Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I [litres]

В сущности, он ведь просит такую малость.

– Не бойся, – беззвучно прошептала я самой себе, по-прежнему стоя спиной к креслу и покачиваясь с пятки на носок. – Не бойся, ты сможешь…

Уговоры действовали слабо, и, чтобы не передумать, я осторожно развернулась лицом к Сеш’ъяру, опуская руки и сжимая кулаки. Подняв голову, я с трудом смогла встретить напряжённый, обеспокоенный взгляд мужчины и не вздрогнуть. И, растянув губы в неловкой, кривой улыбке, мысленно попросила прощения у Рата за то, что самостоятельно сейчас испоганю все его попытки хоть как-то защитить мой разум.

Совсем неуместно хихикнула. Это было неблагодарное дело, о чём я не раз говорила чёрному дракону. Только вот кто меня слушал?

Глубоко вздохнув, я закрыла глаза, начав то, что раньше было для меня привычным и обыденным. Практики по очищению разума, по работе с разумом – это то, что должен уметь каждый уважающий себя наёмник. Это то, чему нас учат, независимо от того, есть склонности к этому разделу магии или нет. И это то, что сейчас заставляло меня собирать в кулак остатки силы воли, заталкивая куда подальше все свои чёртовы страхи, и всё равно, совсем по-детски, бояться открыть глаза.

Опускать щиты оказалось больно. По-настоящему. Физически. Обжигающая волна прошла по телу, и я выгнулась, сдерживая рвущийся наружу крик, привставая на цыпочки. Закусив губу, я впилась ногтями в ладонь до самой крови, осознанно ломая подлатанную, пусть криво и неправильно, но всё же хоть какую-то защиту. Открывая себя полностью и без остатка, вытаскивая на поверхность ад, хранившийся на самых задворках моей памяти.

Ощущая себя слабой и беспомощной до тошнотворного привкуса на языке. Переживая заново то, что было в Моусе, в чёртовом треклятом городище. Абсолютно всё: эмоции, чувства, ощущения, события. Наживую. По второму кругу.

Не выдержав, обхватила себя руками за плечи, стараясь не замечать, как дрожат колени и леденеют пальцы. Перед мысленным взором мелькали разрозненные, никак друг с другом не связанные картинки. Они сменяли друг друга в неведомом мне порядке, не желая складываться в единое целое. И в чём-то я даже была рада этому, потому что так было проще, легче пережить. Если бы не одно но.

Каждое моё воспоминание несёт в себе смысл, лица, чувства, эмоции, события. Тогда я всего лишь принимала их как данность, идя к своей цели. Сейчас же они били сильно, с размаху, со всей дури. Выбивая воздух из лёгких, заставляя ронять горькие слёзы и кусать губы в кровь.

Смерть. Чужая и неприглядная, невинная и нелепая. Боль. Пронзительная и дикая, ноющая и постоянная. Страх. Сковавший и туманящий разум, мешающий видеть и принимать правильные решения. Ужас. Настолько древний и настолько же первобытный. Порождающий дикую ярость и дикую панику. Пробирающий до костей и ломающий хребет даже самым смелым и стойким воинам.

И снова смерть. Всегда смерть. Как безобразный, но такой логичный итог для каждого живого существа в этом мире. Его можно пережить, с ним можно жить дальше. И невозможно забыть, как бы тебе ни хотелось обратного. Врёт тот наёмник, что хвалится забытым количеством своих целей. Врёт напропалую и бравирует. Каждый убийца помнит, сколько за ним мёртвых душ. Издержки профессии, увы.

Я горько хмыкнула, сглотнув очередной ком, подступивший к горлу и слизнув капли крови с прокушенных губ. Стоять прямо получалось с трудом, назло всем и вся и исключительно из собственного упрямства. От напряжения ныл каждый нерв, но я всё равно продолжала держать трещавшие по швам щиты опущенными. Это было больно. Физически, эмоционально, душевно. Невыносимо и уничтожающе. И съедало и без того скудный запас сил с ужасающей скоростью, вытягивая до конца силу и магию, которых и без того было немного. Но я молча терпела, позволяя тому, кого признала своей парой, тому, кого люблю, увидеть всё. Без прикрас, тайн и недомолвок. Всё.

И немного больше.

Звук сломавшегося под чужими когтями дерева прозвучал оглушительно, разбивая царившую вокруг тишину на мелкие осколки. Хриплый, полный боли и страданий рык пробрал до костей, вымораживая изнутри животным ужасом. Пусть я и знаю, что Сеш никогда не причинит мне боли. Осознанно не причинит.

Только я всё равно вздрогнула и в ужасе распахнула глаза, когда он внезапно оказался слишком близко, дёрнув меня за руку. Впечатывая в себя, заключая в кольцо своих рук. Его магия хлынула густым потоком, окутывая и защищая. Заставив невольно поставить щиты на место, оборвав поток сознания. И только когда последний из них встал с тихим звоном, что слышался только мне, я обмякла в родных, любимых объятиях. Громко жалобно выдохнув и спрятав мокрое от слёз лицо на широкой груди.

Я ревела, как маленький ребёнок. Ревела тихо и почти беззвучно. Выплёскивая все оставшиеся эмоции и чувствуя, как меня отпускает скопившееся напряжение. Немного, но всё-таки. Только тогда до меня дошло, что мы уже минут пять как сидим на полу в обнимку. Нас трясёт от пережитого, бьёт откатом, и Сеш’ъяр лишь крепче стискивал меня в объятиях, зарывшись лицом в мои волосы. Я же… Мне…

Мне действительно стало легче. От того, что не придётся дальше идти с грузом тайн за спиной, не придётся умалчивать и отворачиваться. Не придётся вновь решаться на такой отчаянный шаг, наступая на горло своим страхам. Ведь не зря говорят: довериться можно лишь однажды. А отвергнутое доверие рано или поздно оборвёт любые, даже самые крепкие отношения.

– Я дурак… – глухо прошептал Сеш’ъяр, прижимая меня к себе так, словно я могу исчезнуть в любой момент. – Я не должен был просить об этом, я…

– Ты хочешь доверия, – слабо улыбнулась я, позволив себе обмякнуть в надёжных руках своего дракона. И с головой окунуться в ощущение заботы и тепла, исходившее от него. От самого удивительного нелюдя в мире. – А за него надо платить. И это… Ну, на самом деле не самая большая цена. – Глубоко вздохнув, я погладила мужа по плечу и закрыла глаза, устало уткнувшись в него лбом. – За мной водится много грехов. И кладбище моё вполне может соревноваться с вашими тренировочными погостами по своей заселённости. А ещё я знаю: ты мог найти кого-то получше, чем девчонка со сломанной судьбой и такой неприглядной профессией. И не могу ничего поделать с тем, кто я есть, и со своим прошлым, но… Я люблю тебя, дракончик. Люблю…

В ответ меня сжали так, что заныли чудом уцелевшие рёбра. А после горячий шёпот стал обжигать мне ухо, пока Сеш’ъяр медленно поднимался, держа меня на руках и шагая в сторону кушетки у окна:

– Если бы всё было иначе, Кора, то это была бы не ты. Не сильная в своей хрупкости женщина, не мать моего ребёнка и не моя Равная. А теперь… – Сеш уложил меня на кушетку, кутая в тяжёлый тёплый плащ и не слушая моих вялых попыток протестовать. Сам же уселся рядом на пол, привычно пристроив голову на моём животе и жмурясь, когда я пальцами зарылась в его волосы. – А теперь спи, тебе нужно отдохнуть…