Фрэнсис Хардинг - Остров Чаек

– Без друзей Скитальцам было не обойтись, – продолжала Плясунья, – и Совет нашел нас. Или же скорее… один из них нашел меня.

Жил некогда человек из племени горького плода, любивший поспорить. Спорил с соседями, семьей и даже с губернатором. Однажды в городе пропала девочка, и губернатор обвинил в этом горькуна, нанял пеплохода выследить его, и никто за него не заступился. Никто, кроме жены, но ее и слушать не стали. Человек бежал в горы, однако пеплоход его поймал, убил, забрал себе его прах и пошел восвояси.

Плясунья не обращала внимания на осу, что жужжала, маятником покачиваясь у нее перед носом, а после взмыла под потолок.

– А вот чего никто не знал, так это того, что вдова происходила из хитроплетов, хотя и не была похожа на них. Полукровка, она выросла в одной устричной деревушке. Она сделала метку, научилась обращаться с мечом и пращой и отправилась выслеживать того пеплохода. Год провела в тщетных поисках, пока один следователь из Совета Скитальцев по имени Реглан Скейн не указал ей, где он укрывается.

Плясунья сделала затяжку и широко улыбнулась невеселой, окутанной дымом улыбкой.

– Скитальцы по большей части недолюбливают нас, – сказала она, – но пеплоходов – еще сильнее. Пеплоходу плевать на справедливость, ему только пепел подавай, а пепел Скитальца для него и вовсе – предел мечтаний. В руках наделенного властью человека, который может снабдить их лицензией, пеплоходы служат идеальным инструментом убийства: платить не надо, кормить не надо, причины им тоже не особо нужны. Охоту они не прервут, пока не убьют, а вставать у них на пути желающих нет – кроме нас.

Люди власти ненавидят нас, потому что не могут контролировать. Нами движут не их приказы, а наша беда. А выше нашего закона никто встать не может. Даже, – она слегка улыбнулась, будто подумала о чем-то этаком, – губернатор.

– Так вы… Вы нашли того пеплохода? – робко поинтересовалась Хатин. – Того, что убил вашего мужа?

– Да, – ответила Плясунья. – Самым сложным было заманить его на деревянный мост, который я подготовила. Как я и надеялась, его магия не предупреждала о подпиленных планках и не спасала от падения в воду. Потом он, разумеется, вылез на берег, но когда с него смылась краска, смылся и он сам. Идти по следу синих лужиц в холмах было просто. – Она выбила пепел из трубки в металлическую урну. – А уж когда я нагнала его, драка не заняла много времени.

После этого мы с Регланом стали друзьями. Мысль заключить союз между «Возмездием» и Советом Скитальцев принадлежала нам обоим. Скейн обещал, что Скитальцы станут указывать нам местонахождение виновников, но взамен мы должны были извещать их о наших действиях и стараться не вредить ни в чем не повинным, чтобы, как потоки лавы, не сжечь все на своем пути. Я согласилась.

Пятнадцать лет Скитальцы лгали губернаторам, защищая нас. Мы стали их тайной рукой в этом мире, а они – нашим щитом, нашими глазами и ушами. И вот теперь… все они мертвы.

Мир аккуратно перевернулся с ног на голову, а Хатин оставалось только молча взирать на Плясунью.

– Во мраке этого преступления мы можем видеть очень недалеко, да и те улики, что есть, добыты благодаря Реглану Скейну. Несколько месяцев назад он сообщил, что Совет Скитальцев обнаружил нечто опасное и важное. Правда, подробности он сообщать не стал, не был уверен. И якобы не хотел меня… расстраивать.

Слово «расстраивать» как-то не вязалось с Плясуньей. Трудно было вообразить, как она падает в обморок или плачет. Хатин заподозрила, что Скейн наверняка имел в виду что-то другое.

– Совет Скитальцев осознал, что своим же открытием подверг себя опасности, и организовал «инспекцию детей-Скитальцев», под предлогом которой отправил дознавателей в самые отдаленные уголки острова, где врагам было уже не так просто их найти. Реглан сказал мне, что отправляется на Обманный Берег, чтобы одновременно продолжать расследование.

Хатин вспомнила, какая паника охватила деревню, когда прибыл инспектор Скейн. Зато самому Скейну все это время было глубоко наплевать, пройдет леди Арилоу испытание или нет, – он лишь делал вид, что проверяет ее.

– Вспомни, сестричка. – Феррот присел рядом с Ха-тин. – Может, припомнишь что-нибудь, что поможет нам понять, что же такое расследовал инспектор Скейн? Плясунья пересказывала твою историю и сказала, что он вроде как ждал новостей.

Хатин порылась в туманных глубинах памяти усталого мозга.

– Да, так он сказал, перед самой смертью. Ему пришлось отослать разум, чтобы прочесть письмо. В записке, которую нашел губернатор, говорилось, что он каждые два часа будет проверять Верхогляд, ждать письма от Лорда-Наставника Фейна. – Медленно, с остановками она как можно точнее пересказала содержание той записки. И в это же время она вдруг осознала, что загадочный «Х.», упомянутый в послании, это, должно быть, Плясунья.

Когда она закончила, в логове повисла тишина.

– Плохо дело, – заметил Джейз. Несколько членов «Возмездия» кивнули в знак согласия. – Неудивительно, что горожане обезумели: послание составлено так, будто он следил за хитроплетами. Если все утвердятся в этой мысли…

– Я… – Хатин переводила взгляд с одного лица на другое. – Я думаю, что все уже утвердились – в Погожем уж точно… Она о том позаботилась…

Воцарилась мрачная, холодная тишина, и Хатин ощутила, что идет обычная немая беседа хитроплетов. Правда, она не понимала невысказанных фраз, и вновь ощутила себя ребенком.

– Я не… Что теперь будет? Что это значит?

– Охота на ведьм, – пророкотала Плясунья. – Твоей деревней не ограничатся, Хатин. Они уже не смогут отступить, и им придется идти дальше вперед. Скоро мы узнаем, как все губернаторы на этом острове ищут среди хитроплетов убийц Скитальцев.

– Записка, – нахмурился Джейз. – Говоришь, она у губернатора?

– Если люди губернатора порылись в бумагах Скейна, – прорычал Мармар, – то здесь уже небезопасно. Скейн так много знал… Что, если упомянул о нас в дневнике или письме?

– Реглан был осторожен. – Плясунья закусила мундштук трубки. – О нас он бы ничего не стал доверять бумаге.

Хатин внезапно вспомнила, как Эйвен листала найденный у него в поклаже дневник.

– У инспектора Скейна и правда был дневник, – тихонько произнесла она.

– Где он? – тут же спросила Плясунья.

– Нам пришлось вернуть его на место… но осталось вот это. – Порывшись в кармане кушака, Хатин извлекла оттуда две мятые страницы, которые Эйвен вырвала из книжки.

– Письмена на языке знати, – расстроенно и с отвращением сказал Феррот. – Джейз! Ты в прошлой жизни был учеником клерка, так?

Джейзу передали странички, и он прищурился на них сквозь янтарные линзы, сидевшие на каждом глазу как два монокля.