Лей Бардуго - Крах и восход

Я не знала, сработает ли наш план, а если и так, оставалось еще слишком много неизвестных. Если мы победим Дарклинга, что станет с его теневыми солдатами? А что насчет Николая? Что, если смерть Дарклинга приведет и к его гибели? Может, стоит попытаться взять Дарклинга в плен? Если мы выживем, Малу придется скрываться. Его жизнь будет обречена, если кто-то узнает, кто он на самом деле.

Послышался топот копыт. Мы с Надей поднялись на капитанскую площадку, чтобы лучше рассмотреть новоприбывших, и мое сердце ухнуло вниз.

– Может, остальные на ипподроме, – предположила Надя.

– Может, – кивнула я. Но не верила в это.

Быстро пересчитала их. Двенадцать солдат. Когда они приблизились, я увидела, что все молоды и носят татуировку солнца на лицах. Среди них была Руби со своими милыми зелеными глазами и светлой косой, а еще Владим с двумя другими бородатыми мужчинами, в которых я узнала святых стражей.

Я спрыгнула с площадки и подошла поприветствовать их. Заметив меня, они слезли с лошадей и упали на одно колено, дружно склонив головы.

– Тьфу, – фыркнула Зоя. – Опять они за свое.

Я с предупреждением покосилась на нее, хотя в моей голове крутилась та же мысль. Я уже и забыла, как сильно меня пугало бремя святости. Но я приняла эстафету и сыграла свою роль.

– Встаньте, – приказала я, а потом подозвала к себе Владима. – Это все?

Он кивнул.

– И какое же оправдание просил передать мне Апрат?

Юноша сглотнул.

– Никакого. Паломники ежедневно произносят молитвы за вашу безопасность и за уничтожение Каньона. Он утверждал, что вашим последним наставлением ему было заботиться о пастве.

– А моя просьба о помощи?

Руби покачала головой.

– Единственная причина, по которой мы узнали, что вы с Николаем Ланцовым просили о помощи, это потому, что преданный вам монах нашел послание в церкви Санкт-Лукина.

– Так как же вы здесь оказались?

Владим улыбнулся, и на его щеках вновь возникли эти глупые ямочки. Он переглянулся с Руби.

– Мы сбежали, – сказала она.

Я знала, что Апрату нельзя доверять, но какая-то часть меня все равно надеялась, что он предложит мне что-то весомее молитв. Но я приказала ему печься о моих последователях, беречь их от беды, и в Белом соборе им определенно было безопаснее, чем в Каньоне. Апрат сделает то, что удавалось ему лучше всего: он будет ждать. Когда пыль осядет, либо я одолею Дарклинга, либо познаю свое мученичество. В любом случае люди возьмутся за оружие во имя меня. Империя верующих Апрата восстанет.

Я опустила руки на плечи Владима и Руби.

– Я благодарю за вашу преданность. Надеюсь, вы об этом не пожалеете.

Они поклонились и пробормотали:

– Санкта-Алина.

– Нам нужно переместиться в другое место. Ваша группа достаточно большая, чтобы привлечь внимание, и это не говоря уж о татуировках.

– Куда мы пойдем? – полюбопытствовала Руби, поправляя шарф, чтобы спрятать татуировку.

– В Каньон.

Я заметила, как начали тревожно переминаться новые солдаты.

– Сражаться? – спросила она.

– Путешествовать, – ответил Мал.

Ни армии. Ни союзников. У нас оставалось всего три дня до встречи с Дарклингом. Мы рискнем, и если ничего не выйдет, вариантов больше не останется. Я убью единственного человека, которого когда-либо любила и который любил меня. А затем вклинюсь обратно в бой, нося его кости.

Подступать к Крибирску с этой стороны Каньона было небезопасно, потому мы решили напасть с Западной Равки, а это подразумевало, что нужно обдумать, как до нее добраться. Поскольку Надя с Зоей не могли поддерживать «Выпь» на плаву при таком количестве пассажиров, мы согласились, что Толя поведет солнечных солдат к восточному берегу Каньона и будет ждать нас там. Им потребуются сутки, чтобы доехать туда на лошадях, зато это даст нам время долететь до Западной Равки и найти подходящий базовый лагерь. Затем мы вернемся, чтобы провести остальных через Каньон под защитой моей силы.

Наша группка села на корабль и уже спустя час мчалась к странному черному туману Тенистого Каньона. На сей раз, попав во мрак, я была готова к охватившему меня чувству чего-то родственного, ощущению подобности. Теперь, когда я испробовала скверну, саму силу, сотворившую это место, чувство усилилось. Я стала лучше его понимать – жажду, вынудившую Дарклинга воссоздать эксперименты Морозова, наследие, которое, как он думал, принадлежало ему по праву.

К нам подлетели волькры; я заметила слабое очертание их крыльев, услышала вопли, пока они кружили вокруг призванного мной круга света. Если все пойдет по плану Дарклинга, скоро они будут сыты до отвала. Меня охватил прилив благодарности, когда мы вырвались в чистое небо над Западной Равкой.

Территорию к западу от Каньона полностью эвакуировали. Мы пролетали над заброшенными деревнями и домами, не видя ни души. В конце концов решили приземлиться на яблочной ферме на юго-западе от того, что осталось от Новокрибирска, меньше чем в миле от темных просторов Каньона. Ферма называлась Томикаяна, судя по надписи, выведенной на боку консервного завода и амбара с яблочными прессами. Сады полнились фруктами, которые уже никогда не соберут.

Хозяйский дом был роскошным, по форме напоминал идеальный тортик, держался в чистоте и венчался белым куполом. Я даже ощутила некую вину, когда Хэршоу разбил окно и залез внутрь, чтобы открыть дверь.

– Новые деньги, – фыркнула Зоя, пока мы бродили по чрезмерно украшенным комнатам, каждая полка переполнялась фарфоровыми фигурками и разными сувенирами.

Женя взяла керамическую свинку.

– Мерзость.

– А мне нравится, – возразил Адрик. – Тут мило.

Зоя сделала вид, будто ее тошнит.

– Может, с возрастом у тебя появится вкус.

– Я всего на три года младше тебя.

– Тогда ты просто обречен жить без чувства стиля.

Мебель накрыли белыми простынями. Миша сдернул одну и начал бегать по комнатам, волоча ее за собой, как плащ. Большинство шкафов оказались пустыми, но Хэршоу нашел банку сардин, которую тут же открыл и разделил с Накошкой. Нам придется отправить людей на соседние фермы, чтобы достать еду.

Убедившись, что других незаконных жильцов здесь нет, мы оставили Давида, Женю и Мишу добывать материалы для производства люмии и взрывчатых веществ. Остальные сели на «Выпь», чтобы вернуться на другой берег Равки.

Мы планировали воссоединиться с солнечными солдатами у памятника Санкты-Анастасии, возвышавшемся на низком холме в Цемне. Благодаря Анастасии Цемна пережила изнурительную чуму, забравшую жизнь у половины населения близлежащих деревушек. Но Цемна не пережила Каньон. Ее поглотило, когда кошмарный эксперимент Черного Еретика сотворил Неморе.