Кристель Дабо - Обрученные холодом [litres]

Офелия не успела вымолвить ни слова: Беренильда обхватила ее лицо своими нежными руками в татуировках. Ее большие прозрачные глаза с густыми ресницами сузились, изучая красные пятна на щеках девушки. Офелия стойко выдержала этот взгляд, понимая, что рано или поздно придется давать отчет о случившемся. Она не сопротивлялась, хотя руки Беренильды и причиняли ей боль. Девушка не видела себя в зеркале, но взгляд Беренильды был достаточно красноречив.

– Кто? – коротко спросила она.

– Фрейя.

– Идемте в гостиную, – сказала Беренильда, ничуть не удивившись. – Вам придется поговорить с Торном.

Офелия поспешно прикрыла щеки волосами.

– Разве он здесь?

– Мы вызвали его из интендантства, как только обнаружили ваше исчезновение. Это ваш шарф поднял тревогу.

– Мой шарф?.. – пробормотала Офелия.

– Эта… вещь среди ночи поразбивала все вазы у вас в спальне и разбудила нас.

Значит, шарф запаниковал, не дождавшись ее возвращения. Офелия ругала себя за глупость: как же она не подумала о нем?! Девушке очень хотелось получить хотя бы короткую передышку перед объяснением с Торном, но, делать нечего, нужно было отвечать за последствия своей эскапады. И она безропотно пошла за Беренильдой. Едва она переступила порог гостиной, как к ней кинулась тетушка Розелина, похожая на привидение в своем белом чепце, ночном пеньюаре и бледно-желтой шали.

– Великие предки, что за безумные мысли приходят тебе в голову! Выйти на улицу вот так, среди ночи, без меня, без моей защиты! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Ты… ты совсем спятила, милая моя!

Каждый упрек тетки отдавался в затылке Офелии приступом боли. Наконец та уразумела, что девушке плохо. Она силой усадила племянницу в кресло и сунула ей в руки чашку чая.

– А что это у тебя на лице? На тебя кто-то напал? С тобой плохо обошлись?

Беренильда мягко обняла тетушку Розелину за плечи, стараясь ее успокоить.

– Не волнуйтесь, это был не мужчина, – проворковала она. – Просто Офелия познакомилась с семьей своего будущего мужа. А Драконы иногда относятся к людям… э-э-э… несколько сухо.

– Несколько сухо?! – возмущенно взвизгнула тетка. – Вы что, смеетесь надо мной? Посмотрите на ее лицо!

– Извините, мадам Розелина, но ваша племянница обязана объясниться в первую очередь с моим племянником. Пойдемте-ка посидим немного в передней.

Обе женщины вышли в соседнюю комнату, оставив дверь приоткрытой. Офелия вяло помешивала ложечкой свой чай с лимоном. Фигура Торна вырисовывалась на фоне окна огромным застывшим силуэтом. Погруженный в созерцание парка, он не удостоил ее ни единым взглядом с той минуты, как она вошла. На нем был черный мундир с золотыми эполетами, который придавал его облику еще большую чопорность, чем обычный костюм. Вероятно, это была его рабочая форма.

Наконец Торн оторвался от окна и медленно направился к девушке. Офелия могла смотреть только прямо перед собой: боль в затылке и шее мешала ей поднять на него глаза, слишком уж он был высок. А ей обязательно нужно было видеть выражение его лица. Что, если он надает ей пощечин, как Фрейя? На всякий случай она решила его предупредить:

– Я не привыкла жалеть о сделанном.

Девушка ждала от Торна чего угодно: выговора, скандала, оплеухи, – но не этого ледяного голоса, в котором слышалась угроза:

– Не понимаю, каким образом мои предупреждения прошли мимо вашего сознания.

– Ваши предупреждения были для меня пустым звуком. Я хотела увидеть ваш мир своими глазами.

И Офелия встала со стула. Она хотела говорить глядя ему в лицо, но он был намного выше, а у нее самой слишком болела шея. Зато теперь девушка отлично видела часовую цепочку, свисавшую из кармана кителя Торна.

– Кто вам помог выйти наружу?

– Ваша задняя дверь. Я ее приручила.

Мрачный голос Торна, звучавший еще более жестко из-за акцента, побудил Офелию ответить ему честно. Она не собиралась сваливать свою выходку на слуг. Его худая рука схватилась за часы на уровне ее глаз и резким движением пальца открыла крышку.

– А кто вас избил и по какой причине?

Голос Торна был абсолютно бесстрастным, словно у полицейского, ведущего расследование. Его вопросы объяснялись вовсе не сочувствием – он просто хотел определить, как сильно Офелия скомпрометировала их всех. Поэтому девушка решила скрыть свою встречу с послом. Наверняка это было неправильно, но ей ужасно не хотелось передавать жениху содержание их беседы.

– Это ваша сестра Фрейя. Я случайно встретила ее по дороге. Мне кажется, она очень не одобряет наш брак.

– Сводная сестра, – поправил Торн. – Она меня ненавидит. Честно говоря, удивляюсь, как вы остались в живых, столкнувшись с ней.

– Надеюсь, я не слишком огорчила вас.

Палец Торна резко защелкнул крышку часов.

– Вы обнаружили себя перед ними. Остается только надеяться, что Фрейя будет держать язык за зубами и не затеет какой-нибудь мерзкой интриги против нас. А пока настоятельно рекомендую вам затаиться и вести себя как можно скромнее.

Офелия поправила очки. По тому, как Торн вел этот допрос, она сочла его совершенно безразличным к ее судьбе. Но она ошиблась: этот инцидент сильно задел его.

– Это ваша вина, – прошептала она. – Вы держали меня в неведении и тем самым не подготовили в достаточной мере к встрече с этим миром.

Пальцы Торна судорожно сжали часы. Но появление Беренильды отвлекло его внимание.

– Ну как? – мягко спросила она.

– Нам придется изменить стратегию, – объявил Торн, заложив руки за спину.

Беренильда с легкой насмешливой улыбкой встряхнула золотыми кудрями. В своем пеньюаре и без косметики она была еще красивее, чем в нарядном платье.

– Кому твоя сестра может рассказать то, что она увидела?! Она ведь рассорилась со всем Небоградом.

– Предположим, что кто-нибудь еще пронюхает об этом и поползут слухи. Если станет известно, что моя невеста уже здесь, нам не дадут покоя.

Торн взглянул на Офелию. Она не могла посмотреть ему в лицо, но почти физически ощутила на себе его стальной взгляд.

– А главное – нужно во все глаза следить за этой строптивицей.

– Так что же ты предлагаешь?

– Удвоить бдительность и вбить ей в голову, что нужно вести себя разумно. Мы будем следить за ней поочередно, вы и я.

Улыбка Беренильды погасла.

– Если мы станем реже показываться при дворе, это вызовет нездоровый интерес, тебе не кажется?

– Ничего, мы найдем этому убедительное объяснение, – возразил Торн. – Боюсь, тетушка, что ваше положение скоро несколько осложнится. И, думаю, все сочтут вполне нормальным, если я буду уделять вам много времени и забот.

Беренильда инстинктивно прижала руку к животу. И внезапно Офелия поняла то, что буквально бросалось в глаза с первого дня ее пребывания в замке. Эти просторные платья, эти приступы усталости, эта особая томная мягкость…