Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I [litres]

Кивнув, я спрятала лицо у него на плече, обхватив руками за шею и утопая в таком знакомом, родном запахе, который не смогли испортить ни пара зелий, ни кислый, так ненавистный мне привкус больничного крыла. Нет, я уважала целителей, знала, какой это нелёгкий, неблагодарный труд, и прекрасно осознавала, что не могу назвать себя самым желанным пациентом для лекарей. Но при этом до ужаса, до дрожи в пальцах ненавидела всё, что с этим связано. Удивительно, как только Рату удавалось со мной справляться? Или он просто всё делал, даже для приличия не спрашивая моего мнения?

Увлёкшись своими мыслями, тёкшими медленно и лениво, я не заметила, как мы покинули больничное крыло, направляясь по длинным, путаным коридорам Академии. Сеш’ъяр вежливо улыбался и кивал в ответ на робкие приветствия адептов, на грани приличия коротко и быстро расшаркиваясь с коллегами и подчинёнными, отделываясь от настырных, хоть и очень осторожных расспросов дежурными фразами и отговорками, приправленными слишком вежливой улыбкой. При этом дракон делал вид, что страдает избирательной глухотой, игнорируя большинство удивлённых и даже откровенно недоумённых вопросов, следовавших один за другим. Обитателей Академии некромантии интересовало всё, начиная от разгромленного с лёгкой руки Сеша и при моей посильной помощи кабинета, заканчивая собственно тем, кого же так бережно несёт сам магистр Реес’хат. Хотя на попытку выяснить последнее мой золотой дракончик реагировал холодным и резким отказом. И почему-то не нашлось желающих настаивать на объяснении. Что, впрочем, не мешало всем, кто попадался нам на пути, строить свои предположения. Мне оставалось только диву даваться, насколько же буйное и порой занятное воображение у населения этого учебного заведения. Ведь если верить хотя бы половине звучавших выводов, мне принадлежит немыслимый в своей дерзости подвиг! Отбить личного, ручного дракона-некроманта у самой Сайтаншесской Розы – это вам не личные счёты с Гильдией убийц сводить, какое там!

Я тихо хохотнула, потёршись щекой о плечо Сеша. И ведь ни в одну из этих светлых голов так и не закралась одна весьма крамольная мысль. Что драконы, как и эрханы, – те ещё собственники. Что делить свою Равную с кем-то не будет ни тот ни другой. В лучшем случае они просто поубивают друг друга, не желая уступать сопернику хоть в чём-то. И человеческие полумеры, так приевшиеся большинству разумных, здесь невозможны. Здесь нет места двойной игре, обману и лицемерию. Когда такие мужчины находят свою половину души, никто не будет довольствоваться малым.

Вздохнув, я уткнулась носом в шею Сеша. Вон за примером ходить далеко не надо. Да, отпустил он меня. Да, наломал дров поначалу, но тут мы оба хороши в своём упрямстве. Только рядом со мной Сеш’ъяр согласен терпеть семью и никого больше. Жестокая истина: как бы я ни любила сына, но если бы он был не от моего дракона, то не смог бы ни конкурировать за моё внимание, ни как-то спорить с мужчиной.

Хмыкнув, я чуть отодвинулась, мягко коснувшись губами подбородка Сеш’ъяра. Когда-то меня пугала такая бескомпромиссность. Отсутствие полумер и никакого шанса на поблажку. Но сейчас, находясь в родных объятиях и слушая стук любимого сердца, я радовалась. Действительно радовалась тому, что Сеш никогда не собирался довольствоваться малым. И если уж любил меня, то любил всем своим драконьим сердцем. Тем самым, чьи сильные, мощные удары сейчас успокаивали меня, несмотря ни на что.

Пока я размышляла о натуре собственника некоторых, Сеш, с лёгкостью лавируя в многочисленных толпах адептов и преподавателей, прошёл через несколько учебных корпусов. Поморщился от странного запаха из полуоткрытых дверей, явно ведущих в ученическую столовую, и, аккуратно обходя мутноватые лужи, взявшиеся непонятно откуда, вошёл через арку на территорию, отведённую магистрам и мастерам. Не то чтобы это было так заметно, но проигнорировать предупреждения не получалось при всём желании случайных посетителей и забежавших по делам адептов. Охранные заклятия, фонившие неразбавленной магией смерти на добрый десяток метров вокруг, были более чем убедительны. Сомневаюсь, что это так уж сильно останавливает жадных до знаний личностей, но точно заставляет держать себя в руках.

Я невольно поёжилась, сильнее прижавшись к своему дракону. Организм, не до конца вылеченный, наспех подлатанный, остро реагировал на чуждую ему магию. Особенно на такую мощную, да ещё в такой концентрации. И как бы мне ни хотелось остаться невозмутимой, когда Сеш заходил в жилой корпус, всё равно вздрогнула, поморщившись от непрошеных воспоминаний.

Рат совершил фактически невозможное. Он поднял меня на ноги, прокляв всех, кого смог вспомнить, и даже составив отдельный расстрельный список. Он зудел, ныл, ругался, язвил и ехидничал не переставая, вынуждая меня пить приготовленные им лично зелья и настойки. Чёрный дракон сделал всё, что мог, и чуточку больше, за что я перед ним в неоплатном долгу.

Но покорёженная психика никуда не делась, и поправить её до конца так и не получилось. Да, я стала меньше рефлексировать по поводу собственной смерти, и воспоминания перестали быть настолько острыми. Только и игнорировать звуки, запахи, ощущения магии, провоцирующие невольные ассоциации, так и не получилось. И аромат подгорелого мяса вызывал далеко не добродушный отклик в моей душе.

С другой стороны, это ведь не самая большая плата за возможность жить дальше и быть с теми, кого любишь. Когда можно наконец позволить себе расслабиться и закрыть глаза, доверившись полностью, без остатка. Зная, что любим, и любить в ответ так сильно, как только можно.

Ещё один поворот, новый коридор, освещённый магическим светильником, и Сеш’ъяр замер возле потемневшей двери. Подняв голову, я отметила следы от острых когтей и подпалины по всему её нижнему краю. На половине двери виднелись полустёртые, хаотично нанесённые узоры. Оказавшиеся при ближайшем рассмотрении чем-то отдалённо напоминающим печати. Часть из них была абсолютно непригодна к использованию, ещё часть успела выгореть или же израсходовать весь запас вложенных в рисунок сил. А ещё треть была банально замазана чем-то очень напоминающим кровь.

Расцепив руки, я подалась вперёд, коснувшись кончиками пальцев странных даже на вид красных пятен. Поскребла ногтем и поднесла пальцы к лицу, принюхавшись. Обоняние хоть и было притуплено огромным количеством зелий, влитых в меня Ней’ратом, но всё равно позволило опознать подозрительную смесь. И, не выдержав, я тихо засмеялась, качая головой:

– Дэни добрался до хранилища с овощами и безжалостно терроризировал несчастные помидоры? А остальное творчество тогда чьё?