Варвара Еналь - #Карта Иоко

– Половинные ночи у нас бывали, когда приходили дожди. – тут же подтвердила Эви. – А до этого мы засевали поля и огороды. Так было раньше, до проклятья. До половинчатой луны сеяли урожай, потом шли дожди и все росло само собой. А когда луна становилась круглой, собирали урожай. Это называлось плодородным годом. Собрав урожай, праздновали новый год. И начинали все сначала.

– Так и было, – согласился Иоко.

– Только сейчас луна что-то очень давно не была половинчатой. Уже очень давно, – добавила Эви.

– Она и не будет такой, потому что Время остановилось и для нее. Ничего не происходит, и сезон дождей не наступал ни разу с тех пор, как Хозяин захватил мир, – пояснил Иоко.

– Понятно, – кивнула я.

– Зато нам сейчас хорошо путешествовать. А в дожди много не походишь – дороги заливают ручьи. Реки разливаются, пахотная земля оказывается под водой – так злаки растут лучше всего. Народ во время дождей отсиживался по домам или путешествовал на лодках. До нашего поместья на горе разлив не доходил, все-таки скала спасала отцовский замок. Но низины, где рос сахарный тростник и лежали поля со злаками, все оказывались под водой, – продолжал рассказывать Иоко.

Теперь, судя по всему, и ему приятно было вспоминать прошлое. И он охотно делился этими воспоминаниями.

Мы шли и шли. Разделив на всех, доели последнюю пачку чипсов и выпили почти всю воду из пластиковой бутылки, что я взяла с собой. Порой Хант пел какую-то несуразицу, лишенную смысла, но пел хорошо, высоким и чистым голосом. Иногда Лука рассказывал анекдоты, которые понимала только я, потому что все они были о нашем мире.

Иоко рассказывал что-то о своем прошлом, о больших собаках, которые у него были, о младших братьях, с которыми вечно дрался и ссорился.

– Ни дня без драк, – улыбаясь, говорил он. – Братья были моими ровесниками. Разница в пару лет, не больше. Все от разных жен, поэтому мы не объединялись, а каждый был сам за себя. И если принимались драться, то это были жуткие потасовки в пыли, когда мы тузили друг друга, как дикие зверьки, не зная жалости. И только отец мог нас разнять, а он приходил и добавлял своих тумаков, причем каждому. У него был, правда, любимец, которому меньше всего доставалось.

Тут Иоко замолчал, а я не удержалась от вопроса.

– И кто же это был?

– Это был я, – со вздохом ответил Иоко. – Я был старшим сыном, самым сообразительным, быстрым, умным и самым красивым. Отец мечтал сделать меня наследником. До той поры, пока я не стал превращаться в во́рона. Отец до последнего надеялся, что верх возьмут его гены и я не стану Чародеем. Все Чародеи призваны служить Миру Синих Трав. Все они становятся Хранителями и не принадлежат себе. Уверен, что в книге «Карты Безвременья» об этом написано, потому что это было самое главное правило Хранителей.

– А твой отец думал, что ты не станешь Чародеем? – уточнила сообразительная Эви.

– Мой отец надеялся, что я приму управление имением, преумножу его состояние и сделаюсь честью рода Сиан Иннади. Не случилось.

– Потому что ты стал превращаться в во́рона? – еще раз спросила Эви.

– Потому что не оправдал его ожиданий. Превращение в во́рона – это лишь знак того, что я стал Чародеем. Отец думал, что я использую свои способности во благо имению, послужу нашему роду, стану его личным хранителем . Личным Чародеем. Тем, кто оберегает род Сиан Иннади.

– Это ты только сейчас вспомнил? – удивилась я.

– Нет, еще прошлым днем, когда у меня болела голова. Вспомнил дом отца и все, что в нем происходило. А вот Валеса и свое ученичество не могу вспомнить, там лишь темное пятно. Провал в памяти.

– Значит, ты отказался добывать лусов для своего отца?

– Отказался. Я выбрал дорогу Хранителя. Уже после того, как увидел Залхию, спасающуюся от лусов. Тогда я понял, что не должно быть такого в Мире Синих Трав, что это неправильно. Нельзя уничтожать себе подобных, нельзя их мучить, нельзя строить свое богатство на муках и смерти других. Я поделился этими мыслями с отцом, правда, не так спокойно, как говорю сейчас с вами. Мы очень сильно поссорились, от злости я разрушил несколько отцовских амбаров и сараев и ушел. Видимо, к Валесу.

– Ты любил Залхию? – решилась спросить я.

Иоко оглянулся, пожал плечами.

– Она мне нравилась, и мне хотелось досадить отцу. Жениться на ней я не собирался. Чародей может взять в жены только Спутницу. Таковы правила. Ни один Чародей не берет в жены обычную девушку, чтобы не лишить свой род волшебной силы.

– А твоя мать? Она же вышла замуж за твоего отца?

– Моя мать была девочкой. Не Чародейкой, не Спутницей. Она была девочкой из вороньего рода. Боковым отпрыском. Она не обладала силой, и никто не думал, что от нее родится полноценный Хранитель. Шансы на такое очень малы. Но порой случается, знаешь ли, и непредвиденное. Иногда дают сбой предсказания и расчеты. И рождаются мальчики, которые однажды превращаются в во́ронов и покидают родное гнездо, чтобы служить своему миру.

– Торжественно звучит, – усмехнулась я.

– Но здорово! – восхитился Лука. – Это наверняка здорово: однажды превратиться в ворона и улететь! Расскажешь, как это случилось?

– Расскажу, когда устроимся на привале, – пообещал Иоко.

Ночь кончилась, как всегда, внезапно. Обе луны вдруг как-то сразу поблекли, потемнели и закатились за травы. Горизонт побледнел, потом посерел, сделался зеленым, а еще чуть позже вспыхнул фиолетовыми, красными и оранжевыми сполохами, словно кто-то разжег костер на границе дня и ночи.

– Это опасные места, – сказал Иоко, оглядывая пологие холмы и низкую вогнутую равнину, что простиралась перед нами. – Здесь не сможем отдохнуть. Тут я потерял двоих своих подопечных. Лусы чувствуют себя в этих местах очень привольно.

– Потому что тут полно хасов, – сообщил нам Хант и весело прыгнул в траву.

Множество стрекочущих тварей рванулось в воздух, они возмущенно затрещали крыльями, а парочка плюхнулась на дорогу прямо передо мной. Я охнула, попятилась, но Иоко ловко прихлопнул их Посохом.

– Да, именно поэтому, – поморщившись, сказал он, – я ни разу не сворачивал с дороги. Раньше не сворачивал. Правила Проводников были единственным ориентиром в мире Безвременья, и я старался их придерживаться. Соблюдай нехитрые правила – и с тобой все будет хорошо. Именно так я себе представлял здешнее мироустройство.

– А сейчас все изменилось, – подсказала я.

– Сейчас я вижу этот мир по-другому. Чем больше воспоминаний о прошлом, тем больше обретаешь себя настоящего. Как бы там ни было, мы всегда помним, что этот мир – не то, чем кажется, поэтому правила Проводников и не работают.

– К чему ты это говоришь? – не понял Лука.