Александр Михайловский - Рывок к звездам

Единственное, что я приказал сделать, это связать парализованным за спиной руки в запястьях кевларовым шнуром, причем у самца из-за совсем уже безобразно перекачанного плечевого пояса запястья едва-едва удалось свести вместе. Охренеть, какой громила. Если такой начнет буйствовать, то его только пристрелить, и не иначе. Подчиненные ему девицы вблизи выглядели покомпактнее и посимпатичнее, но все равно нагромождения мышц впечатляли. В полной выкладке такая бойцыца сможет нести вдвое, а то и втрое больше груза, чем обычный боец штурмовой пехоты. Да только вот как у них с выносливостью и дыхалкой? Не начнут падать от изнеможения, пробежав в этой самой полной экипировке километр по пересеченной местности?

Закончив со связыванием пленных (и дождавшись полной выгрузки батальона), я оставил четвертую роту охранять причал и ближние подступы к Лиут, а сам вместе с основными силами, в сопровождении Ольги и Зейнал, выдвинулся вглубь захватываемой станции. Сначала коридор был почти пустой. По пути нам попалась еще парочка парализованных эйджел, и одна из них, обнаженная, но со светло-серой кожей* и в ошейнике подчинения**, была парализована не насмерть и еще дышала. Лиут-Ольга и Зейнал чуть ли не в один голос сказали, что на ошейнике стоит метка принадлежности к персоналу станции.

Примечание авторов:

* – темно-светлый гибрид эйджел – как правило, инженерно-технический персонал.

** – эйджел всех видов, даже если они находятся в рабстве, чипировать не всегда рационально, поэтому в случае необходимости используют индукционный ошейник подчинения, способный в случае нелояльности причинить своему носителю ужасную боль.

Потом радиальный коридор, по которому мы продвигались внутрь станции, пересекся с широким кольцевым «бульваром», в котором парализованных, слегка оглушенных и совсем не пострадавших обитателей станции было пруд пруди. Но сопротивления нам никто не оказывал, потому что немногочисленные эйджел и многочисленные сибхи (те, которые оставались на ногах), едва завидев нас, постарались удалиться подальше. Штатные охранницы или валялись в парализационной отключке, или, беспомощные, бесцельно ползали на четвереньках туда-сюда, мекая и пуская слюни, а единственные более-менее боеспособные персонажи, которых Зейнал опознала как хуманских наемников светлого клана «Дикого ветра», занимались тем, что, задрав свои килты, насиловали беспомощных охранниц, в силу своего болезненного состояния не способных оказать им даже видимость сопротивления. На нас эти кадры на первых порах и вовсе не обратили никакого внимания – подумаешь, еще один отряд наемников.

Но здесь им было не тут, и наши ребята пинками бронированных ботинок и выстрелами из ручных парализаторов принялись наводить порядок, объясняя франконским подонкам, что насиловать женщин нехорошо, в каком бы беспомощном состоянии они ни находились. Оставив второй и третий взвода третьей роты контролировать пересечение коридоров, я с основными силами двинулся дальше по радиальному коридору к центру станции. Тут местных обитателей, попавших под серию импульсов стационарного парализатора, было гораздо больше, и то и дело приходилось переступать через безвольно валяющиеся тела, а в одном месте несколько могучих горхинь и две серых эйджел в ошейниках принуждения устроили даже небольшую живую баррикаду. Но, по счастью, космическая станция, даже очень большая – это отнюдь не город, а, напротив компактное сооружение размером с очень большой, но все же отдельно взятый небоскреб, правда, почти шаровидной формы. Поэтому сразу после живой баррикады, на разбор которой потребовалось несколько минут, был еще один кольцевой коридор с ясно видимой кривизной, по счастью, почти пустой – в нем не наблюдалось никого, кроме нескольких беспомощных охранниц. А сразу за этим коридором обнаружилась чуть приоткрытая, массивная бронированная дверь в полметра толщиной, за которой и находился искомый нами управляющий центр со сферой обеспечения Мозга Станции. Навалившись на эту створку изо всех механических сил экзоскелета, первые из моих бойцов-ветеранов проникают внутрь. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, то есть штурм станции. Все было сделано так стремительно, что нам никто даже и не попытался помешать.

тогда же, орбитальная станция За-о-Дешт-4,

Бакалавр* Маркус де Шак (27 лет) воин наемной банды** барона де Турневиля

Историческая справка:

* Бакалавр – в средние века безземельный рыцарь, не имеющий права на командование отрядом. Рыцарь, имевший такое право, назывался баннеретом.

** Банда (греч. βάνδον) – была основной военной единицей Византийской Империи. Родоначальником понятия стало латинское слово «bandum» (знамя). В византийской армии IX—XI столетий, банда являлась основной боевой единицей. Каждой бандой командовал комит. В пехотной банде состояло от 200 до 400 воинов, в конной – от 50 до 100 всадников.

Вы спросите, как я влип в такую передрягу? Да очень просто! Там, дома, в Великой Нормандии, которую еще называют страной вечных дождей, служил я в ближней охране короля Ива шестнадцатого, проживавшего вместе со всем семейством в замке Кан, расположенном на высоком белокаменном холме с обтесанными склонами. Красивейшее, я вам скажу, место, особенно во время нечастых там прояснений вечно серого неба. К тому же, несмотря на постоянные дожди, в замке на холме всегда было сухо и уютно, особенно если король прикажет пожарче разжечь в Главной Зале Большой Камин и раздать всем своим воинам по большой кружке горячего грога со специями.

Но если бы дело было только в короле, то служил бы я этому Иву шестнадцатому и дальше, не зная забот. Король как король. Возраст – под пятьдесят, борода седая, корона золотая, голос скрипучий, характер скупой и сварливый, как у старой кухарки. Но куда еще деваться младшему сыну рыцаря, не наследующему отцовский майорат, а также место в графской или королевской дружине. Спасибо папеньке, который поднес донатий королевскому нотарию, чтобы меня приняли в эту самую внутреннюю охрану, иначе места можно было бы ждать до седых волос. Там у нас, в ближней охране, все были такие неприкаянные – младшие сыновья рыцарей и даже баронов, без единого шанса получить собственный феод.

Нет, таковой шанс у младшего сына рыцаря все-таки имелся, но для этого надо было либо отличиться на войне (да так, чтобы это увидел сам король), либо жениться на некрасивой старой деве, наследующей феод, при условии, что у его нынешнего владельца отсутствуют сыновья. Феоды, которые наследуются молодыми красивыми девушками, разбирают в первую очередь и без нас, убогих. У баронов и графов тоже есть младшие сыновья, которых требуется куда-то пристроить. В любом случае шансов получить свой феод лично у меня были даже меньше, чем никаких. Во-первых – потому что Великая Нормандия не воевала уже больше двухсот лет и не собиралась делать этого в дальнейшем, ибо того не желали Небесные Господа. Во-вторых – под рукой у короля Ива шестнадцатого не было вообще никаких наследниц выморочных феодов, даже самых старых и некрасивых.