Евгений Бриз - Капризы неба

- Какой?

Леонид уставился в потолок, обдумывая подходящую формулировку.

- Я понимаю, ты не сдержался, хотел завершить круг. Расписал своему герою тернистый побег в прошлое, но...Ты не учёл чертовски важного обстоятельства - ты отправил в тысяча девятьсот восемьдесят шестой не своего персонажа.

Глен решил, что ослышался. Кого же он тогда отправил? Леонид не стал дожидаться звукового сопровождения этого повисшего в воздухе вопроса.

- Ты отправил старика.

Глен запутался ещё больше.

- Ну, всё верно, - медленно проговорил он. - Ведь по сюжету в этого старика превратился мой персонаж.

- Вот именно - превратился! Как ты мог так просчитаться? Один герой заменил другого. И ты выбрал не того.

- Подожди-подожди, всё не так. Георгий Джинин - элемент «Санатория». В «Творческом круизе» он лишь олицетворяет наказание для Глена. Как рассказ в рассказе.

Глен призадумался, всё ли он верно сказал. Всё верно, его просто смутило упоминание своего имени в третьем лице.

- Да хоть трижды рассказ в рассказе! Все герои, даже нереальные в рамках конкретного произведения, могут быть извлечены в тех образах, в которых они предстают перед читателем. Твой персонаж перестал быть собой в момент попадания в санаторий, а после процедуры замены памяти растворился в старике без осадка.

- Но старик до конца сомневался, кто он на самом деле..., - Глен засомневался в своей правде ничуть не меньше.

- Его смущали некоторые моменты, только и всего! - Ледяной голос Леонида безжалостно растаптывал самообладание Глена. - Хотя, возможно, ты и прав. Но даже в таком случае ты извлёк не себя, а литературного гибрида.

Внезапно Глен успокоился. А что переживать? Раз он совершил просчёт, значит, этот просчёт был прописан заранее. Ничего не испортить, ничего не исправить - благодать для тех, кто рождён жить в золотой клетке.

- Может, я и есть гибрид, - сказал Глен. - Мне казалось, моего персонажа придумала Рая Райс, но это ещё не значит, что он мой единственный ингредиент.

- А может, он вообще не ты. Живёт сейчас где-то парень двадцати пяти лет, просто чем-то похожий на тебя. Внешне, манерой мышления, интересами. Или всем по чуть-чуть.

- Думаю, теперь это не имеет никакого значения. - Глен небрежно закрыл папку и сунул её в средний ящик.

- Рад, что ты, наконец, это понял. Лучше поздно.

Глена действительно очень быстро перестала беспокоить вероятная ошибка с извлечением своего персонажа. Его больше беспокоил вопрос: как папка могла оказаться на столе?

- К слову, о Рае Райс. - Леонид в очередной раз отвлёк Глена от размышлений. - Я бы на твоём месте взял под опеку её дальнейшую литературную судьбу.

- В смысле?

- Мне снились сны о твоих угрызениях совести. Во время снов способности по сокрытию мыслей улетучиваются, тебе для справки. С трудом, но я всё же поверил в угрызения.

- Почему с трудом? Считаешь меня хладнокровным существом, сродни себе?

Леонид фыркнул:

- Ты слишком высокого о себе мнения.

- Нет, а что ты имел в виду? Я должен заботиться о Рае, как ты о Веронике? Писать сериал с её участием и периодически навещать с букетом незабудок?

- Да ну тебя!

Задел за живое, подумал Глен. Хоть что-то живое осталось в этом божке.

- Что ещё тебе приснилось? Для справки - я был уязвлён не только снами, но и «Джонни Уокером».

- После прогулок таких парней как Джонни, легко запутаться в следах переживаний. Ибо не понятно, кто их оставляет, ты или он. Потому-то я и сомневался насчёт Раи Райс.

- Откровенно говоря, в последний момент я передумал её интегрировать, - признался Глен.

- Но на помощь пришёл его величество случай. - Лео закончил не озвученную мысль напарника. - Хотя, как известно, у всякого случая есть кукловод.

- Случаевод, - словно заготовленное уточнение выдал Глен. - Ты никогда не задумывался о нём?

- Если о нём слишком часто думать, в один совсем не прекрасный день тебя переедет грузовик дяди Отто, и ты проснёшься в санатории, где некий доктор Орехов начнёт убеждать тебя в ложности имеющихся в твоей голове знаний. Разумеется, он предоставит «правдивые».

- Твоя боязнь размышлять на эту тему похожа на паранойю. С какого бока к тебе подойти, с религиозного? Или...

- Религия - это обман, - перебил Леонид. - Если масса искренне верит в обман, до правды ей не добраться никогда. В этом и цель вышестоящих.

- Ты что-то знаешь о третьей типографии. - В этот раз Глен не стал спрашивать. Он просто утвердительно заявил. - И мне не нужна ментальная связь, чтобы уличить тебя в этом знании.

Леонид и не думал спорить.

- Да. И лучше бы не знал.

- Выкладывай! - Глен метнулся к соседнему столу. Целый год он ждал подобного признания.

Леонид смерил его укоризненным взглядом.

- Не суетись под гильотиной. Ещё успеешь лишиться головы.

В такие моменты Глена жутко бесил спокойный тон Лео. Ему хотелось придушить напарника или интегрировать к аллигаторам в южноамериканские болота, дабы те завершили начатое ими дело. Но он нашёл силы вернуться на место. Пальцы непроизвольно вращали белый тонкий «Паркер».

- Ты знаешь, что я не оставлю тебя в покое, поэтому лучше начинай говорить.

- Сколько раз тебе повторять, что об этом нельзя трепаться здесь? - голос Лео инфицировался первыми бактериями раздражённости.

- А где ещё мне с тобой трепаться? Давай сходим в парк после работы, мне всё равно.

- Не сегодня. У меня планы на вечер.

- Ты стащил у Валентина очередную подборку журнальчиков?

- Я встречаюсь с Вероникой.

Глен покачал головой:

- Не удивил нисколько.

- Я встречаюсь с реальной Вероникой.

Удивил, ничего не скажешь! Глен сморщился от передозировки сомнения:

- Хочешь сказать, ты извлёк её в реальность?

- Ты понял, что я хотел сказать.

Незаметно для себя Глен стал грызть ноготь на большом пальце левой руки.

- Как ты с ней связался?

- Не я, она сама позвонила. Вчера вечером.

- Баск из Наварры вычислил её, и теперь она просит у тебя помощи?

- Тебе всегда думается лишь плохое? Никакого баска, они с сестрой приехали сюда после смерти отца и нескольких лет несчастья в Находке.

Глен понимал, что его ухмылка и сарказм совершенно неуместны, однако не сдержал себя:

- Да, всё это куда лучше баска. Боюсь спросить, как погиб Сан Саныч, не под комбайном ли?

Леонид стал похож на чёрную тучу, с трудом сдерживающую ливень из слов проклятия.

- Ладно, проехали. - По мнению Глена, эта реплика должна была сойти за извинение. - Просто я в не меньшем шоке, чем наверняка был ты после её звонка.

- У него случился сердечный приступ, - сказал Лео. - В большинстве случаев жизнь намного банальнее вымысла.

- Факт, - согласился Глен. - А что ещё за несчастья постигли сестёр?

Леонид заёрзал в кресле с характерной нервозностью. Он всегда так ёрзал, когда ему приходилось признаваться в чём-то нежелательном.