Антон Демченко - Шаг первый. Мастер иллюзий [litres]

Впрочем, возможно, здесь стоит поблагодарить паранойю, по совету которой я не стал объединять вторичный видеоконтроль с общей системой безопасности лавки, выстроенной мною в совершенно сумасшедшем порыве вдохновения. Как бы то ни было, армейцы ловко грохнули всю сеть сигнализации и противодействия, вместе с основным контуром видеоконтроля, а пришедшие им на смену «грузчики» поленились проверить работу вояк, благодаря чему я теперь имею возможность наблюдать во всех красках и подробностях, как меня лишали собственности. Загрызу гадов. Найду и загрызу, честное слово!

Когда в кадре мелькнула физиономия Ольгерда Барна, я взбеленился окончательно и чуть не разнес зерком раньше, чем планировал. На то, чтобы успокоиться, у меня ушло почти четверть часа. За это время, пытаясь угомонить бушующий гнев, не проваливаясь в медитацию, я успел снести все данные с прибора на карты памяти, прикинуть некоторые изменения в своем плане и отказаться от части из них, ввиду излишней кровавости. Не то чтобы я боялся этой красной жидкости, но… не на войне же, правильно? С другой стороны, оставлять действия воров безнаказанными, на мой взгляд, нехорошо. Просто нехорошо. Учитывая же их личности… о да, пожалуй, я готов аплодировать беспечности обнесших мою лавку тварей. Она, в смысле беспечность, подарила то, чего так не хватало моим гипотезам и выводам, основанным, прямо скажем, на косвенных данных. Железные доказательства.

Еще раз полюбовавшись на физиономию бригадира «грузчиков», случайно угодившего в кадр, я тихо рыкнул и хлопнул зерком о брусчатку, зеркало жалобно хрустнуло под каблуком, и я, тряхнув головой, отправился реализовывать оставшиеся части своего слегка модернизированного плана. Время не ждет, на улице светает, а предстоящие дела лучше проворачивать в отсутствие чужих глаз. Придется чуть поторопиться…

– У тебя ручка с бумажкой найдется? – Голос, раздавшийся над ухом, заставил Ярослава подпрыгнуть в кровати. Юноша открыл глаза и уставился на сидящего в его кресле человека, чей силуэт едва угадывался в темно-серой хмари подступающего утра. – Эй, ау! Ручка есть, спрашиваю?

– Т-ты кто? – хрипло произнес Ярослав, тщетно пытаясь рассмотреть теряющегося в дрожащих, невесть откуда взявшихся тенях незваного гостя.

– Надо же, всего пару дней не виделись, и меня словно и не было. Нехорошо, знаешь ли. – Покачал головой собеседник. – Совсем нехорошо. Одноклассников надо помнить, хотя бы для того, чтобы не опозориться на встрече выпускников лет через …дцать.

В голосе вторженца не было и намека на иронию или сарказм, но Ярослава почему-то не оставляло ощущение, что над ним просто издеваются.

– Так что насчет ручки и листка бумаги? – прервал сумбурный поток мысли толком непроснувшегося юноши «гость».

– В верхнем ящике стола… возьми, – пробормотал хозяин спальни, осторожно перетекая в сидячее положение. Никаких одергиваний не последовало, и юноша еле слышно выдохнул. Помимо прочего, присутствие странного гостя вызывало у него опас… хотя отец всегда говорил, что врать себе – последнее дело, а потому нужно честно признаться: Ярославу было страшно. Не до мокрых трусов, но… в общем, злить пришельца ему совершенно не хотелось.

В этот момент гость шевельнулся, выдвигая указанный ящик, и Ярослав, наконец, смог его узнать.

– Ерофей?!

– Не ори, не до… впрочем, ты как раз дома. Но все равно не ори, – отреагировал тот, после чего довольно кивнул и выложил наконец найденные писчие принадлежности на стол. В комнате неожиданно посветлело, и Ерофей тут же принялся что-то быстро писать на листе дорогой почтовой бумаги. Той самой бумаги, что Ярик использовал только для писем Ждане! Она ж по гривеннику за лист стоит!

– Да ладно, что тебе листика для одноклассника жалко, что ли? – словно прочитав мысли хозяина спальни, фыркнул Хабаров.

– Ерофей, что ты здесь делаешь? – избавившись от иррационального страха, наконец выдавил из себя Ярослав.

– Письмо пишу. А что? – словно само собой разумеющееся выдал тот.

– Издеваешься? – Нахмурился его собеседник. Ерофей в ответ пожал плечами и вновь принялся строчить. Но едва Ярик решил вытряхнуть ответы из незваного гостя, как почувствовал, что его тело будто сдавил гигантский удав. Сжал так, что не шевельнуться… да он даже закричать не может!

– Не шебурши, одноклассник, – бросил Хабаров, из голоса которого как-то вдруг исчезли последние намеки на эмоции. На Ярослава пахнуло холодком. – Сейчас допишу письмо, тогда и поговорим. Немного. Кстати, конверт у тебя найдется? Только без отдушки, а то у меня даже от запаха этой бумаги уже глаза слезятся, если к нему еще и пахучий конверт добавить…

– В том же ящике, у задней стенки, – тихо проговорил Ярослав, поняв, что дергаться бесполезно.

– Замечательно. – Ерофей поставил точку в своем письме, пробежал по нему взглядом и, довольно кивнув, нашарил в ящике конверт. – Чистенький, без ароматизации, то, что надо.

Листок отправился внутрь, следом за ним скользнула пластинка карты памяти. Хабаров было коснулся пальцами защитной ленты на конверте, но, чуть поразмыслив и бросив короткий взгляд в сторону Ярослава, не стал запечатывать письмо.

– На, прочти. – Ерофей протянул конверт внимательно следящему за его действиями юноше. – Потом заклеишь и передашь отцу. И советую ни взглядом, ни намеком не сообщать ему, что тебе известно содержание письма. Целее будешь.

Ярик покосился на протянутый ему конверт, как на ядовитую змею, но… все же любопытство пересилило, и юноша принялся читать. Впрочем, по мере чтения любопытство лишь разгоралось, уж очень непонятным было послание Ерофея. Больше похоже на благодарственное письмо, чем на что-то опасное… или способное расстроить отца. Но прежде чем Ярослав успел спросить об этом, заговорил Ерофей.

– Скажи, Ростопчины действительно ваши родственники? – Неожиданный вопрос…

– Были. Наша ветвь – младшая, прав на титул и имя не имеет, поэтому отец с матерью уехали в область. Здесь на фамилии не смотрят, только на запись в реестре… срок. – Вздохнул на окончании фразы Ярослав.

– Ну да, ну да. Но отношения со старшими родственниками при этом продолжаете поддерживать, – ухмыльнулся Хабаров. – И даже управляете отделением их предприятия в Ведерникове.

– Это заслуга отцова брата. Он, в отличие от старого главы дома, относится к нам без предубеждения, – хмуро произнес Ярик.

– Ясно-понятно. – Покивал Ерофей и неожиданно резко спросил: – Интересно, зачем я мог понадобиться вашим старшим родственничкам?

– Ольгерд говорил, что такими одаренными в конструировании людьми разбрасываться нельзя. Расточительно.