Лей Бардуго - Крах и восход

Сзади раздались шаги, и, обернувшись, я увидела бегущих ко мне Мала, Хэршоу и Зою, Накошка мяукала и вилась между их ног. Хэршоу достал кремень, Мал снимал винтовку.

Глаза Зои округлились.

– Это была ничегоя?

Я покачала головой:

– Нет, это Николай.

Все резко остановились.

– Он нашел нас? – осведомился Мал.

– Он следовал за нами с тех пор, как мы улетели из Прялки.

– Но Дарклинг…

– Будь он чудовищем Дарклинга, мы были бы уже мертвы.

– Как давно ты знаешь, что он следит за нами? – сердито спросила Зоя.

– Я видела его один раз в шахте. С этим ничего нельзя было поделать.

– Мы могли бы попросить Мала выстрелить в него из лука, – возразил Хэршоу.

Я ткнула в него пальцем.

– Я бы не бросила тебя, и не брошу Николая.

– Полегче, – встрял между нами Мал. – Он уже улетел, так что спорить нет смысла. Хэршоу, иди разожги костер. Зоя, нужно освежевать куропаток, которых мы поймали.

Она уставилась на него, не двигаясь с места. Мал закатил глаза.

– Ладно, их нужно освежевать кому-то другому . Пожалуйста, найди подходящего человека и прикажи ему это сделать.

– С удовольствием.

Хэршоу спрятал кремень в рукав.

– Они все безумцы, Накошка, – обратился он к рыжей бестии. – Невидимые армии, принцы-монстры. Пошли подожжем что-нибудь.

Когда они ушли, я потерла глаза.

– Что, тоже будешь на меня кричать?

– Нет. Я много раз хотел пристрелить Николая, но теперь это будет выглядеть как-то мелочно. Но мне любопытно, что это за кольцо.

Я забыла о гигантском драгоценном камне на своей руке. Сняла его и засунула в карман.

– Николай отдал мне его в Прялке. Я подумала, что он может узнать его.

– И как, сработало?

– По-моему, да. Прежде чем он попытался меня сожрать.

– Святые…

– Он улетел в Каньон.

– Думаешь, он планировал…

– Убить себя? Не знаю. Может, теперь это место для него как дача. Я даже не знаю, видят ли волькры в нем добычу. – Я прислонилась к валуну, на котором всего несколько минут назад сидел Николай. – Он попросил меня исцелить его. Но это не сработало.

– Кто знает, на что ты будешь способна, когда получишь все три усилителя.

– В смысле, после того, как я убью тебя?

– Алина…

– Это не обсуждается.

– Ты не можешь просто спрятаться под одеяло и делать вид, что ничего не происходит.

– Могу и так и сделаю.

– Ведешь себя как ребенок!

– А ты ведешь себя как благородный рыцарь, готовый пожертвовать собой, и от этого мне хочется тебя задушить!

– Что ж, это неплохое начало.

– Не смешно.

– А как я должен себя вести? – спросил Мал. – Я не чувствую себя благородным и готовым пожертвовать собой. Я просто…

– Что?

Он всплеснул руками.

– Голоден.

– Ты голоден?

– Да! – огрызнулся Мал. – Я голодный, усталый, и почти уверен, что Толя съест всех куропаток.

Я не могла сдержаться. Прыснула от смеха.

– Зоя предупреждала меня об этом. Она тоже становится злой, когда голодна.

– Я не злой.

– Угрюмый, – любезно исправилась я.

– Я не угрюмый!

– Ты прав, – попыталась подавить смех. – Скорее капризный, чем угрюмый.

Он схватил меня за руку и притянул к себе для поцелуя. А потом сильно куснул за ухо.

– Ай!

– Я же предупреждал, что проголодался.

– Ты уже второй за сегодня, кто пытается меня укусить.

– Дальше – хуже. Когда мы вернемся в лагерь, я попрошу рассказать мне «Третью повесть о Креги».

