Лей Бардуго - Крах и восход

– Толя! – крикнула я, пытаясь не выдать свою панику.

Надя обернулась к нам, в ее глазах читался ужас, а «Выпь» резко ухнула вниз.

– Надя, держи нас ровно, – скомандовала Тамара, перекрикивая завывания ветра. – Толя, помоги ему!

Вместе с Толей подошел Хэршоу. У него была глубокая рана на руке, но он крепко взялся за веревку и сказал: «Готов». Я видела силуэт Накошки, укрывшейся за воротом его пальто.

Толя нахмурился. С нами должен был быть Стигг. Хэршоу не умел обращаться с тросами.

– Просто держи крепко, – объяснил он инферну. Затем посмотрел на Мала, стоящего в противоположной части корпуса, вцепившись в веревки и напрягая мускулы от сильного ветра и метели.

– Давай же! – крикнул Мал. Из его раны на бедре шла кровь.

Они быстро поменялись местами. «Выпь» накренилась, затем выпрямилась под натужное кряхтение Хэршоу.

– Есть! – процедил он сквозь зубы. Это не особо успокаивало.

Толя кинулся к Адрику и взялся за работу. Надя всхлипывала, но ее поток ветра не ослабевал.

– Ты можешь спасти его руку? – тихо спросила я.

Толя покачал головой. Он был сердцебитом, воином и убийцей, но не целителем.

– Я могу только срастить кожу, или у него начнется внутреннее кровотечение. Мне нужно закрыть артерии. Можешь согреть его?

Я укутала Адрика светом, и его дрожь слегка утихла.

Мы летели дальше, паруса натягивались от силы ветра гришей. Тамара склонилась над штурвалом, ее пальто развевалось позади. Я поняла, что мы удалились от гор, поскольку «Выпь» перестала вилять. Морозный воздух щипал щеки, пока мы набирали скорость, но я продолжала согревать Адрика солнечным светом.

Время будто замедлилось. Никто из нас не хотел произносить этого вслух, но я видела, что Надя с Зоей начали уставать. Мал и Хэршоу тоже вряд ли полнились энергией.

– Нам нужно приземлиться, – сказала я.

– Где мы? – поинтересовался Хэршоу. Его алый гребень завалился набок и промок от снега. Я считала его непредсказуемым, возможно, даже опасным, но вот он – окровавленный, изнеможенный и часами держащий тросы без каких-либо жалоб.

Тамара сверилась с картой.

– Чуть дальше Вечного Мороза. Если продолжим двигаться на юг, то вскоре окажемся над более населенной местностью.

– Можно попытаться найти лес для укрытия, – пропыхтела Надя.

– Мы слишком близко к Черности, – возразил Мал.

Хэршоу схватился поудобнее за веревки.

– А это имеет какое-то значение? Если полетим через нее днем, нас в любом случае заметят.

– Можем подняться выше, – предложила Женя.

Надя покачала головой.

– Можем попробовать, но воздух здесь суше, и мы потратим много энергии на вертикальный вираж.

– Куда мы вообще направляемся? – спросила Зоя.

Я ответила, не задумываясь:

– К медным шахтам в Мурине. К жар-птице.

Последовала короткая пауза. Затем Хэршоу озвучил то, о чем думали многие из них:

– Мы могли бы сбежать. Каждый раз, когда мы сталкиваемся с теми монстрами, многие погибают. Мы можем полететь куда угодно. Керчия. Новый Зем.

– Черта с два, – пробормотал Мал.

– Это – мой дом, – сказала Зоя. – Им не удастся меня выдворить.

– А как же Адрик? – сипло поинтересовалась Надя.

– Он потерял много крови, – ответил Толя. – Я могу лишь выровнять его сердцебиение и попытаться дать ему время на восстановление.

– Ему нужен настоящий целитель.

– Если Дарклинг нас найдет, целитель ему не поможет, – возразила Зоя.

Я устало потерла глаза и задумалась. Возможно, Адрик стабилен. А возможно, еще глубже погружается в кому, из которой уже никогда не выберется. Если мы где-нибудь приземлимся и нас заметят, это будет равносильно смертному приговору или даже чему-то похуже. Дарклинг наверняка догадывался, что мы не спустимся во Фьерде, посередине вражеской территории. Он мог подумать, что мы полетим в Западную Равку. Наверняка разошлет своих шпионов по всей округе. Будет ли он горевать по матери? Осталось ли от нее хоть что-то после приземления на скалы, что можно похоронить? Я оглянулась через плечо, не сомневаясь, что в любую минуту на нас спикируют ничегои. О Николае не думала. Не могла.

– Мы полетим в Мурин, – твердо заявила я. – С остальным разберемся на месте. Я не заставляю никого оставаться. Зоя, Надя, вы сможете доставить нас туда? – Они устали, но мне хотелось верить, что в девочках остались еще какие-то силы.

– Я точно смогу, – ответила Зоя.

Надя бойко задрала подбородок.

– Постараюсь не отставать.

– Нас все равно могут увидеть, – забеспокоилась я. – Нужен проливной.

Давид оторвался от перевязывания ожогов на руке.

– Что, если ты попробуешь преломить свет?

Я нахмурилась.

– Каким образом?

– Единственная причина, по которой корабль могут увидеть, это потому, что от него отражается свет. Просто устрани блики.

– Я не совсем улавливаю ход твоих мыслей.

– Да что ты, – пробурчала Женя.

– Как камень в ручье, – объяснил Давид. – Преломи свет, чтобы он не попадал на судно. Тогда и видно ничего не будет.

– Так мы станем невидимыми? – уточнила Женя.

– Теоретически.

Она резко сняла с себя сапог и кинула его на палубу.

– Давай, пробуй.

Я окинула сапог скептическим взглядом. Не знала, с чего начинать. Это совершенно новый способ использовать мою силу.

– Просто… преломить свет?

– Что ж, – начал Давид, – возможно, тебе не помешает вспомнить, что не нужно утруждать себя показателем преломления. Просто перенаправь и синхронизируй обе составляющих света одновременно. То есть ты, конечно, можешь начать с магнитного, но это было бы глуп…

Я подняла руку.

– Давай остановимся на камне с ручьем.

Я сосредоточилась, но не призывала и не оттачивала свет, как в случае с разрезом. Вместо этого я просто подтолкнула его.

Носок сапога начал размываться, а воздух вокруг него будто заколебался.

Я подумала о свете как о воде, как ветер пролетает вокруг кожи, разделяется, а затем вновь соединяется, словно там и не лежал никакой сапог. Сложила ладони чашечкой. Сапог замерцал и исчез.

Женя радостно закричала. Я взвизгнула и вскинула руки в воздух. Сапог появился. Сжала пальцы, и он вновь пропал.

– Давид, я когда-нибудь тебе говорила, что ты гений?

– Да.

– Тогда говорю снова.

Поскольку корабль крупнее и постоянно двигался, сохранять изгиб света вокруг него было сложнее. Но, учитывая, что мне нужно было думать только о свете, отражающемся от дна корпуса, после пары попыток я наловчилась и преломляла его без напряжения.

Если бы в этот момент кто-то случайно оказался на поле и взглянул вверх, он бы, может, и заметил, что что-то не так – размытое пятно или вспышку света, – но не увидел бы крылатый корабль, мчащийся по ясному небу. По крайней мере, так мы надеялись. Это напомнило мне о том, как однажды Дарклинг шел со мной по залитому сиянием свечей бальному залу, используя силу, чтобы сделать нас практически невидимыми. Еще один трюк, который он освоил гораздо раньше меня.