Александр Михайловский - Рывок к звездам

Уже потом я узнала – император Шефцофф, посчитал, что хорошие отношения с афроэльфийками для него важнее жизни одного провинившегося американца, и поэтому приказал наказать Оуэна даже не по русскому дисциплинарному уставу, который не предусматривают телесных наказаний, а по суровым неоримским военным законам. Думаю, что он своего добился. Карэль достаточно быстро вышла из госпиталя, другие афроэльфийки продолжили занятия с удвоенным энтузиазмом, убедившись, что они под столь же суровой защитой, что и все остальные, а Оуэн мертв и даже тело его прекратило свое существование, сожженное в конвертере. С одной стороны, я понимаю, что с точки зрения государства император Шефцофф все сделал правильно, и Оуэн сам виноват в своем несчастье. А с другой стороны, нашего товарища уже не вернуть, и за это я императора Шефцоффа осуждаю. Когда о той истории узнал Пол, он только коротко скал «Дурак» (имея в виду Оуэна) и пояснил, что в обществе, которое без снисхождения относится к дурацким поступкам, смертельный исход для нашего приятеля рано или поздно был неминуем. Хорошо, что он еще не утащил за собой в могилу кого-нибудь еще из нас, втянув в свои авантюры.

Впрочем, для нас, остальных американцев, все еще остающихся в игре, смерть Оуэна ничего не изменила. Лорен по-прежнему бала моим борттехником, Мэри ждала нашего возвращения из вылетов в ангаре, обслуживая парковочное место, вот только вторым пилотом нам дали ту самую афроэльфийку Карэль – непонятно, то ли в качестве наказания, то ли случайно. Хотя, наверное, все же не случайно. Я уже убедилась, что у русского диктатора случайностей как таковых не бывает. Высокая и худая, Карэль на две головы выше меня, что непроизвольно заставляет задирать голову во время разговора; а еще она несравненно лучший пилот, который играючи выполняет то, что у меня требует полной концентрации внимания. Во всем, кроме роста Карэль выглядит как хрупкая четырнадцатилетняя девочка, обидеть которую может любой, и мне понятно, почему русские не проявили к Оуэну снисхождения. Он выбрал самую беззащитную жертву и за это заслужил самый суровый приговор.

Боюсь, что пройдет немного времени, и мы с Карэль поменяемся местами – она станет командиром, а я отойду на второй план, если вообще останусь в экипаже. Ведь дело не только в пилотском мастерстве, а в том, что нам, американцам, тут категорически не доверяют. И причина этого недоверия не в патологической подозрительности русских, как нам постоянно трындели по «ящику». Причина в том, что наши политики столько раз нарушали подписанные ими же договора, предавали союзников и лгали, глядя прямо в глаза, что эти их деяния волей-неволей замарали весь американский народ. И улыбайся не улыбайся знаменитой голливудской улыбкой, ее уже никто не воспринимает в расчет. В то же время афроэльфийки по всей галактике слывут ужасными существами, мрачными, суровыми и жестокими, но если они дали клятву, то вы можете полагаться на нее как на каменный фундамент. Поэтому доверие у русских к афроэльфийкам постоянно увеличивается, а к нам остается на неизменно низком уровне или даже падает. А тут еще это подготовка к войне. Нам уже объявили, что пройдет еще несколько дней и нас, даже не закончивших курса подготовки, бросят в огонь настоящих боев, и те, кто в них выживут, получат свои первые настоящие пилотские нашивки.

день 116-й, корабельное время 12:45, система За-о-Дешт, свободный полет Корабля,

Лиут.

И вот снова я испытываю восхитительное ощущение свободного полета, скольжение в бесконечной пустоте пространства, где звезды и планеты – это только маленькие островки в безбрежном океане тьмы. Но есть у меня от этого полета и совершенно новые ощущения. Никогда еще я не была такой резвой и поворотливой, даже тогда, когда совсем новенькой-молоденькой сошла со стапелей орбитальной верфи и была направлена на ходовые испытания. Это все мой любимый предводитель, император Железнобоких хумансов Шевцов, который вместе с установкой поворотного стационарного парализатора приказал своим техникам обслужить меня по высшему разряду. Ну, они и обслужили, модернизировав значительную часть меня компонентами частично из запасных комплектов, а частично деталями, произведенными специально для меня в автоматических мастерских «Несокрушимого». Ведь я же императорская яхта, а не какая-нибудь там грузовая баржа. Теперь я способна с легкостью обогнать любой корабль, построенный на верфях эйджел, и от этого у меня появляется кружащее голову ощущение превосходства. Ведь я быстрее их всех и им меня никогда не догнать, зато я догоню любого.

Вместе со мной наслаждение от полета воспринимает моя аватарка Ольга. Ее личность очень быстро развивается и поэтому я держусь немного отстраненно от ее разума, давая моей подруге самой получить удовольствие от ощущений космического полета. Сейчас она, приподнявшись на кончики пальцев ног, стоит у меня в рубке почти на том же самом месте, на каком раньше стояла Зейнал. Раскинув в стороны руки и прикрыв глаза, Ольга наслаждается состоянием низкой гравитации, при этом ее светлые легкие волосы разметались в воздухе пушистой короной. Все равно она у меня умница и красавица, хоть и не может ощутить всех нюансов космического полета, как их чувствую я, мягкое, но настойчивое влияние гравитационных полей, обжигающую щекотку от потоков жесткой радиации и, самое главное, знойный жар близкого светила За-о-Дешт, диск которого сейчас занимает четверть площади верхнего обзорного экрана.

– Почему же не могу, – мысленно отвечает мне Ольга, – ведь твои ощущения, Лиут, это и мои ощущения. И пусть я пока многого не понимаю, и, возможно не пойму никогда, но все равно я чувствую, что будто вышла из тени в солнечный полдень, и мне сразу же стало так жарко, что я вспотела. Надеюсь это для нас с тобой безопасно?

– Почти безопасно, моя дорогая, – ответила я, – и об этом позаботились наши с тобой друзья. Без их помощи я бы никогда не решилась на подобную авантюру.

Вот именно, сейчас, когда я, выполняя запланированный маневр, пролетаю от звезды За-о-Дешт на минимально возможном расстоянии, практически на границе короны, ее яростное излучение пытается раскалить развернутую в ее сторону верхнюю серебристо-блестящую поверхность моего корпуса, но в основном вязнет в едва видимом туманном ореоле защитных полей. Генератор для их создания тоже был установлен мне на борт по приказу императора Шевцова, чтобы защитить меня от выстрелов орудий ближней обороны, но, как выяснилось, он довольно неплохо работает, и при маневре с пролетом в непосредственных окрестностях звезды. С излучением, которое просочилось через защитные поля, прекрасно справляется моя внутренняя жидкостная система охлаждения, переносящая тепло с солнечной горячей стороны на теневую холодную и сбрасывающая его в открытый космос через специально сконструированные радиаторы.