– Я скажу Хэршоу, что ты собачник.

– Я скажу Зое, что тебе не нравится ее прическа.

Мы продолжали в том же духе всю дорогу до «Выпи», пихаясь и поддевая друг друга, чувствуя, как напряжение от последних недель ослабевает. Но когда солнце село и я оглянулась через плечо на Каньон, ко мне в голову закрался вопрос: какие человеческие существа могут быть за пределами его берегов, и слышат ли они наш смех?

Солнечные солдаты прибыли поздно ночью и поспали всего пару часов, прежде чем мы двинулись в путь. Они опасались Каньона, но я ожидала более бурной реакции – например, что они начнут доставать иконы и бормотать молитвы. Когда мы вошли во тьму и я позволила свету залить окружающую местность, то кое-что поняла: им не нужно молить своих святых. Ведь у них есть я.

«Выпь» парила высоко над нами, спрятавшись под ярким куполом моего света, но я решила путешествовать по песку, чтобы попрактиковаться преломлять свет в пределах Каньона. Для солнечных солдат это новое проявление силы было еще одним чудом, дополнительным подтверждением того, что я – живая святая. Мне вспомнились слова Апрата: «Нет более великой силы, чем вера, и не будет более великой армии, чем та, которой она движет». Я молилась, чтобы он оказался прав, чтобы я не стала каким-то очередным лидером, который воспользуется их преданностью и отплатит за это ненужными, почетными смертями.

У нас ушла большая часть дня и ночи, чтобы пересечь Каньон и сопроводить всех солнечных солдат к западному берегу. К тому времени, как мы вернулись в Томикаяну, Давид с Женей полностью захватили власть над фермой. Кухня выглядела так, будто в ней разразилась буря. Всю плиту занимали кипящие кастрюли, а из амбара с яблочными прессами принесли огромный котел, чтобы служил в качестве охлаждающей ванночки. Давид восседал на стуле за длинным деревянным столом, где, наверное, еще пару недель назад слуги раскатывали тесто. Теперь он был завален стеклом, металлом, мазками какого-то смолистого вещества и бесчисленным количеством бутылок с дурно пахнущей желтой жижей.

– А это точно безопасно? – спросила я.

– Ничто не безопасно наверняка.

– Спасибо, это обнадеживает.

Давид улыбнулся.

– Я рад.

В обеденном зале Женя создала собственное рабочее пространство и помогала соорудить канистры для люмии, а также повязки, чтобы нести их. Остальные будут тянуть до последнего, чтобы активировать их во время нападения, и если в Каньоне со мной случится что-нибудь непредвиденное, им все равно должно хватить света, чтобы выбраться. Вся посуда хозяина фермы использовалась для благого дела – кубки, рюмки, бокалы для вина и коктейлей, утонченная коллекция вазочек и жаровня в форме рыбы.

Чайный сервиз наполнили шурупами и болтами. Миша сидел, скрестив ноги, в кресле с шелковой обивкой, радостно разбирал седла и складывал ремешки и кусочки кожи в аккуратные стопки.

Хэршоу ушел красть любую еду, которую удастся найти в ближайших поместьях, и то, с каким рвением он брался за эту задачу, начинало вызывать беспокойство.

Большую часть дня я трудилась вместе с Женей и Мишей. В саду шквальные тренировались создавать акустический покров. Это вариация трюка, который Зоя провернула во время обвала в пещере, и мы надеялись, что он позволит нам войти в Каньон и занять позиции в темноте, не привлекая внимания волькр. Это, мягко говоря, временная мера, но она должна продержаться достаточно долго, чтобы организовать засаду. Периодически у меня трещало в ушах, и все звуки будто притуплялись, а затем голос Нади раздавался так отчетливо, словно она стояла со мной в одной комнате, или же казалось, что Адрик орет мне прямо на ухо.