Вера Чиркова - Потомственная ведьма [litres]

А может, она даже наивно надеется, что жрец поверит ей, а не Корделиусу?

Или девчонка полагает, что подлый маг позволит ей сломать свои планы?

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове в ту единственную секунду, пока жених, не отпуская моей руки, поворачивал голову в сторону источника возгласа.

А в следующую секунду мирная благопристойная церемония бракосочетания превратилась в зону боевых действий.

Молниеносно выбросив руку, Корделиус швырнул в сторону гостей нечто невидимое. И только после того как одна из дам громко взвизгнула, отрясая с себя разъедающее одежду и кожу заклинание, я опознала в накрашенной и разодетой в шелка гостье спасенную несколько дней назад ведьмочку. В ответ сразу двое гостей бросили в мага боевыми заклятиями, молнией и фаерболом. Он едва успел отпустить мои пальцы и выставить перед собой ладони.

Молния стекла со щитов мага голубыми искрящимися струйками, а от фаербола он ловко уклонился. Огненный шар пролетел под аркой и взорвался над присевшим за кафедрой жрецом. Тот только тонко пискнул и поглубже заполз под кафедру. Завизжали испуганные дамы, полезли через диваны важные господа.

Все случилось так быстро, что я как-то не успела сообразить, что же в этой ситуации нужно делать мне и с чего это вдруг некоторые гости начали нападать на хозяев. Но Корделиус не растерялся. Схватил меня в охапку и выставил перед собой как живой щит.

– Перестаньте бросать свои фаерболы, если не хотите, чтобы пострадала Вия! – выкрикнул жених. – На ней нет защитных щитов!

– Твоих нет, – сердито буркнула я, роль живой мишени как-то не впечатляла.

– Твоих тоже. Я их снял, – любезно сообщил он.

– Вот спасибо Сулейману, – обозлилась я. – А чем это они тебе помешали?

– Догадайся сама, – нахально ухмыльнулся маг, осторожно отступая к двери и стараясь держаться так, чтобы между ним и взбунтовавшейся троицей гостей все время было мое упакованное в шелк и кружева тело.

Вот только мне это совершенно не нравилось. Мало того что замуж под принуждением вел, так еще и, как оказалось, ни в грош не ставит ни мои желания, ни мою безопасность. Или даже жизнь.

Похоже, пришла пора действовать.

Я быстро поднесла к лицу руку, сорвала зубами кружевную перчатку и привычно лизнула палец.

– Что за… – на миг оторопел Корделиус, но мне хватило этого мгновения, чтобы выскользнуть из его рук и метнуться к Кинне, которую успел подлечить один из ее сообщников.

Он стоял теперь рядом с ведьмочкой, и мой кошачий нос с точностью судмедэкспертизы сразу определил его подлинную личность. До одури знакомо и волнующе пахнущую дробами и лесными целебными травами.

И это внезапное открытие так больно впилось острым шипом в не зажившую еще рану, что я споткнулась о ковер и неуклюже растянулась на полу. Сгусток фиолетового огня, пущенный вслед мне взбешенным Корделиусом, пролетел над головой, опалив белоснежную шерсть, и врезался в ринувшегося навстречу гнома.

Он коротко вскрикнул и медленно повалился на ковер, зажимая рукой плечо.

Но за секунду перед ранением успел швырнуть мне за спину что-то очень серьезное и, судя по всему, тоже попал.

Сзади застонал Корделиус, но пока не сдался. Боевые заклятия вновь полетели по комнате, второй сообщник Кинны был, по всей видимости, неслабым магом. Да и ведьма ему активно помогала.

Вот только мне теперь до всей этой войны нет абсолютно никакого дела. С лежащего передо мной на ковре тела тихо сползало заклинание личины, проявляя бледное до синевы лицо Гарона.

Не подающего ни малейших признаков жизни.

Не помню, когда я лизнула палец, да и лизала ли вообще. Помню лишь, как срывала с головы вуаль, чтобы заткнуть магу прожженную в левом плече дыру, из которой хлестали черные сгустки крови.

Такую рану не возьмет ни одно снадобье, это я поняла сразу, и теперь вся надежда исключительно на мой магический резерв. Который из-за установленного Корделиусом купола не пополнялся вот уже два дня.

А я хоть и тратила магию экономно, но постоянно обновляла на себе щиты. Хотя, как оказалось, совершенно напрасно. Раз жених сумел походя их снять.

Энергии мне хватило, чтобы кое-как остановить кровотечение и чуть стянуть края раны. Но залечить внутренние повреждения и восстановить порванные сосуды я не успевала. Жизнь утекала из не приходящего в сознание гнома, как вода из разбитого аквариума.

И не было рядом ни одного настолько сильного мага, чтобы ее вернуть.

Не было?

Ни одного?

Стоп.

А Корделиус?

Ну и пусть я его не люблю и не хочу за него замуж. Но он-то этого хочет? Значит, должен согласиться на мое предложение. И две луны этого мира мне свидетельницы – я приложу все силы, чтобы стать ему самой лучшей женой. Пусть только вначале вылечит этого безрассудного гнома.

Надежда с сумасшедшей силой подняла меня с колен и кинула к жениху. Чтобы уже в следующее мгновение облететь переспелым одуванчиком.

Никого мой несостоявшийся муж вылечить не сможет.

По крайней мере, в ближайшее время. Лежит он на другом конце огромного ковра, бледный и с закрытыми глазами, возле него стоит на коленях еще одна из разряженных гостий и роняет на лицо мага крупные слезы. А напротив нее, устало привалившись спиной к диванчику, сидит тот маг, что добивал Корделиуса, и почему-то ласково держит своего противника за безжизненную руку.

Чтобы окинуть все это одним взглядом, мне хватило пары секунд, а потом сердцем завладело черное отчаяние. Неужели нет никакого выхода, кроме…

Похоже, нет.

Ну что ж, значит, так тому и быть. Придется использовать так упорно отвергаемый мной вариант, оставленный как нежелательный на самый крайний случай. На самый безвыходный.

Вот именно на такой, как этот.

Я повернулась к умирающему магу и почему-то совершенно не удивилась, обнаружив возле него неизбежную Кинну и горестно вздыхающего Атания. Так все и должно быть – верный друг и любимая девушка рядом с ним в последний момент.

А я никто и звать меня никак. И никому нет дела, что сейчас я тоже умру, умру как человек, как личность, как все то, чем я была до этого момента.

И никто никогда не узнает, что умираю я для того, чтобы этот коварный бабник жил, потому как если умрет он, жизнь все равно потеряет для меня всякий смысл.

Я в последний раз вздохнула свободно и решительно сунула руку под широкий, летящий рукав свадебного платья. Выбранного мной именно из-за фасона рукавов.

Приложила ладонь к предплечью и вызвала в памяти вид того флакончика, что когда-то заложила туда хозяйка леса. Не думала я, что придется доставать его так рано. Надеялась погулять на свободе еще несколько лет. Или десятилетий.

Но теперь уже не погуляю.