Паоло Бачигалупи - Затонувшие города

– Пожалуйста.

Сержант залез в карман и вынул пару таблеток.

– Держи.

Маля отвернулась, но парень схватил ее, повернул лицом к себе.

– Не глупи еще сильнее. Это обезболивающие.

– Думаешь, этого хватит?

– Нет. Но они у меня есть. И это я могу сделать.

Маля снова посмотрела на него, чувствуя себя идиоткой. Как она могла хотя бы подумать, что солдатик ее пожалеет?

– Просто убей меня, – попросила она, – сделай хотя бы это. Не отдавай меня Сэйлу. Ты мне должен. Ты обязан мне жизнью. Не дай ему меня мучить.

Сержант выглядел виноватым.

– Тогда лейтенант мне самому пальцы отрежет.

– Я тебя спасла, – настаивала Маля, – ты мне должен.

Ошо поморщился.

– Ну да, но никто же не говорит, что все всегда справедливо. Это для поклонников Норн и Ржавого Святого.

Грязными пальцами он сунул таблетки ей в рот и удерживал челюсть, не позволяя ей их выплюнуть. Зажал ей нос.

– Просто глотай. Будет лучше.

Наконец она покорилась, с ненавистью глядя на него. Он кивнул и встал.

– В них опиум. Парни его курят, а ты можешь проглотить. Снимает любую боль.

Мале хотелось ненавидеть его дальше, но веки у нее стали тяжелыми, и она заснула.

Девочка говорила все медленнее и невнятнее – таблетки действовали. Опиаты. Отличная штука, которая усыпляет человека и избавляет от боли. Ошо посмотрел на нее и махнул Вану:

– Перевяжи руку.

– Но…

– Лейтенант хочет ее пытать. Ему не надо, чтобы девочка истекла кровью. Сейчас, по крайней мере.

Он отвернулся. Лучше не смотреть на нее. Лучше не ставить себя на ее место. Это для тупых половинок, которые еще не заслужили свое клеймо. Не нужно думать слишком много. Если тебя что-то беспокоит, его лучше убить.

Ошо посмотрел на получеловека.

– Еще веревок принесите. Собакорылый должен быть похож на мумию. Свяжите запястья, локти, лодыжки, колени. Все свяжите. А потом еще раз, второй веревкой.

Солдаты заворчали, но Ошо щелкнул пальцами, и они отдали честь и принялись за работу. Лентяи, конечно, но неплохие парни, когда доходит до дела. Если это важно, они слушаются.

Ошо разглядывал спящего получеловека. Его нашпиговали транквилизаторами по уши. Но Ошо совершенно не был уверен, что этого количества хватит.

Ему до сих пор казалось, что единственный широко раскрытый глаз твари следит за ним, пусть даже он и не шевелился. Как будто получеловек наблюдал за ними, скованный транквилизаторами, но все понимающий.

Ошо поежился, вспомнив встречу с ним в болотах. Тогда он был ранен и голоден. А теперь? Сражаться с ним – все равно что сражаться с ураганом. Когда они первый раз обкололи его транквилизаторами, он даже не знал, что они собираются напасть, но все равно двигался невероятно быстро.

– Вы серьезно насчет всех этих веревок? – спросил Аист.

– Будь на то моя воля, я бы прямо сейчас его убил, – ответил Ошо, – если он зашевелится, всадите в него еще транков.

– Ничего не осталось.

– Мы все извели? – У Ошо по спине побежали мурашки.

Ему казалось, они сражаются с демоном. Ничего хорошего из этого выйти не могло. Лейтенанту он нужен живой, но тот безумен. Все время хочет залезть повыше и произвести впечатление посильнее.

Убить. Убить прямо сейчас.

Ошо знал, что так будет лучше всего для его парней. Просто избавиться от твари. Отрубить ей голову. Сжечь тело дотла. Он ощущал почти суеверный ужас.

– Тогда свяжите его получше. Если он проснется, мы все покойники.

Ошо развернулся и пошел по коридору, мечтая сбежать отсюда. Перед собой он увидел открытую дверь – тайник, куда хотела спрятаться девка-ошметок. Он заглянул внутрь и присвистнул.

– Ничего себе дыра.

Картины, статуи и всякое такое. Ошо пролез внутрь и огляделся как следует. Ему упорно казалось, что видит перед собой что-то редкое.

Здесь были вещи, которые весьма почитал Гленн Штерн. Лица истинных патриотов. Изображения, которые полковник дарил своим парням, как амулеты на удачу. Старые солдаты. Бойцы, которые веками сражались за страну.

Сзади послышался шорох. Ошо обернулся, хватаясь за нож, и тут же расслабился. Призрак.

– Ты что здесь делаешь?

– Это правда? – спросил мальчик.

– Что – это?

– Я слышал, тут сокровище.

– Да, тут сокровище. – Ошо вытолкал его наружу и захлопнул дверь. Удивился, когда она слилась со стеной, и запомнил это место. Надо будет разобраться.

Он взял Призрака за плечо и увел от тайника. Когда они проходили мимо девки, Призрак покосился на нее. Она лежала неподвижно, глаза блестели от наркотиков, которые дал Ошо. Из руки текла кровь. Ошо почувствовал, что Призрак запнулся, взял его крепче и утащил.

– Не смотри на нее. Это не твое дело.

– Но…

Ошо развернул Призрака к себе. Посмотрел ему в глаза.

– Я хочу, чтобы ты выжил, солдат. Если кто-то подумает, что ты ненадежен, тебя убьют. Даже не задумаются. Ошметок – никто. Просто кусок мяса. Как корова, или свинья, или коза. У нас у всех есть прошлое. То, о чем ты хочешь думать. То, к чему ты хочешь вернуться.

Он взял Призрака за плечи и приблизил лицо к его лицу.

– Не смей об этом думать! Думай только о своей работе, солдат! Помни о своих братьях. Думай о нас, о том, чтобы выжить и сражаться. Думай об Армии Бога и о том, что она с нами сделает, если мы утратим бдительность. А теперь вали отсюда и встань в караул. Идет война, – он подтолкнул Призрака к двери и кивнул Аисту.

– Присмотри за своим парнем. Он не должен забывать, кто он.

Мыш стоял на улице и дрожал. Маля тут. Прямо тут. Если бы у него хватило храбрости, он мог бы просто войти и…

И что? Перестрелять всех? Убить Аиста, Ошо, Там-тама и остальных?

Вышел Аист. Он взял Мыша под локоть и потянул к плавучему настилу.

– Прогуляемся, солдат.

– Я…

– Ты не можешь вернуться и знаешь это.

– Я не…

– Конечно, да, – высокий черный парень слегка улыбнулся, – поскольку все иногда об этом думают. Даже я, – он посмотрел на Мыша. – Когда я получил свои полосы, я попытался. Нельзя вернуться назад, потому что все знают. Все понимают, кто ты теперь. Все знают, что ты сделал, – он сплюнул в канал, – и ты больше никому не нужен. Как будто ты падаль. Штатские чуют тебя за милю и сразу хотят тебя прирезать. Тебе это может не нравиться, но без своего отряда ты никто, – он выудил из кармана самокрутку и поджег. Глубоко затянулся и передал ее Мышу. – Скоро поймешь, что назад тебя ждет только твой отряд. Мы бережем тебя. Ты наш брат. Мы семья.

Он отнял самокрутку и сделал еще одну затяжку, а потом кивнул на канал.

– Кажись, лейтенант добыл нам баржу. Пора поработать. – Он махнул в сторону здания. – Эта девчонка… она же просто штатская. Если бы она знала, что ты сделал… скольких убил… скольких девок трахал… в каком дерьме бывал, – он пожал плечами, – да она на милю к тебе не подошла бы.