Ирина Сыромятникова - Разрушители [litres, Дилогия]

– Остановись! Оставь их в покое и возвращайся к Ракшам.

– Это еще почему? – нагло прищурилась тварь.

Я вздохнул и подпустил ему еще немного Тьмы.

– Кис-кис.

– Мур? – заинтересовался демон, но тут же опомнился: – Не надо, понял, ухожу.

И почти мгновенно скрылся из вида, только камушки по склону застучали.

– Проклятье! Не расспросили его, как он попал к владыкам.

– Он тоже не помнит, – хмыкнул Третий. – Шел, шел по следу и, как говорится, пришел.

Дикари поглядывали на меня с благоговейным трепетом. Да, не каждый может обратить в бегство чудовище, которому до холки достает только в прыжке. А может, их впечатлял вид закутанного в шелка трупа, теперь больше напоминавшего бурдюк с кровью (ни разу не видел, чтобы Тьма так действовала на человека!).

За всей этой суетой и запоздалыми слезами мое внимание привлек пленник, которого никто не спешил освобождать. Подростки и женщины складывали в узлы отобранное у ловцов добро, мужчины таскали трупы к ближайшей расщелине, а он так и сидел, привязанный к палкам, не пытаясь привлечь к себе внимание. На моих глазах Иракель с сосредоточенным видом подошел, плюнул в него и с видом человека, выполнившего свой долг, вернулся к прерванному занятию.

Третий понял, что происходит, быстрей меня. Он подошел, парой взмахов кинжала освободил пленника и вздернул его на ноги.

– Каждый может заблуждаться! – объявил Ракш. – Но позволять воле владык разделить родичей – неправильно.

Надо отдать дикарям должное – они задумались. Варайя подошел, посмотрел, хмыкнул:

– Ну что, Йокабе, кто из нас оказался прав?

– Ты был прав, Варайя, а я сглупил, – смиренно отозвался Йокабе.

– Больше ничего сказать не хочешь?

Йокабе опустился на колени и ткнулся лбом в забрызганные кровью камни.

– Простите меня, люди! Я виноват, я едва не погубил вас. Я позволил страху направлять мои мысли. Я посягнул на власть вождя, она оказалась мне не по силам. Я хотел как лучше… но все испортил.

Варайя зорко огляделся по сторонам, оценивая настроение соплеменников – они явно не хотели больше крови. Удивительно миролюбивое племя создал этот Малаким!

– Что сделано, то сделано. Вставай и займись чем-нибудь. Но слышать от тебя советов я больше не хочу!

– Да, вождь.

Только теперь я встретил взгляд Йокабе и понял причины покладистости мятежного лидера – в его глазах не было жизни. Казалось, он движется и говорит по инерции, просто чтобы никому не мешать. Не знаю, что произошло в этой их долине, но думаю, что за все свои заблуждения Йокабе заплатил сполна.

Поскольку других демонов в ближайшее время не ожидалось, я вернулся в пещеры с первой группой горцев, уводившей раненых и ослабевших – остальным предстояло скрыть следы боя и позаботиться о добыче, которую нереально было перетащить за один раз. Бывших пленников изрядно нагрузили поклажей, но никто не роптал, желающих вернуться в долину тоже не оказалось. Надо так понимать, что я стал свидетелем воссоединения родичей. Оно и правильно: демоны в горах скоро переведутся, а плодородную долину маленькому племени от соседей не отстоять.

В пещерах наше возвращение вызвало триумф. Люди узнавали друг друга, лезли обниматься, толкались, плакали. Откуда-то набежали дети, появились те самые моложавые старухи, и все смешалось в безумном ликовании. Бойцы демонстрировали личные трофеи, хвалились подвигами (все одновременно), шаманы сосредоточенно выцапывали из толпы раненых и уводили лечить. В сторонке Йокабе прижимал к груди радостно лепечущего малыша лет четырех, и мне показалось, что печать смерти его отпустила.

