Владимир Зещинский - Наяль Давье. Граф северо-запада [litres]

И эмпатия принадлежит именно Наялю, если брать во внимание мои воспоминания. Тогда зачем вообще я в этом теле? Что я принёс в него, что меня в него засунули? И я всегда знал, что ничего не делается просто так, так что сделано это было точно не случайно.

С одной стороны можно было и расстроиться, все-таки все эти способности мне, как Семену, не принадлежат, а с другой, я понимаю, что моя душа была помещена в это тело не просто так. Но вот для чего именно, непонятно.

Но всё же немного странно, что в простом, в принципе, пареньке, собралось столько всего. Я даже не знаю, везение это или, наоборот, невезение. Будто все умения, какие скапливались в роду за многие столетия, сконцентрировались в последнем представителе, пытаясь тем самым защитить, не дать погибнуть.

Кстати, об эмпатии. Пока мы ехали по достаточно глухим местам, я часто полностью открывался. Вы себе не представляете, какое это блаженство – открытый разум.

Вот и сейчас я полностью раскрылся, вдыхая глубоко прохладный воздух. После того, как я применил плетение обогрева, то можно было не тереться постоянно у костра, пытаясь с утра согреть замерзшие пальцы.

– На охоту, говоришь, собрались? – спросил в пустоту я, прислушиваясь. Плести буквы я тут же перестал, обращаясь весь во внимание. На самой границе моего восприятия явно кто-то ощущался. И это точно был не человек. – Скажи, чтобы подождали немного.

– Хорошо, милорд.

Аболье встал и поторопился к уже почти скрывшимся за кустами. Я же почти не обратил на это внимания, мягко прикасаясь разумом к тому, кого ощутил. Что-то похожее раньше я встречал, вот только где? К моему удивлению, этот кто-то тоже почувствовал меня. Я явно ощутил нечто вроде просьбы помочь. Чувство было весьма странным, размытым, и под языком от него оставался кисловатый привкус.

Я открыл глаза и тут же заметил Бефура с Ханом, которые стояли рядом и ждали что-то от меня. Я так привык к ним, что совершенно не обращал внимания на их эмоции. Кажется, мое постоянное ощущение эмоций своих людей стало для меня точно таким же, как и собственные мысли в голове. Как бы не выдать чего-нибудь этакого однажды.

– Милорд?

– Кто-то просит нас о помощи. Надо сходить, глянуть, кто это.

– А вы не знаете?

Я взял меч, которым благодаря наставлениям Аболье с каждым месяцем пользовался всё лучше и лучше, и быстро зашагал в ту сторону, где ощущал постороннего. За мной кроме Хана и Бефура пошли еще три человека, остальных Аболье оставил в лагере.

Меч занял своё место на поясе. Конечно, я больше чем уверен, что если будет возможность оградить меня от опасности, то мои люди это сделают, но когда есть, чем себя защитить в случае чего, всё-таки немного спокойнее.

На деревьях уже почти не осталось листьев, да и трава выглядела хоть еще и зеленой, но уже вялой и будто бы вымороженной. Не удивительно, ночью температура часто опускалась ниже нуля.

Идти пришлось минут пятнадцать, потом я остановился и поднял руку, мысленно снова касаясь того, кто просил помощи. Мне тут же ответили, только как-то вяло и слабо. Кто бы это ни был, он находился совсем рядом и явно отчего-то собирался умереть.

Бежать было недалеко. Метрах в пятидесяти в кустах я нашёл того, кого до этого ощущал лишь мысленно. Тут же я вспомнил, где именно ощущал точно такое же прикосновение чужого разума. Это было так давно, что неудивительно, что я забыл.

Когда-то давно я немного помог тогда еще наследному, а теперь уже покойному принцу Аделарду. Правда, так до сих пор и не узнал, от кого именно его тогда спас. И тогда же я видел похожее существо. Копия черного добермана. Рат. Зверь, умеющий мысленно общаться со мной. Это я выяснил еще тогда, когда тот рат, которого послали отыскать след пропавшего принца, спокойно попросил меня снять ему ошейник, просто протранслировав свою просьбу мне в голову. Да и сам я просил его не выдавать нас, и он послушал, убежав совсем в другую сторону. Я сам не очень люблю собак, поэтому, когда рат вернулся к нам, то я отправил его вместе с Аделардом. Дальнейшая судьба того зверя мне неизвестна. Райнер ничего не упоминал о звере брата, да и в замке я его не видел. Так что случилось с ним после казни Аделарда, я не знаю.

Я присмотрелся к этому рату. Взрослый уже, черный, очень худой. Длинный, хлыстообразный хвост, уши торчат. Глаза орехового цвета, зрачок неестественно расширен. На боку рваная рана. Дышит тяжело, хоть и старается сильно не тревожить рану.

– Судя по всему, он пришёл с той стороны, – сказал Хан, показывая на цепочку крови, которую на листве почти и не видно было.

– Надо же, Аделард говорил мне, что раты очень редкие и ценные звери, но я не думал, что настолько редкие. Я только второй раз вижу.

– На самом деле в природе свободных ратов не осталось. По крайней мере, я тоже никогда не видел настоящего рата просто так где-то, – сказал Аболье, подходя ближе и приседая рядом. Я как раз в этот момент выплетал по-новому магическое плетение для лечения, так что был немного отвлечен, но всё-таки слышал его хорошо. – Раты очень редки. И все они находятся либо у состоятельных людей в их владениях, либо в специальном королевском питомнике. Давно известно, что раты в неволе крайне плохо размножаются, но знать не хочет отпускать этих зверей на волю. Раты сами выбирают себе хозяев. Можно заставить силой, но такой зверь очень быстро умирает. Именно поэтому многие аристократы часто посещают питомник, чтобы однажды найти для себя рата, согласного принять их. Говорят, они могут общаться мысленно. Так вот, значит, как вы его услышали. И ведь так далеко.

Я аккуратно опустил плетение на рану, потом добавил еще одно почти на всё тело, внимательно наблюдая, как рана затягивается. Надо же, а ногу сульмаху моим самопальным плетением лечил чёрт знает сколько. Вот что значит, знания, накопленные поколениями.

– Ты много знаешь об этом, – задумчиво сказал, смотря, как Хан недалеко от нас поглядывает по сторонам. А потом и вовсе юркнул в кусты, скрываясь из виду.

– Я, как и все мальчишки в детстве, сильно мечтал о рате, поэтому знаю довольно много. Рана была рваная, от укуса.

– Ага, да и сам он явно потрепан. Что там делает Хан. Хан?! Что там?!

– Милорд, идите, посмотрите.

Мы с Аболье переглянулись и поднялись.

– Лежи тут, приятель. Мы пойдём, посмотрим, что там такое, а тебе пока рано вставать, – сказал я рату, мельком улавливая мысленное согласие.

– Говорят, раты очень сильные, – начал Аболье, когда мы подошли к Хану и поняли, что именно он рассматривал. Оказалось, на небольшом пятачке лежала целая стая убитых волков. – Шесть штук, силён, – с уважением добавил он, всматриваясь в окровавленные клыки и мёртвые глаза.

– Мне больше интересно, что он тут делал? Сколько отсюда до ближайшего замка?