Алексей Изверин - Чужое тело

– Куда? – спросил я, да меня уже не слушали, пришлось пойти следом до кабинета начальственного.

– Садись. – Валерий Алексеевич толкнул ко мне стул. – Пей.

– Не хо… – Оказывается, меня можно как груз таскать и не только во сне, но еще и тут. Стрела крана схватила за шкирман, усадила, вторая стрела сунула в руку низкий стакан с чем-то оранжевым.

– Виски, – сказал Валерий Алексеевич. – Пей.

Сто граммов виски рухнуло вниз по пищеводу, как ароматная бомба, защипало в носу. Схватил протянутое яблоко, впился в него зубами, выгрызая кусок побольше.

– После первой и второй… – В мой стакан как будто само собой плеснуло еще виски. После третьего зашумело в голове, меня чуть повело в сторону. выставил руки, кое-как удержавшись на стуле, схватил следующее яблоко, жадно сгрыз.

– Эх, молодежь. Ну ничего-то у вас никак. – Покачал головой Валерий Алексеевич. – Вот на меня посмотри. Третья бутылка уже, а все равно как огурец. Хоть сейчас в тир… – Валерий Алексеевич погрозил пальцем и как-то задумчиво добавил: – Хоть сейчас…

Что это он так развязался-то, непонятно?

– Вы там у метро хорошо выступили, – продолжал после третьей уже Валерий Алексеевич. – Но как быстро уладили-то все! Лешку знаешь. Откуда?

– Какого Лешку? Гюго, что ли? Да знаю, встречались как-то… – говоря, я поражался. Ну откуда знает-то? Михаил рассказал? Или Серега? Непонятно. Но знает тем не менее. Вот она, старая школа. Хоть вискаря и по брови, но все обо всех.

– Ха, понятно. Был я там сегодня. Накатывай.

– Валерий Алексеевич, может, не надо… – глупо сказал я.

Меня прервали тяжелым взглядом.

Налили, еще выпили. Я продолжал давиться яблоком.

– Охранную деятельность поставить просто, – рассказывал мне Валерий Алексеевич. – Особых усилий-то не надо. Все уже давно просчитано, взвешено и учтено! Гюго… Что за имя такое, кстати?

– Да это от его увлечения пошло. Он же тевтонский рыцарь.

– Ага, а Вербицкий из себя рыцаря корчит. Ну, кто как хочет, тот так и дрочит. Еще по одной…

– Перерыв…

– Да брось ты. Давай наливай. Нужна компания. Петру скажем, что я велел. Ну, что так уставился? Яблоко вот возьми…

Выпили, закусили.

– Валерий Алексеевич, а вы давно Петра Сергеевича знаете?

– Служили вместе.

Еще по одной за службу.

– Тогда в МВД кого попало не брали. Ух, как проверяли! Никаких судимостей у родственников, ничего криминального, родители тоже – служащие, рабочие… Как сейчас помню, сидел я с анкетой неделю, сразу не заполнял, тренировался. Даже перерисовал в блокнот ее, чтобы не напутать.

– Да… Это вам не сопромат!

– Не, не сопромат. Давай еще по одной. За «Сдал сопромат – можно жениться».

Выпили.

– А вообще… Студентом быть в те времена почетно было. Слушай, а что ты к нам-то пошел?

– Деньги нужны, – честно ответил я. – Просить у родителей не хочу, а деньги нужны.

– Так на что тебе их тратить? – спросил Валерий Алексеевич.

– Как это на что? – поразился я. – А компьютер я себе на что купил и Интернет провел?

– О! – поднял палец Валерий Алексеевич. – Вот теперь самое время выпить за самостоятельность! А то только и слышишь: «Вы нам то должны, вы нам сё должны»…

Выпили.

Дальше я как-то потерялся, выключился, рывком пришел в себя, услышав слова Валерия Алексеевича:

– Что-то неладное творится, скажу я тебе. Только сначала еще выпьем.

