Вера Чиркова - Потомственная ведьма [litres]

А морда ничего, прям как из «Плейбоя», только злющая да разочарованная. Ну и как мне с ним поступить? Отпускать нипочем нельзя, через пять минут вся банда тут будет, а убивать пока вроде не за что. Да и не сторонница я кардинальных методов.

Придется воспитывать. Шепнула я травкам слово дриадское, они и рады стараться. Не успел голландец охнуть, как они его вместе с крыльями с ног до головы плетьми оплели.

Он попытался было острое что-то выхватить, то ли саблю, то ли кинжал, но трава быстрее оказалась.

– Ну, – спрашиваю я, выходя из зарослей и садясь перед ним на тропу, – кто же ты будешь и зачем на нас охотился?

Молчит. Только красноватым глазом на меня глянул и взгляд отвел. Ой, еще один партизан-самоучка на мою бедную голову.

– Может, мне его стукнуть? – злым голоском спрашивает за спиной Талм. – Чтоб заговорил?

Летучий голландец только хмыкнул высокомерно.

– Лучше скажи мне, кто это такой и почему с крыльями?

– Так вампир же, – изумленно уставился на меня гном. – Они все с крыльями, как в возраст войдут.

– Выходит, он на нас охотился, чтобы кровь сожрать? – возмутилась я. – Ну и негодяй. Таким никакой пощады. Все, мужик, раз ты не летучий голландец, а вампир, то прощайся с жизнью. Такой нечисти на планете не место.

Шепнула я слово заветное, и потянула его трава в землю. А он глазами посверкивает и все равно молчит. Вот уже по колено засосало, по пояс…

– Вия, – не выдержал вдруг Талм, – тебе его не жалко?

– А они гномов пожалели? – рассердилась я. – К пенькам сухим привязали и за весь день воды ни капли не дали. Я таких гадов жалеть не приучена. Кто к нам с мечом, тот пусть пеняет на себя.

– Откуда ты знаешь? – хрипло спросил голландец.

Ну да, его уже по грудь засосало, вот и хрипит.

– У меня там разведчики работают, – не выдаю я ему военной тайны.

– Подожди, – шепчет вампир, громче говорить он не может, потому как уже по подбородок в земле сидит.

Велела я травке остановить процесс, вдруг он нам ценные сведения выдаст? А вот о помиловании пусть и не мечтает, нет у меня для таких жалости.

– Они мою дочь захватили, – хрипит вампир. – Если помогать им не буду, продадут ее в бордель.

– Что такое «бордель»? – Талм немедленно насторожил кошачьи ушки.

– Нехорошее место, а остальное тебе пока знать рано, – осадила я его и снова к голландцу обернулась: – Ну и как мне проверить, что ты не врешь?

– Ты же говоришь, у тебя разведчики. Пошли их, пусть проверят. Вон туда, к тем дальним рощам, за ними в глубоком овраге у бандитов пещера вырыта, в ней они и держат своих лошадей и пленников. Каждую ночь пойманных в эту яму отводят. Вот и сегодняшних гномов скоро туда поведут.

– Допустим, – шепнув травам, чтобы проверили, кивнула я. – А чем таким ты знаменит, что твоя помощь им понадобилась? И в чем она, собственно, состоит? Говори, да поторапливайся, темнеть начинает, а мне еще гномов вызволять.

– Ничем я не знаменит, кроме того, что служу начальником охраны у герцога Эндвийского, – тяжко вздохнул вампир. – Обычно мы с людьми не связываемся, но его тетка была моей женой.

– Бедная женщина, – посочувствовала я ей, вспомнив, что у вампиров есть мода подкармливаться собственными женами.

– Нет, бедной она никогда не была. Наоборот, ей отец оставил в приданое с десяток деревень, виноградники и два завода. Винодельный и сыроваренный. А помощь им моя нужна, чтобы захватить обоз, с которым едет молодой герцог. Они собираются обоз разграбить, а Лайофа взять в плен. За него можно у отца хороший выкуп получить.

Надо же, какие тут страсти творятся. Прям точно как у нас в Аденском заливе. Только в залив тот мне отправляться никакой надобности нет, а вот здесь топать в гости к бандитам хочешь не хочешь, а надо.

Травы к этому времени мне известие про бандитскую пещеру принесли. Не соврал вампир, отгорожено в ней несколько тесных отсеков, и томятся в них пленники. И девочка есть, в отдельной клетке ее держат. Только вот чья она дочь, трава мне не сказала. Не умеет она понимать таких тонкостей. Ну да и за те сведения, что принесла, большое ей спасибо.

Попросила я траву немного отпустить вампира, а то он что-то совсем побледнел.

– Благодарю, – прохрипел вампир. – А когда ты своих разведчиков посылать будешь?

– А они уже вернулись. Пещеры нашли, клетки с людьми нашли. И девочку, что отдельно сидит, тоже видели. Вот только как определить, твоя ли она дочь, не знают. Разговаривать с посторонними они не умеют.

– Она жива? С ней все в порядке? – так и рванулся из земли вампир.

– Ну если сидеть в тесной клетке для вас порядок, то всё, – хмыкнула я. – Одного не пойму: почему ты не мог полететь и забрать ее оттуда, если там охраны всего два человека?

– Я-то бы мог, – горько вздохнул голландец, – да на меня маг ошейник свой нацепил. Едва я чуть дальше от лагеря отлечу, душить меня начинает. Мне до тех пещер живым не добраться.

– А снять ошейник?

– Он сразу почует. И отдаст приказ Нилину убить. А всех их мне одному не осилить.

– Да как ты вообще им попался? – рассердилась я.

Время идет, дело стоит, а мы тут разговоры разговариваем.

– Отпустил ее на минутку со служанкой. Когда крик услышал, ринулся туда, а Нилину уже схватили и нож у горла держат. Сказали, не сдашься – прощайся с девчонкой.

Голос вампира взрыкивает ненавистью, в черных глазах алыми всполохами гуляет неизбывная боль. Похоже, все же крылатый не врет.

И закопать его в эту дорожку у меня теперь не хватит совести. Вот так и гибнут на корню самые добрые начинания.

– Дай честное слово, что не навредишь мне и моим друзьям, – велела я и, выслушав его клятву, отпустила на волю. – Лети, да помни: если предашь, я тоже успею добраться до твоей дочери.

Ну, это я для красного словца приврала. Не такие мы, Бабки-ёжки, кровожадные, чтобы невинному дитю вред причинять. Наоборот, при случае от злых людей обороним, слезы утрем, кофту последнюю с себя снимем…

До лагеря добрались, когда на небе уже появился краешек Селии. Подкрались потихоньку с подветренной стороны, лошадям ведь не объяснишь, что я не на них охочусь.

Талма в кустиках законспирировала, а сама под прикрытием травок к самой стоянке подползла. Оценить ситуацию собственными глазками. Выглянула и ахнула.

Нет, гномы мои как сидели, так и сидят, к пенькам веревками прикрученные, синяками да царапинами разукрашены щедрее некуда. И лица, и руки, и тело до пояса. Интересно, а где же это они свои рубашки-то потеряли?

Зато вампир совсем не там находится, где ему, по моим представлениям, находиться положено. Не сидит среди бандитов, дружно грызущих полусырые кости какого-то крупного животного, жарящегося над углями, а распят за руки и крылья между двух деревьев, на березки похожих. И некто, по всем повадкам похожий на средневекового палача, тыкает ему чем-то вроде копьеца в эти самые крылья.