Анатолий Бочаров - Хроники Иберлена (Трилогия)

— Я помогаю не только Клиффу. Кэмерон и Артуру тоже.

— И что ты сделаешь там, с двадцатью рыцарями? Собрался красиво погибнуть, подобно Хендрику? Нахватался от него героической дури? — Теперь Кэран уже не пыталась скрыть, что рассержена. — Последнее время я не узнаю тебя, Эдвард. Я выходила замуж за человека осторожного, умеющего принимать взвешенные решения. Этим ты выделялся среди своих взбалмошних родственников. Что теперь? Поддался наконец фамильному гонору? Слишком возгордился, нося на своей голове корону?

Фэринтайн накрыл лицо ладонями, медленно провел пальцами от уголков глаз к губам, успокаиваясь. Их брак с Кэран никогда нельзя было назвать спокойным. Темперамент его жене достался бешеный. Неудивительно, если вспомнить, что их свадьбе предшествовал поединок не на жизнь, а на смерть. Нередко даже сущие мелочи приводили к ожесточенным спорам. После очередной размолвки Эдварду часто казалось, что однажды он не сможет и дальше удерживать подле себя своенравную волшебницу. Фэринтайн думал — однажды он просто проснется и обнаружит, что остался в постели один. Кэран уйдет, исчезнет в той дымке старинных легенд и преданий, из которой прежде явилась.

И все же пока они были вместе. Общее дело объединило их сильнее любви, привычки или даже власти. Невзирая на непонимание и ссоры. Несмотря на разочарование от невозможности зачать наследника, преследовавшее их уже много лет. Вопреки даже взаимной друг от друга усталости, что порой давала о себе знать.

«Мы последние чародеи, — говорила ему Кэран нередко. — Наш долг — овладеть силами, которыми распоряжались наши предки, проникнуть в секреты Древних, как во Вращающемся Замке, так и в других подобных местах, а также подготовить себе преемников. Сейчас мы олицетворяем собой новый Конклав магов. Однако мы не можем допустить, чтобы с нами он и закончился».

Еще вчера, когда сын лорда Раймонда едва не схлестнулся в Сиреневом Зале с мятежниками, Фэринтайн не желал вмешиваться — до последнего хотел остаться в стороне. Теперь все изменилось. Если древние силы севера проснулись вновь — на счету каждый потомок старых Домов Крови, наделенный способностью творить колдовство.

— Артур Айтверн обладает сильным даром, — сказал Эдвард. — Он потомок самих основателей прежнего Конклава. Эйдана, Оливера, Ричарда, Эдвина и многих других чародеев древности. Я не могу позволить, чтоб человек с подобной наследственностью сложил голову столь нелепо. В какой-то мелкой стычке, на никчемной войне за корону, которой в будущих книгах по истории и двух страниц не уделят.

— Даже если Артур погибнет, у нас остается его сестра. И молодой Рейсворт. Лейвис совсем неплох. Он выручил меня в ратуше. Если б не он, я бы не удержала потолок, прежде чем все успели выйти, но он помог. Я успела заметить, у него очень хорошие способности. Может быть, даже более сильные, чем у его кузена, за которого ты так печешься.

— Может быть, — не стал спорить Фэринтайн. — Однако сейчас у нас под присмотром находятся три молодых Айтверна — а через несколько часов, возможно, если я не вмешаюсь, одного из них не станет. Драконьих Владык осталось немного и нельзя рисковать их жизнями.

— Будет лучше, если погибнет последний Повелитель Холмов? Оставишь трон на Гленана? Он не обладает и десятой долей твоей Силы. Ему с трудом даются простейшие из приемов магии. Много лет мы потратили на то, чтобы постичь тайну, скрытую в Каэр Сиди. Ты едва-едва овладел этим могуществом, начал хотя бы понимать, как можно его применить. Гленан с этим не справится.

— Оно и к лучшему. Это не та сила, которой я хотел бы владеть. Не та, которой должен распоряжаться один-единственный человек, каким бы он ни был, пусть даже трижды король. Ты прекрасно понимаешь это и сама.

