Андрей Лазарчук - Опоздавшие к лету [сборник]

– Я позвоню другу, – сказал Микк.

– Телефон на стене, – сказал санитар. – Бесплатный.

– Спасибо…

В голове у Микка шумело, как в раковине, приложенной к уху… смешно, в ухе есть улитка, в ней тоже шумит море, то есть раковина приложена к уху изнутри, а снаружи тоже есть раковина, ее так и называют: ушная раковина; следовательно, мы должны слышать шум моря постоянно, а мы почему-то не слышим… и ноги слушаются плоховато. А номер, номер, номер… ага. Кипрос снял трубку после второго гудка.

– Привет, Кип, это я, Микк.

– Ты? – Безмерное удивление в голосе.

– Да, я. Я в больнице, Кип, в этом, как его…

– В вытрезвителе?

– Нет, хуже. По кодонам… забыл.

– В гипнологии?

– Да. Так ты меня заберешь?

– Конечно. Жди.

Микк повесил трубку.

Ну вот. Приедет Кип, все будет хорошо. Который же час? Половина четвертого… утра, наверное. А голос у Кипа свежий. Не спал еще. Вообще неизвестно, когда он спит.

Микк почувствовал вдруг на себе тяжелый взгляд санитара. Как странно: санитар вовсе не смотрел на него, перебирал себе бумаги на столе, вот вообще отвернулся и полез в тумбочку – а взгляд его, как бы отдельный от хозяина, сверлил, и сверлил, и сверлил голову Микка: затылок, виски, переносицу… От него нельзя было скрыться. Нашки, неуверенно подумал Микк. Нафаршировали всякой химией, вот и мерещится черт-те что…

Он сел на банкетку, прижался затылком к стене. Где-то в глубине стены еще сохранился холод – с тех доисторических времен, когда вечера и ночи были прохладны. Мягкой лапкой коснулся холод человека… Это было упоительно.

– Вы в порядке? – спросил санитар. Взгляд его на мгновение рассеялся.

– В порядке, – пробормотал Микк. – Еще бы не в порядке!..

Еще бы не в порядке, подумал он про себя, из головы выдрали здоровенный кусок чего-то и заморозили так, что не понять и не почувствовать, что же именно выдрали, и это называется порядок…

– Развозная машина будет через полчаса, – сказал санитар.

– Пусть, – сказал Микк.

Минут через десять снаружи зашуршали шины, скрипнули тормоза – остановилась машина. Микк с трудом открыл глаза: через дверь проходили Кипрос и с ним какая-то незнакомая девушка. Смотреть было больно, веки запеклись. Микк сглотнул. Глотать тоже было больно. Заболеваю, что ли?…

– Вот он ты где, – сказал Кипрос. – А я сначала заехал к военным, на площадь Элентроп. Вообще-то, там сегодня прием…

– Сударь был доставлен на попутной машине добрыми гражданами, – со своего места пояснил санитар. – Понятно, что мы не могли отправить его в другую больницу, не оказав помощи.

– Спасибо, – сказал Кипрос.

– Это наша работа, – сказал санитар.

– Увези меня, – шепотом сказал Микк. – Я не могу больше…

Он сам не знал, чего он больше не может.

– Но ты в порядке? – с тревогой спросил Кипрос.

– Да, да. Только увези. Здесь мне… не могу я здесь…

– Ему нужно выспаться, – сказал санитар. – После этого все немного не в себе, всем надо выспаться. Часов двенадцать…

– Понятно, – сказал Кипрос. – Пойдем, что ли.

Машина была не его. Микк вздрогнул, когда понял это, и расслабился, когда увидел, что за руль садится девушка. Некоторое время казалось, что пристальный взгляд санитара проникает и сюда, через дверь, через пространство улицы, через металл и стекло машины. Потом это прошло. Заурчал мотор, машина тронулась.

– Извините, сударыня, мы незнакомы… – начал Микк, и Кипрос похлопал его по колену:

– Знакомиться будешь завтра. Вообще ее зовут Флора. Она племянница Агнессы.

– Понял. Значит, твоя будущая… – Микк задумался, вспоминая степени родства.

– Агнесса пропала, Микки. Я тебя искал вчера и сегодня, хотел, чтобы ты занялся поисками.

– Господи, Кип… Когда?

– Дней пять назад.

– А это не… как раньше?…

– Боюсь, что нет. На этот раз – нет.

– Хорошо, Кип. Я буду ее искать. Добудь мне только что-нибудь просветляющее: декседрин, эфедрин…

– А просто много кофе не пойдет?

– Нет. Калибр не тот.

– Ладно, добуду. И?…

– Еще нам будет нужен Ноэль.

– Это сложнее. Я пытался его найти.

– Повторим попытку. Нужно, чтобы он мне вправил мозги. Я ведь понял – все – про исчезнувших… но с этими делами… – он кивнул назад, – все как в киселе.

И тут на секунду – отдернули штору. Микк сам не знал, что увидел за ней, не успел разобрать, понять, почувствовать – но жутковатое осознание прямой повторности происходящего легло на душу…

– Ты что так смотришь? – слегка испуганно спросил Кипрос.

– Н-ничего… – сквозь болезненный спазм в горле выдавил Микк. – Уже прошло…

Дверь открылась, и из темноты коридора кто-то сказал: пойдемте. С готовностью – и злясь на себя за эту готовность – он встал, обулся и пошел следом за позвавшим его. Проходя мимо зеркальца у двери, бросил взгляд и остался доволен. В зеркальце был толстый тупой заспанный идиот. Голова все еще кружилась, зеленая муть не осела. Вчера его чем-то кололи, долго не могли попасть в вены, о чем напоминает бинт на левом локте…

– Сюда, пожалуйста, – сказал провожатый и открыл перед ним железную дверь лифта.

Это был очень старый лифт, даже без кнопочной панели, управляемый рычагом: вверх-вниз-стоп. Лот смутно помнил, что уже ездил в этом лифте.

– Повернитесь лицом к стене, – попросил провожатый. – Не смотрите, пожалуйста…

Лот встал так, как просили. Скрежетнул рычаг, пол чуть-чуть надавил на пятки. Лифт поднимался очень медленно, производя всевозможные звуки. В частности, пощелкивая клиньями. Лот насчитал двенадцать щелчков. Значит, шесть этажей от того, где была его каморка. Рычаг снова скрежетнул, лифт задергался и остановился.

– Сюда, прошу вас. – Провожатый, выпустив его из лифта, показал рукой. Короткий, освещенный медными бра коридор, зеленая ковровая дорожка, уходящая под зеленые портьеры… Они пошли по дорожке, Лот впереди, провожатый на полшага сзади и справа, шагнули под портьеры. Там было светло, слишком светло, неистовый свет снаружи прорывался сквозь жалюзи, и Лот, глаза которого за эти дни привыкли к очень умеренному освещению, зажмурился – но успел увидеть двух мужчин, вольно сидящих в тяжелых старинных креслах, и узнать одного из них…

– Господин Бенефициус, – сказал его провожатый странным тоном, и Лот напрягся, ожидая продолжения, но продолжения не последовало, и он понял, что провожатый формально представляет его. Будто они не знают… Сквозь ресницы Лот видел, как мужчины встают ему навстречу.

– Очень приятно, – сказал один из них, помоложе, крупный, крепко сбитый. – Я – майор Брауде. А это профессор Меестерс, доктор наук. Присаживайтесь.

– Я слушал ваши лекции, профессор, – сказал Лот почтительно.

Меестерс сделал вид, что улыбнулся: