Анатолий Бочаров - Хроники Иберлена (Трилогия)

«Кэран может сколько угодно играть добрую и заботливую жену, очаровательную светскую леди, быть обаятельный и милой — это нисколько не изменит ее сути, — подумалось Эдварду. — В неполные двадцать лет она заколола насмерть человека, которого любила, и стремилась поставить весь мир вверх дном. И едва не убила меня. Я живу рядом с фениксом, каждый миг готовым облечься в пламя — и не должен думать, будто его приручил. И если ей сейчас не понравятся ответы молодого Рейсворта, кто поручится, что молодой Рейсворт выйдет отсюда живым?»

— Мне никто не рассказывал о магии, никогда. Я спрашивал отца — а он молчал. Говорил, магия давно забыта. С тех дней, когда старую столицу пожрало пламя. Айтверны разорвали свои книги, перестали учить наследников. Потом появился Гайвен… А теперь Айна сжигает в полете стрелы, и готова учиться у вас. Я могу быть чародеем, как она? Во мне течет та же самая кровь.

Ну конечно, подумал Эдвард. Как непросто быть боковым потомком древнего и славного рода. Навсегда остаться лишь вассалом дяди и кузена, исполнять их приказы, следовать за ними по пятам, жить их мечтами. Так хочется сделаться кем-то настоящим. И уж конечно, хочется стать чародеем из старых сказок — особенно после того, как увидел их силу.

Видимо, Кэран думала то же самое. Она подалась вперед, мягко, едва-едва, коснулась пальцами щеки Лейвиса. Юноша вздрогнул, но не отстранился.

— Хочешь обрести могущество, мальчик? — спросила чародейка ласково. Несмотря на гладкую кожу лица и лишенные седины волосы, она вдруг показалась супругу такой старой, будто видела еще саму Великую Тьму. — Желаешь стать таким же, как Гайвен Ретвальд? Как Бердарет-Колдун? Как великие древности, что двигали горы и прорезали новые моря в земной тверди?

— Хочу быть собой. Меня учили быть рыцарем, но я не рыцарь. Не такой, как Артур. Поединки и войны — это ему, а я — что-то другое. Однако я тоже Айтверн. Пусть не по имени. Я знаю кое-что о прежних Айтвернах, говорю. Они могли многое сделать и без меча.

На кончиках пальцев Кэран вдруг загорелся огонь. Холодное голубоватое пламя. Чародейка взмахнула ладонью прямо перед глазами Лейвиса, но тот и тогда не отдернулся. Юноша дышал размеренно и ровно. Похоже, выпитое придало ему спокойствия.

— Хорошо, — подытожил Эдвард. — Ты желаешь найти дорогу в жизни и коснуться наследия предков. Я и сам начинал с подобного. Мы можем начать заниматься — в конце концов, мы ведь приехали в Иберлен, чтобы найти учеников. Если, конечно, ты не предашь нашего доверия и пришел сюда не затем, чтоб шпионить.

— Я не спрашивал отца. Если вы про это. Он верно думает, я пью или сплю.

— Хорошо, — повторил Эдвард еще раз, с нажимом. — Но ты должен понимать, что собрался заняться небезопасным делом. Помнишь, что случилось минувшим вечером? Понимаешь, почему я стрелял в Ретвальда?

— Чего тут понимать. Он взбесился. Начал убивать направо и налево. Еще немного — и убил бы всех в зале. Вы решили его остановить.

— Нет. Дело не в этом. — «Хотя и в этом тоже. Лучше убить одного колдуна — чем позволить ему устроить резню, в которой погибнут все, наделенные даром, а Артур и Айна им обладают и могли пострадать, неважно уже по чьей вине». — Подумай еще раз. Вспомни. Что показалось тебе странным?

Лейвис Рейсворт молчал какое-то время, сосредоточенно хмуря лоб. Потом взялся за бутылку бренди и осторожно налил себе половину рюмки — расплескав попутно пару капель на стол. Пить, однако, не стал — только лишь принюхался и поморщился.

— Он исчез в конце, когда вы стали стрелять из этой штуки, — произнес Лейвис медленно. — Это называлось телепортация. Я читал о ней в малерионском архиве. Мгновенное перемещение. Только самые сильные чародеи могли делать подобное. Мог Повелитель Бурь. Мог Сумеречный Король. Один или два раза смог Эйдан Айтверн. Все остальные не могли.

— Верно. И я, и Кэран занимаемся магией много лет — однако такие приемы нам недоступны. И даже в старом Конклаве почти никто не сумел их освоить.

— Да… Вы сказали на совете, этим заклинанием невозможно овладеть самостоятельно. А Гайвен овладел. Либо он самый сильный волшебник за последнюю тысячу лет, либо ему кто-то помог. Вы к этому клоните?

— К этому. Я присматривался к нему весь день. И особенно, когда на него напали и он начал колдовать. Гайвен Ретвальд применял очень сильные чары — такие не по силам новичку. И он не открывал двери в пространстве, чтоб спастись от моего выстрела, я бы почувствовал это. Кто-то забрал его — кто-то, пришедший извне. Не все так спокойно в Иберленском королевстве, юный Лейвис. Если Король-Колдун исчез — не думайте, что он не вернется. А вместе с ним придут и те, кто оказал ему покровительство… кем бы они ни были. Темные фэйри с севера? Колдуны баснословного Медоса? Кто-то еще, о ком мы даже не догадываемся? — Эдвард Фэринтайн пожал плечами. — Начинается очень опасная игра. Ты уверен, что жаждешь в нее вступить?

— Я уже вступил. Вы что, не понимаете? Я по уши в этой игре, — юноша был полон отчаяния. — Вы думаете, я хотел всех этих переворотов и войн? — он все же выпил, скривился, с трудом подавил позыв к рвоте. Эдвард убрал со стола бутылку. — Нет, не хотел, — продолжал Лейвис. — Но раз все вещи, которые мы обсуждаем, происходят, надо же мне научиться хоть чему-то.

Эдвард и Кэран переглянулись. Чародейка подавила вздох.

— Ладно, — сказал Эдвард. — Иди, пожалуйста, спать, я устал, а тебе через семь часов быть подле твоей королевы в ратуше. Когда она объявит всем вокруг, что она теперь королева. Вечером мы с тобой встретимся. С тобой и с леди Айной. Попробуем придумать, с чего начинать. Если дар есть в вас обоих — будем учить вас вместе.

— Спасибо, — Лейвис встал, пошатнувшись. — У вас на диване вздремнуть можно?

— Нет, нельзя. Я вызову слугу, он тебя проводит, и сделает это прямо сейчас, пока ты еще на ногах стоишь. Только слухов, что мы с женой пьянствуем с сыном верховного констебля, мне не хватало. А они будут, когда вы, сударь, с похмелья вывалитесь утром в коридор.

— Спасибо, — пробормотал Лейвис еще раз.

— Не за что. Я делаю это не ради тебя. А потому, что если мы с Кэран останемся последними чародеями в Срединных Землях — грош цена этому миру.

К пяти утра лагерь Данкана Тарвела уже не спал. Начались серые и тревожные сумерки, стремительно растворявшие в себе ночные тени. Меж шатров и палаток загорались костры, перекликались дозорные, с полевой кухни доносился невнятный шум. Стеренхордская армия, расположившаяся в пятнадцати милях к югу от Тимлейна, стояла здесь с того самого дня, как войска Гайвена в начале июня заняли город. Железный Лорд, по своему обыкновению, не вмешивался в государственные дела, но своих солдат отсылать домой не стал.