— Пусть так. Но скажи мне, Эдвард Фэринтайн — на кого ты оставишь меня?

Лорд Вращающегося Замка посмотрел на жену — и увидел, что глаза ее блестят от едва сдерживаемых слез. Порывисто встал с кресла, подошел к Кэран, склонился над ней, обнял. Та в свою очередь прижалась головой к его груди, вздохнула. Эдвард осторожно провел пальцами по плечам супруги, чувствуя их дрожь. Овладевшая почти всеми секретами магии, сколько их есть на свете; могущественная настолько, что могла бы убивать людей взглядом; никогда не робевшая перед генералами и королями; Кэран боялась сейчас как ребенок. Эдвард понимал, что боится она за него.

— Прости меня, родная, — сказал он тихо. — Но я должен ехать. Там Кэмерон — если бы не она, не было бы сейчас страны, которой мы правим. Там Клифф. Он может и старый мерзавец, но дружили мы с ним дольше, чем воевали, и союзником он был верным. Помнишь Гледерика? Вот уж о ком я бы слова хорошего не сказал. Но он спас нас когда-то. Не потому, что был должен. Ему просто так захотелось. Я был тогда в ловушке, а он привез нам спасение. Артур Айтверн — от той же крови, что он. Я могу ему помочь.

— Ты можешь погибнуть, — пальцы Кэран упрямо вцепились ему в плечо.

— Как и сотню раз до того. Оставайся здесь и присмотри за Лейвисом и Айной, пожалуйста. Эти дети запутались и сами не понимают, что творят. А я сделаю, что смогу, для их брата. Мы не просто чародеи — мы старше, умнее и опытнее их. Наша история уже рассказана, а их — происходит сейчас. Кто им поможет, если не мы? Клифф понял это первым. Теперь понимаю и я.

— Эдвард Фэринтайн, — голос Повелительницы чар был тих и решителен, — чтобы ни случилось, я запрещаю тебе умирать. Иначе из самой далекой бездны я вытащу твою душу, исторгну ее обратно в мир живых и подвергну таким мукам, каких ты себе и представить не можешь.

Он склонился и поцеловал ее в лоб:

— Конечно, родная. Конечно. Я ни за что не умру, ведь у меня лучшая на свете жена.

— Подожди, — сказала Кэран, чуть отстраняясь, — прежде я залечу твою рану. Иначе ты будешь хромать, и какой тогда из тебя боец?

— Не стоит, — отмахнулся Эдвард. — Ты только попусту растратишь силу. Все равно я буду в седле.

— Стоит, — губы чародейки предательски дрожали, — мало ли что может случиться.

Фэринтайн нахмурился. Он знал, что его супруга крайне искусна в магии исцеления — может быть в большей степени, чем кто-либо еще из ныне живущих на земле. Ведь именно она некогда вылечила его старшего брата после смертельной казалось бы раны, полученной им в битве у реки Твейн. Однако подобные чары требовали немалых усилий и были способны много дней вперед истощить творящего их.

— Если ты ослабнешь, — заметил он осторожно, — не сможешь себя защитить, если на Тимлейнский замок в мое отсутствие нападут.

— А если ты не будешь владеть ногой, то просто умрешь. Замолчи, Эдвард. Не мешай мне тебя спасать.

Кэран наклонилась вперед. Коснулась ладонями его наскоро перебинтованной ноги. Фэринтайн поморщился, едва не отдернулся, чувствуя, как это прикосновение отдается стремительно нараставшей пульсирующей болью — однако сдержался. Кэран Кэйвен закрыла глаза, сжала руку со всей силы — и пальцы ее налились жаром, отчетливо ощутимым даже сквозь плотную ткань брюк. Эдвард почувствовал, как горит раненое колено, словно до него дотронулись факелом. Капли пота выступили на лбу чародейки, губы два раза беззвучно шевельнулись. Боль сделалась нестерпимой, будто мышцы на ноге принялись резать ножом — и внезапно прошла.