попасть я всё-таки умудрился. И даже в голову. Шустрик полетел кубарем на землю. Неужели убил? Ан нет. Рано обрадовался. Зомбак поднялся и, мотая головой, поковылял назад за ограду. Мотыляет его здорово! Пулей, видать, оглушило. Я выстрелил в него ещё раз, на этот раз в середину спины, между лопаток. Заражённого швырнуло на землю, однако он снова стал подниматься на ноги. А разворотило ему спину знатно. Вон, всё кровью пропитало. Вот только пробивной способности пули не хватило, чтобы проникнуть глубже в тело.

Атака тупых зомби сразу заглохла. Они остановились, закрутили непонимающе головами и беспорядочно скучились у крыльца, привлечённые лаем уже осипшего пса. Собака плотно засела под крыльцом, и выковырять её от туда зомбакам было не под силу. Отложив в сторону ружьё, я достал пистолет и, приоткрыв дверь, выстрелил в ближайшего заражённого. А вот это уже не детский сад! Голова зомби мотнулась из стороны в сторону, из противоположного виска вылетел фонтан крови и мозгового вещества, и уже мёртвое тело осело на землю. Осмелев, я открыл дверь пошире и выстрелил в следующего, потом ещё в одного. Как в кино про спецназ. Один выстрел — одна цель. Аж загордился. Правда, расстояние было смешным. Чуть дальше вытянутой руки. Но ведь не боги горшки обжигают! Расстреляв всю обойму, я вышел на крыльцо и добил остальных двоих скалкой. Вот, вроде и всё. Жаль только, что шустрый ушёл. Интересно, мне показалось, или этот шустрик действительно тупыми руководил? Когда я занялся им, ему стало не до подчинённых и он выпустил их из под своего контроля. Похоже на правду. И что, он теперь ко мне роту зомбаков приведёт?

Уже оттаскивая трупы в овраг, я попытался проанализировать прошедший бой. Скалка оказалась как всегда на высоте. Пистолет тоже не подвёл. А вот ружьё ожидаемо подвело. Мощности не хватает. Значит, в борьбе с зомби оно бесполезно. А вот с людьми может и выгореть. Убить, не убьёт, конечно, а вот из строя вывести вполне может. Человек, в отличие от зомбаков, к боли уж очень чувствителен. А пульки мои доработанные, увечья наносят нехилые. Вон, как шустрику спину разворотило. Да и на голове пол скальпа как корова языком слизала. В руку или ногу попасть, там ни у кого желания дальше воевать не останется. Значит, отложим пока ружьишко. Надеюсь, что не пригодится. А шустрик реально напрягает. Как бы мне с ним разделаться?

Пока трупы все перетаскал, уже и время обеда наступило. А по хозяйству так ничего и не сделал. Всё-таки дестабилизирующий фактор эти зомби. Никакой с ними личной жизни. А я уже как-то прижился на этом хуторке. Своим его считать начал.

Месяц, прожитый на хуторе, оказался на удивление спокойным. Никто меня не доставал, никто не покушался на мою собственность. Разве только шустрик время от времени навещал меня, но каждый раз я вовремя был предупреждён моим верным Шариком, как я обозвал своего кабыздоха. Шарик против своего имени не возражал. Он вообще во мне души не чаял, а после того боя с десятью зомбаками вообще зауважал меня и смотрел как на бога.

Месяц спокойной жизни расслабил меня. Да такой образ кого угодно расслабит. Поэтому, когда во время обеда за окном раздался собачий лай, я особо и не напрягся. Спокойно отодвинул уже пустую тарелку, взял в руку скалку и выглянул в окно. А вот тут мне поплохело. Четверо вооружённых мужиков перелезали через ограду. Мой доблестный Шарик с громким лаем бросался на незваных гостей и тут же уворачивался от пинков. У двоих были двустволки, у одного — охотничий карабин, а четвёртый был вооружён обрезом одноствольного охотничьего ружья. Их внешний вид так же не внушал доверия. Небритые, в каких-то брезентовых куртках, в сапогах и грязных засаленных бейсболках, они походили на каких-то бродяг с большой дороги.

Тому, что с обрезом, наконец, надоел Шарик, и он навскидку всадил в него заряд. Сноп картечи смёл бедную собаку. Пёс сдох, даже не заскулив. Злость горячей волной ударила в голову, я схватил мелкашку, приоткрыл створку окна и, прицелившись, выстрелил живодёру прямо в лицо. Это тебе за Шарика. Пуля отбросила злодея на спину, тот заорал и стал кататься по земле, разбрасывая кровавые капли. Подельники раненного присели от неожиданности и закрутили головами. Я быстро перезарядил винтовку и выстрелил в ногу второго. Крик боли заглушил даже громкие стенания первого. А вот третий и четвёртый злоумышленники повели себя вполне грамотно. Один бросился за колодец и выстрелил сразу из обоих стволов по моему окну. Хорошо, что я, увидев направленное на меня ружьё, и успел присесть под подоконник.