Светлана Данилова - Вверх по спирали [litres]

Как ни странно, Хиз не был недоволен тем, что Тот с Шизлом так много своего времени и мыслей посвящают именно мелкой девчушке, думая о делах во вторую очередь. Более того, он даже считал, что обоим будет полезно научиться заботиться еще о каком-либо живом существе, а не только о самих себе и собственных переживаниях. Поэтому, когда Тот с Шизлом заговорили о том, что Мив-шер точно так же, как Гианта, надо обезопасить от старения и износа организма, Хиз не стал возражать. Оба «родителя» как-то сразу заметили, что девочка очень быстро растет и меняется, а им очень захотелось, чтобы она оставалась маленькой наивной непосредственной милашкой как можно дольше. Поэтому Энки получил заказ не только на остановку старения, но и на торможение взросления. Он, правда, в очередной раз высказал Тоту и Шизлу свое мнение насчет их идеи, утверждая, что они просто шлепнутые на всю голову, но свою работу выполнил строго в соответствии с ожиданиями. Поэтому спустя четыреста с лишним лет Мив-шер пребывала в виде уже немного подросшего десятилетнего ребенка, примерно в том же возрасте, в котором был подобран Шизлом ее горячо любимый братец Гиант.

В условиях тотального баловства и удовлетворения всех ее малейших прихотей подросла она девицей вредненькой и с норовом, но в то же время незлобной, забавной, с чувством юмора и очень сообразительной. Поскольку дома все трое ее опекунов умилялись каждому ее шагу и слову, говорила она и делала, что душа и язык пожелают, никогда и ни в чем себе не отказывая, чем неоднократно приводила в недоумение окружающих, в том числе и Хиза, который не очень-то привык быть жертвой необузданной непосредственности и ядовитых словечек. Но уж совсем сильно он не ставил на место обнаглевшую девчонку, видимо, делая скидку на ее возраст, а еще потому, что виделся с ней он не так уж и часто, попросив Тота заботиться о том, чтобы она по возможности не попадалась пока что ему на глаза. Но даже в те редкие моменты, когда они пересекались, после первого же ее вредного слова или поступка Хиза начинало преследовать ощущение, что кто-то незаконно топчет его поляну, посягая на его язвительно-издевательский стиль общения с окружающими, и настаивал на том, чтобы ребенок куда-нибудь срочно исчез.

Несмотря на то что не произошло каких-либо значимых изменений или поворотов судьбы в жизни Тота, Шизла и Хиза, в жизни человеческого общества изменения произошли, и намного более существенные. Хранитель Кристаллов стал куда меньше взаимодействовать с людьми напрямую, в том числе и с фараонами, помня об указании Хиза, что скоро им нужно будет совсем попрятать все следы существования высаженного десанта на планете. Предпочитал Тот общаться в основном со жрецами, но в жизнь и быт людей внедрялся теперь куда меньше со своим обучением. Хотя бы потому, что многим необходимым вещам человечество благодаря ему и его соратникам уже было в свое время обучено. Шизл перестал что-либо строить для людей, как и предполагал Хиз. Строительство легло целиком на человеческие плечи, что не могло не сказаться на его качестве. Конечно же, Шизл, прежде чем окончательно отойти от всех своих строек, передал минимальные базовые знания людям. Однако сам участвовать в строительстве и контролировать какие-либо процессы абсолютно перестал, сфокусировавшись целиком на своем новом профессиональном поприще злодея и координатора разрушительной энергии на Земле.

Но, несмотря на то что Шизл отошел от своих прежних дел, человечество от строительства не отошло. Тем более что о непосредственном участии новоиспеченного главного злодея в создании крупномасштабных проектов раньше знали только особо посвященные люди. Поэтому остановки в строительстве не произошло. Напротив, все последующие поколения и их правители всегда истово желали превзойти своих предшественников в возведении сооружений и особенно пирамид. Но им это, естественно, уже не удавалось, принимая во внимание, что обскакать Великого строителя на этом поприще человеку было в принципе невозможно. Новым египетским царям и архитекторам того времени не давали покоя и пирамиды, построенные Шизлом, и великая по своему предназначению дамба фараона Менеса. Этот легендарный царь, окончательно объединивший Верхний и Нижний Египет, хоть и был затоптан гиппопотамом на охоте в конце своего долгого блистательного правления, но слава пережила его в веках. Поэтому великая дамба, построенная Шизлом в эпоху царствования Менеса и неоднократно спасавшая Мемфис от наводнения, была так же одним из объектов, который очень хотелось повторить потомкам.

Спустя немногим менее трехсот лет после окончания великого правления Менеса из-за желания догнать и перегнать предков начала возводиться еще одна гигантская дамба – Сад аль Кафра. Хоть знания, переданные в свое время Шизлом, и использовались инженерами, сам Шизл непосредственного участия в строительстве уже не принимал. Тот также по большей части выполнял роль наблюдателя, поэтому строительство и расчеты целиком легли на человеческие руки и головы. Времени на постройку, естественно, потребовалось куда больше, чем на возведение дамбы Менеса с прямым участием в нем непревзойденного в веках строителя Шизла. К новому строительному проекту пришлось привлекать несметное количество рабочих, чтобы хоть как-то компенсировать частичное непонимание знаний и технологий, оставленных для потомков нашим новоиспеченным злодеем. Дамба фараона Менеса простояла тысячелетия, и это было абсолютно объяснимо, принимая во внимание, кто ее строил. А дамба Сад аль Кафра оказалась великим провалом, что также не удивило ни Тота, ни Шизла. Огромное сооружение не выдержало напора воды и развалилось. Гигантская пробоина в центре дамбы свела на нет первые попытки догнать и перегнать великих предков.

Особенно сильно каждый фараон стремился превзойти своих предшественников в строительстве собственной усыпальницы. В сложившихся верованиях египтян устоялось мнение, что и после смерти умерший сможет пользоваться всем комфортом и теми предметами, с которыми он будет погребен, что неоднократно приводило в гомерический хохот Тота, Шизла и особенно генетика Энки. Но именно по причине религиозных мифов помериться выстроенной мастабой для египетских царей стало делом чести. Поэтому развитие данного вида строительства шло куда более быстрыми темпами, чем все другие. Создавать свой загробный дом каждый фараон начинал сразу же после восшествия на престол, и работы над усыпальницей прекращались только со смертью правителя. Но вынашивать в голове планы о том, какая же она будет, его собственная мастаба, каждый, имеющий шансы на трон, начинал задолго до воцарения, и часто напрасно. Кто-то сам не доживал до фараонства, кого-то насильно оттирали от престола более могущественные родственники.