Выпили.

– У нас, в мое время, одного м…лу выкинули в два счета за то, что его бабка с лотка пирожками угостила. И денег не взяла, дура старая. А тут прям в открытую… – Валерий Алексеевич махнул рукой. – Так, заболтался я что-то с тобой. Давай еще по одной.

Выпили. Я понял, что следующая будет точно последняя. В любом случае.

– Валерий Алексеевич, так что же…

– Сереж, мля, плохо всё. Если менты начали крышевать торговцев и нищих, то пора тушить свет и дерьмо сливать в канализацию. Что дальше-то? Я уж даже и не знаю, фантазия не очень. Давно в органах не работал.

– Так Гюго же хороший парень!

– Твой Гюго… Тля. Что за имя-то? Лешка он. Я его отца знаю, вместе служили. Папа теперь генерал, а я вот тут, с вами. Лешка что хочешь делать может, но человек он вроде Сереги нашего. Моща есть, ума нету, чтобы применить. Парень-то он хороший, но вот он один, а Сереженек сотни скоро будет. Ну-ка… Пропускаешь. Ку-уда? Руку не меняют!

Налил мне сам, отведя мои неловкие попытки плеснуть поменьше. Наполовину где-то. Граммов триста. Привет, бутылка-то кончилась. Бог есть. Главное, чтобы второй не оказалось где-то под кроватью.

Я вынужденно приложился к стакану.

Эта доза стала для Валерия Алексеевича последней. Вырубился. Упал на стол, прежде уронив руки для мягкости.

– Ля-я-яя… – сказал я. – Ля-ля-ля. На три рубля. Что же вы так напились-то, Валерий Алексеевич?

Поднялся с трудом.

Времени прошло не очень много, но меня уже шатало. Кое-как дотащил пьяного до дивана, уложил лицом вниз, чтобы не захлебнулся, если что.

В голове мутилось, бродили неприятные мысли.

Да откуда же он знает-то? Кто проболтался? И, как я сейчас вижу, мои знакомства не прошли мне даром, а очень сильно помогли. Если б не Гюго, сидеть бы нам втроем в обезьяннике до утра. Или до истечения пятнадцати суток. А это значит, что прощай лицензия для Сереги, вылет из вуза нас с Михой. Не хотелось как-то.

Надо Гюго бутылку поставить.

С утра-то как раз к нему собирался.

Но Гюго еще не было. В зале лишь Чеботарев, полирует тренировочный меч и зорко следит за окном.

– Доброе утро! – поздоровался я. После выпитого меня еще вело, но уже сильно меньше.

– Утро доброе. – Внимательно посмотрел на меня Чеботарев. – Что за обычай такой, ночью пить?

– Да пришлось… – Покачал я головой. – Выбора не было. Скажите, а тут душ есть?

– Что это мы с тобой на «вы», договорились же. – Покачал головой Чеботарев. – Душ есть… Да только не сильно поможет. Погоди-ка… – Он медленно отложил в сторону катану, не просто на пол – а аккуратно положил на большой мат, кажется, даже чуть поклонился ей, пружинисто встал, пошел к своим вещам. Вернулся с двумя серыми таблетками и пустым стаканом. – Вот, это давай. Сначала одну, запить водой, потом другую… А потом обнимай унитаз.

– Да? – Я взял таблетки и пошел в сторону душевой, покачиваясь чуть. – Что значит «обнимай»? На кой?

«На кой?» я понял через пару минут, когда меня стало буквально выворачивать наизнанку всем выпитым и съеденным.

Через полчаса я вышел под славные очи Гюго, Молчана и Чеботарева. С чистым умытым лицом, красными глазами, кислым привкусом во рту и стойким отвращением к вискарю на ночь.

– О, явление. Привет, привет, – улыбнулся Молчан. – Бледный и красные глаза…

– Товарищи, перед нами вампир, – важно сказал Гюго.