Ирина Сыромятникова - Разрушители [litres, Дилогия]

Через три цикла смены дня и ночи я заметил, что странное давление, то возраставшее, то уменьшавшееся (по умолчанию решил считать его магической слежкой), сошло на нет. Тянуть дальше не имело смысла. Точку, с которой за мною наблюдают, Тень вычислил (никакой магии, просто линзы и зеркала), вчера я удачно раздавил там здоровенную мохноногую тварь, вылезшую из сортирной дырки. Зараза умудрилась приподнять деревянную крышку очка (вот это силища!), так что моя истерика выглядела вполне естественно. В общем, пока стеклышко не протрут, разобрать происходящее в камере наблюдатели могут с большим трудом.

Свет очередной раз потускнел, но ложиться спать я не торопился (к этому охранники должны были уже привыкнуть). Первым делом следовало выяснить, как действуют тут мои способности. Я позвал, и Тьма с готовностью легла в мои ладони, но кандалы держались намертво. Судя по всему, отлили их из чистой платины специально под Разрушителей, а значит, эти штуки – раритет не хуже, чем гривна магистра Темного ордена (не забыть отнять ее у тварей!). Впрочем, не зря же я отмычки обновил.

Покопавшись, извлек из подошвы сандалий две стальные спицы и несколько причудливо изогнутых проволок, маскирующихся под стежки. Ха! А Ио говорила, что обувь от такого развалится. Вообще, я бы здешних тюремщиков повесил за халатность – два раза перевели меня с места на место, наверняка обыскали, а обувь оставили ту же самую. Может, размера подходящего не нашли? Стану правителем Шоканги, все заключенные будут ходить босыми. Впрочем, все равно бы не помогло – такие замки можно вскрыть даже ногтем. Кого они пытались ими остановить?

«Медвежатника с пятилетним стажем?!!»

Оставив оковы свободно висеть, я завалился на кровать и прикинул, как бы половчее свернуть из одеяла «куклу». Замочной скважины в двери не было, но запиралась она не засовом. Теперь весь расчет на то, что оббить ее сплошным слоем платины у владык не хватило соображения (ну или средств). Я выскользнул из-под одеяла и шагнул на пятачок, из потайного глазка не просматриваемый. «Кукла» выглядела так себе, но теперь уже не поправишь. Дыхание наблюдателя не изменилось – он все так же уютно сопел (то ли мой маневр остался незамеченным, то ли стражник вообще спит). Осторожно по стеночке я двинулся к двери. Жаль, что нет возможности тело сажей запачкать или хотя бы черные штаны на задницу надеть – постоянно цепляющаяся за что-то хламида для вылазки не подходила, проще оказалось обойтись вообще без нее. Тень в первый раз шел на дело голым и чувствовал от этого некоторое смущение. Да ну на фиг! Мне же не мелочь воровать. Через аккуратно проделанную Тьмой дырочку ригель замка задвигался в корпус легким движением руки (не замок, а мечта грабителя). Я выскользнул за дверь и перевел дух.

Никто не кричит, не бежит и не зовет на помощь. Хорошо!

Стражники угнездились слева по коридору. Подошел, заглянул. Ну что тут сказать… Стражники! Один спит, двое – дуются в карты (а лучше бы тоже спали), дверь у них за спиной. Тут мне без боя не пройти, а шуметь раньше времени не хотелось бы. Впрочем, коридор продолжается дальше, деля этаж как бы на два крыла. Пошел туда, вскрыл еще одну дверь, заглянул. Помещение с камерами для заключенных попроще – забранными решеткой нишами в стене. Пусто, хотя нет – во второй клетке от двери кто-то сидит. Пленник брякнул об пол чем-то тяжелым и ругнулся.

Тень сделал стойку.

Уже не таясь, я подошел к решетке и хмыкнул. Вот говорили же Третьему – не выделывайся! Впрочем, некоторых даже смерть ничему не учит.

– Привет! Только орать не вздумай.

Ракш выглядел, как может выглядеть человек, которого порубили на мелкие части, а потом склеили заново, на груди красовался фигурный ожог, а на правом плече отсутствовал приличный кусок кожи. Причем на характере его это никак не сказалось – Третий был зол и решителен.

– Вытаскивай нас отсюда, срочно вытаскивай! – вполголоса зашипел он. – Владыки хотят натравить братьев на Арконат. Дэнис тянул время, сколько мог, но завтра срок истекает.

Если бы Третий посмел сказать что-то о моих голых телесах, я бы его в той клетке и оставил, но плен привил Ракшу некоторую толику здравомыслия, а может, он просто не разглядел. Осталось понять, что разумнее: разнести все эти запоры на фиг или вскрыть аккуратно? Все зависит от того, сможет ли Третий помочь мне с охраной.

– Ты идти сможешь? А драться?

– Плевать! Отправляйся за братом!!! Он где-то тут, только ниже.

– Направление – это хорошо, но недостаточно. Для того чтобы обыскать защищенное подземелье, мне потребуется больше, чем один день. Придется брать языка, возможно, прорываться с боем…

– Плевать! Я только тебя дожидался. Нет, слушай: ты должен сам убить меня! Попробуй свернуть шею. Ну или голову проломи.

– На фиг?!!

– Есть шанс, что Тьма на эфирную матрицу не повлияла. Тогда, если ты меня убьешь, я снова стану Третьим Ракшем!

– И как это нам поможет?

– Но…

– Через бедро! Они припугнут тебя безопасностью Пятого, и ты вылетишь отсюда кубарем.

– Что же делать? – неожиданно растерялся он.

Обстоятельства решили этот вопрос за меня – во внешнюю дверь тюрьмы кто-то отстучал условный знак, стражники вскочили и засуетились, приводя в порядок форму и пряча карты.

– Ты будешь делать вид, что спишь – сюда кто-то идет. А я – работать. Логически рассуждая, они должны либо убить меня, либо попытаться завербовать. Если что-то случится, выжди день и уходи, как знаешь.

– Погоди, я не сказал…

Но времени что-то обсуждать не было. С громко бьющимся сердцем я проскользнул мимо комнаты охраны и юркнул в камеру. Мог бы не таиться – наблюдатель был занят приведением себя в порядок (глазки сонные протирал). Я завернулся в тряпье и постарался выровнять дыхание.

Да, посетители пришли ко мне. Сначала в коридоре раздались тяжелые шаги охраны, задержались у дверей, вошли. Как и ожидалось – латники. Причем темно-серые доспехи очень характерной формы – так на гравюрах изображали феллийскую императорскую гвардию. Логично! Только богатейшему монарху континента могло хватить средств экипировать бойцов броней из платины, не говоря уже о том, как трудно обрабатывать этот материал. Опять раритеты и опять – против Разрушителей.

Следом за бдительной охраной в камеру вошел патриарх. Владыка дружелюбно улыбался.

Да, улыбался! Та часть его облачения, что прикрывала лицо, была откуда-то там отвязана и небрежным жестом закинута на плечо. Лицо у патриарха оказалось нормальным, черты – даже приятными, а вот кожа – бледная и тонкая до прозрачности. Что поделать – старик!

Я оценил степень оказанного мне доверия, встал и вежливо поклонился. Впечатление портило только одеяло, которое пришлось использовать как халат. Ну, не держатся на мне эти традиционные одеяния, тем более – просунутые сквозь кандалы!