Всю ночь племя праздновало свою победу. В запасах ловцов оказалось достаточно выпивки, кроме того, дикари зарубили тащивших фургоны быков – в горах делать с ними все равно было нечего, а сами фургоны пошли на дрова. Люди серьезно рисковали обожраться до смерти. В коридорах до самого утра висел чад от подгоревшего мяса и слышались песни, смысл которых под конец не могли разобрать даже сами поющие.

Я обнаружил, что опыта участия в подобных пирушках у меня приблизительно столько же, сколько навыков реального боя – в теории знаю, морально готов, но никогда не участвовал. Тень подзуживал меня надраться. Наверное, я уступил бы искушению, но тут ко мне подошел Ракш и вручил целый кувшин чистейшей воды, хорошо хоть теплой.

– Ну, ты и гад!

– Лучше подумай о раненых. Для их исцеления шаманы использовали наговоры, а это примитивное, но волшебство.

После такого довода Тень вынужден был смириться. В качестве компенсации мне вручили миску вяленых фруктов, половину из которых я не смог узнать по вкусу, и местное национальное блюдо – смесь мяса и чеснока, завернутую в большой тонкий блин. Подающая еду девица стыдливо прикрыла лицо платочком и ушла, многозначительно покачивая бедрами. Интересно, долго ли ей еще работать…

Третий забросил в рот сушеную сливу и задумчиво прожевал.

– Я тут размышлял над ситуацией и вот что подумал – слишком уж все совпадает по времени. Парни говорят, что раньше здешнему смотрителю отдавали одного-двух одаренных в год, почему Йокабе и ратовал за мирное сосуществование. Горцев, конечно, отлавливали потихоньку, но никаких кровожадных демонов на горизонте не появлялось. И вдруг приходят ловцы, жестко выгребают из поселения всех от двенадцати до шестидесяти, включая семейных, а непокорных пытаются зачистить. То, что делают эти владыки, походит на поголовную мобилизацию. Они готовятся к войне.

– Стариков и девок – в армию?

– Ты просто не видел больших войн. Когда на кону победа, в бой гонят всех, от мала до велика.

– А если местные не захотят воевать за владык?

– Думаешь, им оставят выбор? – цинично усмехнулся Ракш. – Либо – в строй, либо – на амулеты. Тут ведь некромантией не брезгуют, отсутствие у волшебников детей – первый признак. Ты лучше подумай, с кем они собираются воевать, учитывая, что весь юг им и так подчиняется.

Мне резко расхотелось пить. За всей этой суетой я как-то подзабыл главную причину нашего похода. Если Вечные владыки и осаждающие Арконат невидимки – суть одно, перспектива вырисовывается пугающая.

– Завтра же поговорю с Варайей, если он способен будет говорить. Пора двигать к морю. Если вождь не даст проводников, придется идти самим. По крайней мере, одну дорогу мы здесь уже видели, должна же она куда-то вести.

– Согласен, – кивнул Ракш и ушел квасить с охотниками.

Сволочь!

Я остался сидеть в своем углу, прислушиваясь к протяжным песням и пьяному хохоту. Так и проживу всю жизнь трезвенником. Надо будет улучить момент и напиться хотя бы раз с теми, кого не жалко.

На дне каменистого урочища стоял человек, закутанный в синие шелка, а за его спиной почтительно замерли два взвода горных рейнджеров патриарха Вальхалопади. Человек пристально разглядывал окрестные склоны и осыпи, ища признаки ожесточенного сражения, но взгляд натыкался только на свежую зелень и цветущую не по сезону колючку. Никаких пятен сажи, воронок в локоть глубиной или, скажем, оплывшего от жара гранита. Разум отказывался это понимать – только что среди камней в пятне бурой грязи он нашел маленькую серебряную брошку с шестиконечным символом совершенства. Посвященный Ратип встретил свой конец здесь. Проклятые горы словно проглотили высшего мага и теперь поглядывали на его собрата с интересом, словно решая, не съесть ли заодно и его.