Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

– Ну отчего же нет…

Но тут Чикко увидел нечто такое, что напрочь выбило у него из головы всякие соображения насчет древней мудрости и легенд.

По освещенному факелами двору шла молодая женщина с корзиной белья. И какая женщина!

Ростом и статью она не только превосходила Мариссу, но и вполне могла бы потягаться с самим Торнаном. Ее золотистые волосы были коротко и неровно обрезаны и давно не мыты, а всю одежду составляла хламида сурового полотна. Но что с того? Ноги умопомрачительной длины, бедра невероятной пышности, тонкая талия, груди фантастической высоты, рвущие ветхую ткань и так восхитительно колышущиеся при каждом шаге… Правда, шею разглядеть было непросто – широкий кожаный ошейник с ушком для цепи закрывал ее до половины.

– Кто это? – спросил Чикко, прервав излияния старца.

– Это? Это рабыня, – сообщил слегка оторопевший маг, даже слегка встревоженный – нет ли тут какого-нибудь подвоха и не содержит ли вопрос чужеземного шамана некоего скрытого смысла?

Про себя Чикко назвал мудреца старым ослом.

– Кажется, откуда-то с севера, чуть ли не из норглингов, – продолжал тот. – Да, точно, из норглингов, хотя я могу и ошибаться: в конце концов, я не обязан знать всех придворных рабынь…

– Тогда прошу прощения. – Фомор все еще смотрел в арку черного хода, куда скрылась рабыня. – Я бы хотел с ней побеседовать – говорят, женщины с Драконьей земли знают некую особую магию… – И торопливо зашагал к хозяйственному крылу княжеского дворца, оставив старика в недоумении.

Как без труда выяснил Чикко, прачками тут заведовал младший кастелян Грос Тунор, в этот поздний час не спавший. Он даже был рад гостю, появившемся в его одиноких покоях. Узнав что перед ним шаман, Грос пожаловался на боли в спине, и тут же ему была обещана завтра же скляночка с чудодейственной мазью. Довольный кастелян, узнав, что взамен от него потребуется очень немногое – всего лишь предоставить чужестранцу ночь с какой-то рабыней, – охотно пошел ему навстречу, попутно рассказав, откуда она взялась.

Девицу звали Удруна, и она действительно происходила из норглингского племени орелгов – самых диких и кровожадных из всех тридцати девяти племен, населяющих холодные фьорды и скалы. И была она, наверное, единственной рабыней этого племени в этой части Логрии, и уж точно – в Темии и окрестностях.

Рабы-норглинги попадались не так редко – в конце концов, после каждого отбитого набега оставалось некоторое количество пленников. Но девушки у них в походы не ходили (в отличие, скажем, от темнокожих хебов из южных пустынь и харьятток с востока), так что этим путем они в плен попасть не могли.

Особо отважные и жадные купцы плавали изредка по Вентийскому морю в гавани Драконьей земли, но одна заковырка – своих женщин норглинги на сторону не продавали. Наоборот, были не прочь прикупить чужих, ибо владеть рабынями и наложницами было весьма престижно в этом диком краю.

Оставалась еще возможность захватить северных женщин в набеге на земли норглингов, но храбрецов, что отважились бы на такое, история Логрии не помнила. Последний раз пытались провернуть что-то подобное даны – лет сто назад, но после этого тамошний король остался без войска.

Однако судьба сыграла с Удруной злую шутку, из тех, что эта ехидная старуха так обожает шутить. Ее семью вместе с прочими односельчанами сманил какой-то эрл из срединных марок норглингских земель, чьи владения опустошил мор. Корабль угодил в шторм, редкий в это время года, был унесен к югу и после недельной борьбы с волнами выброшен на берега Логрии, в Эдарии.

Надо ли говорить, как тамошние жители, не раз страдавшие от беспощадных пиратов, обрадовались, когда в их руках оказалось больше полусотни беспомощных врагов! Поначалу даже хотели устроить неслыханное – всех пленников принести в жертву богам, совершив таким способом тризну по всем убитым норглингами предкам. Но в конце концов жадность победила, и тех, кто еще был жив, распродали. Тогда-то Удруну и купил тамийский купец и как великую редкость подарил своему князю.

Между рассказом управляющий вызвал дежурного сержанта караула. Что-то сказал ему, и вскоре в дверях появилась, вызвав радостное возбуждение у фомора, пресловутая Удруна.

– От работы ты освобождена на сегодня и на завтрашнее утро, – сообщил Грос. – С тобой хочет поговорить гость нашего князя.

Чикко еле дотерпел до отведенной ему комнатки в нижнем этаже заднего крыла. Всю дорогу он вел Удруну за руку, наслаждаясь ощущением могучего запястья в своей не очень большой ладони. Но стоило ему переступить порог, как он ощутил некоторую растерянность – столь роскошных и больших женщин у него прежде не бывало.

– Э-э, подруга, я вот что хочу узнать…

– Три иска, – ровным голосом сообщила «подруга».

– Как?!

– Три иска, и я с тобой спать и делать хорошо, – столь же непринужденно изрекла дочь неукротимого, гордого и воинственного народа.

Из всех троих лишь Марисса успела кое-как подготовиться к столь высокому визиту.

После того как немолодой стражник в цветах Темии сообщил о приглашении, Марисса, чуть подумав и пожалев о брошенном в Корге парадном одеянии воительницы храма, решила явиться в таком виде, в каком была, не прихорашиваясь. Ну, почти…

Глядя в маленькое старинное зеркальце, она лишь высыпала на волосы щепотку тончайшей золотой пудры, на шею надела несколько ниток речного жемчуга, уши украсила длинными, до плеч, подвесками из тончайших серебряных цепочек, а рукава кожаной куртки – пучками сине-алых птичьих перьев и шелковых нитей.

Вначале по прибытии во дворец их всех развели по отведенным им гостевым покоям. Потом, не успела она даже опомниться, вновь потащили куда-то.

Скептически оглядев ее скромное облачение, управляющий вызвал звоном колокольчика какую-то толстую тетку, явившуюся в окружении нескольких служанок, и те почти волоком притащили Мариссу в большую комнату с изящными арками. Парчовые занавеси прикрывали часть стен; в полу был маленький бассейн на пару человек от силы, выложенный полированными плитами мрамора. На стенах понизу Марисса обнаружила мраморные резные решетки, и занятая ее туалетами служанка сообщила, что это выходы гипокаустов – труб, подающих в зимнее время горячий воздух из подвала, где стояли исполинские очаги.

Марисса помимо своей воли была поражена: даже в коргианском королевском дворце в холода обогревались обычными печами.

В нише имелся большой медный сосуд, предназначенный для подогрева воды. Его опорожнили в бассейн, повернув какой-то хитрый рычаг, загнали туда Мариссу, а когда она вышла, подали тунику из глубоко синего керийского шелка и такие же красные штаны. Вместо яловых сапог, уже заметно стоптанных, ей выдали изящные полусапожки желтого цвета с вязанными из шелковых нитей чулками.