Алексей Изверин - Чужое тело

– Ну, вот так они грабили и убивали, превращали людей в себе подобных. От графств и герцогств там уже ничего не осталось. Одни и те же дети. Победить их не могли, и тогда нашли Таллисена.

– О, брешешь ты… – протянул Пир. – Таллисен давно от мира отошел! Его последний раз видели тогда, когда тут еще не то что Малого народа, даже людей нормальных не было, одни Порождения! И с тех пор он ничем не интересуется…

– Сам ты брешешь! – возмутилась Ирина. Она двинулась так резко, что заколебалось пламя свечей. – Таллисен никогда от мира не уходил, он всегда следит за нами и помогает людям как может…

– Что ж он принцу-то не помог, пока тот спал… – протянул Вихор.

– А ты откуда знаешь, что не помог? – взъярилась сразу Ирина. – А откуда знаешь-то? Вот принц выздоровел, разве это не Таллисен помог?

– Да так, как он помог, лучше б принц и дальше спал! – вдруг сказала Маля.

– Почему это?

– Да потому, – вступился за Малю Пир, – что сейчас он недолго проживет…

– А ну хватит! – оборвала их Ирина. – Расшумелись чего? Сейчас стража зайдет, уши надерут потом всем! Я дальше рассказываю или нет?

Ха, нет, давайте лучше про принца, ребята, мне уже интересно…

– Давай уж, – махнул рукой Вихор.

– Сияющий Таллисен вернулся в мир и принял участие в большой битве. Он уничтожил всех детей Лилит. Королевства соседние обезлюдели, все славные рыцари полегли на поле брани, да и людей много поубивали дети Лилит. Таллисен разрушил замок детей до основания, а всех оставшихся он уничтожил… Все дети заболели и умерли в один миг, а тела их развеялись черным прахом, таким же черным, как и были их сердца.

– А копьё куда делось?

– Да не известно, потерялось оно. По слухам, последние дети его успели спрятать. Да там, в развалинах, кто лазить будет? Все давно уже поросло лесом даже. А кто там долго время проводит, так заболевает и умирает страшной смертью.

– Не, не верю я, – сказал вдруг Пир. – Не должно такого быть, ты про Нагорное говоришь, а оно позже нас еще стало. А война была задолго до нас, очень задолго до того, как сюда Ильрони с Белых скал приплыли.

– А ты больше слушай всяких там, – фыркнула Ирина. – Сказано же, что побывал граф в плену в Нагорье. Так и вот, побывал. Значит, уже тогда было Нагорное.

– Да, вот вам ростики… – проговорил Вихор. – Все непонятно. Ирк, а как то копьё выглядело?

– Разное говорят. Мне бабушка сказывала, когда я еще в деревне жила, что копьё это тридцать три веса, в тридцать три руки длиной, в три руки толщиной, острое, как три листа, и жжет, как огонь дракона. И черное, как ночь.

– Ого! Три руки по десять! Это много! – Это Виктор. – У рыцаря Норка копьё было в десять рук… И то он богатырь был!

– А Кама? – спросила Маля.

– А Кама копья не носит! – покровительно отозвался Виктор. – Это все знают! Зачем ему копье, он посохом ударил, так река потекла, рукой махнул, ураган родился.

– Эх, да… – сказал Пир. – Ир, а у тебя еще пирожки есть?

– Тебе бы только жрать, – под хохот сказал Вихор.

– Ну, голодный я, мне не достается много…

– Ростики, а что тут вообще, собираться-то можно? – спросил я.

– Нельзя, наверное, – сказал Вихор.

– А почему «наверное»?

– Не, ну ты как сосунок. Чё, мы не спрашивали.

– Хе, молодцы. Тогда надо точно вести себя потише.

– Ага. Слышь, а ты вообще откуда? Чего я тебя в замке не видел раньше, ростик? – Вдруг насупился Вихор.

– А кто тебя знает, может, слепой ты? Я тут давно уже сижу.

– А кто папа, кто мама?

– Папу не помню, маму тоже не помню… – Я поморгал часто-часто, глаза повлажнели. Слезу пустил. – У тетки прижился. Вот неделю уже тут… Никого не знаю. Хорошо, что вас встретил.

– Хорошо, что кое-кого другого не встретил. – Хмыкнул Урий. – Ростик, а? Это же тебе не деревня родная, это королевский замок, понимать-то надо! Тут пропасть на раз, и не найдет никто. Надеюсь, на улицу-то ночью не ходил?

– Светлые боги берегли.

– Тю, ростик, да ты еще незрелый, – сказал Вихор, все заулыбались. – Ты что, не знаешь про страну чудес, славный город Ильрони? Славный город Ильрони – страна чудес, зашел туда, и там исчез!

– Хе, точно! А еще «утром деньги ваши, ночью наши», да?

– Ага, это глава гильдии ночных стражников. Типа, чтобы знали, что хоть днем власть в городе королевская… Но настанет время, когда она воровская!

– Обалдеть! – сказал я.

И в самом деле – обалдеть. Кто эти дети? Дочки да сыновья королевских слуг, ближе которых разве что специальные службы… Их пока что нет, до такого еще не додумались. Но и они уже как-то… Слишком странно и вольно все это обсуждают. Вот как бы обсуждали кухаркины дети году так в пятнадцатом, выживет или нет цесаревич Алексей [22] Цесаревич Алексей был носителем гемофилии, тяжелого заболевания несвертываемости крови. В 1912 году, на отдыхе цесаревич Алексей тяжело ушиб ногу, выпрыгивая из лодки, была реальная угроза жизни. О здоровье цесаревича регулярно печатались официальные бюллетени. Носителем гемофилии были некоторые потомки английской королевы Виктории, например, Алиса, дочь королевы Виктории и мать будущей императрицы Александры Федоровны, супруги Николая II и матери цесаревича. , и когда народ власть возьмет, да и стоит ли пойти на маёвку или все же погодить.

– Чего приуныл, ростик? – Ткнули меня плечом. – Ну? Хошь, в город сходим?

– А меня не отпустят просто так… – ляпнул я.

– Да брось ты, этот замок весь дырявый, при желании и отсюда можно выйти, и сюда прийти… И никто знать не будет.

– Да ну? – поразился я.

– А то! Держись меня, ростик, не забалуешь… Ну чё, пошли гулять?

– Да куда? Денег-то нету, а что в городе без них делать? – спросил я. – Слышь, ростики. Есть у меня заначка одна… Вступного надо?

Нет, ну должен же быть в компании этот древний и красивый обычай, про вступительный взнос или прописку… Вроде бы пока меня не били, значит, прописки нет. И серьезно не расспрашивали, разве что Вихор смотрит иногда чересчур уж внимательно.

– О, да ты наш человек! – сказал Вихор. – Ну, тогда…

– Завтра, тут же, – сказал я.

Следующим сном меня ждал сюрприз.

Тренироваться мы теперь решили в поместье Седдика. И для мастера Клоту поближе, на больных… То есть на выздоравливающих посмотреть, и мне лучше – ближе ехать.

И сегодня децимал Седдик на тренировочной площадке был не один. Трое парней, молчаливых и сосредоточенных, высушенных и длинноруких. Двое из них держали в руках тренировочные мечи, третий поправлял завязки на тренировочных доспехах. Тех самых, в которых песок засыпают и заставляют с этим бегать… Седдик стоял рядом и довольно оглядывал троицу.