Антон Демченко - Шаг первый. Мастер иллюзий [litres]

– Вы закончили со своими тайнами? – осведомился профессор.

– Да, – в унисон ответили мы с Остромировым и рассмеялись. Правда, в отличие от волхва, я смеялся от облегчения. Вываленные им новости наконец-то усвоились моим своевольным разумом, и страх сойти с ума, недавно выбивший меня из колеи, ушел, растворился где-то в подсознании, оставив на память лишь нервную дрожь. Что ж, по крайней мере, теперь я точно знаю, чего следует опасаться, а значит, смогу контролировать собственное состояние. Главное, вовремя одергивать свое неуемное любопытство и исследовательский зуд.

– Кстати, Вышата Любомирич, а сотрудничество с группой профессора не скажется на моем состоянии? – поинтересовался я.

– Если не полезешь в сложные манипуляции с традиционным подходом, ничего страшного не случится, – заверил меня Остромиров.

– То есть никаких новых разработок, да? – печально вздохнул я.

– Ерофе-ей. – Покачал головой волхв. – Разрабатывай что хочешь и как хочешь. Но не в традиционной школе. Только классика. О волхвовании на ближайшие полгода забудь. Максимум, обычные тренировки и сотворение уже известных манипуляций. Никакого изобретательства в этом плане. Ясно?

– Ясно, – четко ответил я.

– Ну и замечательно. А теперь поговорим о предложении нашего профессора. – Облегченно улыбнулся Остромиров и повернулся к своему спутнику. – Сеслав, тебе слово.

Разговор с профессором затянулся на добрые два часа. Всеслав Меклен… ович, черт, никак не могу привыкнуть к разнообразию и правилам составления здешних отчеств, так вот, профессор оказался занудным до невозможности, педантичным и аккуратным. Зато мы обговорили почти все, что интересовало как меня, так и самого Граца. Обсудили как саму возможность совместной работы, так и условия, на которых мы оба готовы заключить ряд.

А условия были неплохи. Не по деньгам, нет. В этом плане наш договор был более чем скромен, но возможности, которые дарило мне само участие в проекте, с лихвой перекрывали малое жалованье.

– Вас не устраивает сумма? – проницательно заметил Грац, когда я поморщился, услышав озвученные им цифры.

– Честно? Да, – кивнул я. – С такой оплатой мне проще забаррикадироваться в своей квартире и сутками клепать простенькие артефакты для своей лавки. Дохода они принесут раза в два больше.

– Возможность работать на себя мы у вас не отнимаем, – индифферентно заметил профессор. – Согласитесь, за три дня работы в неделю предлагаемое нами жалованье вполне адекватно.

– Но я потеряю доход, который мог бы получить, потратив те же три дня на работу для себя, – парировал я.

– Возможно, – невозмутимо кивнул Грац. – С другой стороны, участие в проекте позволит вам, по его окончании, бесплатно обзавестись сертификатом подмастерья, а это гарантирует немалые льготы при поступлении в Хольмский университет, если вы пожелаете получить высшее образование в сфере естествознания.

Высшее образование мне пока ни к чему, со средним бы разобраться, а вот классный сертификат… это совсем другое дело. Собственная лавка обязывает. И тут выбор невелик, либо ученическая бумажка и полное налогообложение, либо сертификат подмастерья и ежегодные фиксированные выплаты в казну. Собственно, выбор очевиден…

Три рабочих дня в неделю это, конечно, немного, но лишь пока речь идет о каникулах. А вот с началом сентября мне вновь придется поднапрячься. Нет, в принципе, мы с Грацем условились, что после начала учебного года те двадцать четыре часа в неделю, что я должен посвящать работе с его группой, будут разбиты на пять рабочих дней, по пять часов в день с понедельника по четверг и четыре часа в пятницу. Но ведь, помимо сотрудничества с профессором, у меня есть еще и лавка, держать которую закрытой просто расточительно. Отказываться же от нее я не собирался.

Результатом размышления над этой проблемой стала вывеска, занявшая положенное ей место над входом в мой магазин, а в первый день августа, за два часа до заката, я торжественно, хотя и в полном одиночестве, открыл свое дело. Впрочем, долго наслаждаться спокойствием и тишиной мне не довелось. Дверь под вывеской с витиевато выполненной надписью «Вечерняя лавка» тихо звякнула потревоженным колокольчиком, и на пороге нарисовался первый клиент. Точнее, клиентка.

– Привет. – Я кивнул мнущейся у двери девушке, все никак не решающейся сделать шаг вперед.

– Привет, Ерофей, – тихо откликнулась Света, старательно глядя куда угодно, только не в мою сторону. Правда, не могу ее винить. В моей лавке было на что посмотреть. Пусть пока я не могу использовать всю широту возможностей традиционного подхода в манипуляциях, но для того, чтобы наполнить полки образчиками классических воздействий, моих знаний и умений вполне хватило. Пусть в большинстве своем это были простенькие артефакты и такие же простые иллюзии, демонстрирующие работу тех или иных конструктов, которые я мог предложить покупателям, но в кабинетах моих «коллег», зарабатывающих на хлеб насущный созданием воздействий на заказ, вообще не было ничего подобного. А еще здесь были мобили… много-много самых разнообразных мобилей, тикающих, двигающихся… привлекающих внимание. Идея наполнить ими лавку пришла мне в голову незадолго до открытия, когда на полках уже были развернуты подвижные иллюзии и артефакты. Уж больно тихим показалось мне помещение. С одной стороны, это, конечно, неплохо, но с другой, я же хотел удивить потенциальных покупателей, а музейная обстановка для этой цели подходит слабо. Вот тогда-то я и вспомнил о своем давнем увлечении, после чего убил почти неделю, но наваял больше полусотни этих забавных приборчиков, заодно снабдив их самыми различными конструктами. Правда, пришлось подключать их к переносному накопителю, чтоб управляющий не ворчал о перерасходе энергии и не заставлял меня тратить время на дополнительную напитку основного накопителя нашего дома, огромный четырехметровый бак которого прятался в подвале здания.

Тихий, деликатный шум, производимый мобилями, наполнил лавку, и она приобрела почти законченный вид. Для завершения картины не хватало самой малости, но поиграв с освещением, я добился желаемого результата, и в лавке воцарился мягкий полумрак, сгущающийся по углам мерцающей дымкой и незаметно рассеивающийся у полок с «товаром». Так что сейчас, глядя на восторженно разглядывающую лавку Светлану, уже успевшую забыть о своем смущении, я был искренне горд своей работой. Обожаю иллюзии.

– А почему лавка вечерняя? – поинтересовалась девушка, кое-как оторвав взгляд от стоящего на одной из полок стеклянного шара с бушующей внутри метелью, снежная круговерть которой то и дело складывались в затейливые картинки.