Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

Добро и зло в мире людей очень редко определены четко. Так не бывает, чтобы где-то всегда светило солнце, а где-то постоянно царил мрак. Восемь лет назад в войне с мятежниками мы были на стороне, которая считалась плохой, неправой. Хотя приверженцы Белой Розы бывали гораздо коварней и злей, чем Госпожа. По крайней мере, темные силы, которым служили мы, действовали прямо и честно.

Всем ясно, что собой представляет Госпожа. Это у мятежников идеалы и нравственные нормы на каждом шагу противоречат фактам, отчего люди становятся переменчивы, как погода, и гибки, как змеи.

Но я отвлекся. Это Черный замок действует так: он заставляет спотыкаться обо все ошибки и прегрешения, совершенные тобой в жизни. Он вынуждает пересматривать нравственные ценности. Он вызывает желание занять какую-то определенную позицию, хотя бы и на стороне зла. Он делает тебя нетерпимым к твоей податливой, уступчивой морали.

Подозреваю, именно поэтому в Можжевельнике решили сделать вид, что Черного замка в природе не существует. Это место – абсолют, требующий абсолютных решений в мире относительности.

Когда я стоял под черными лоснящимися стенами, мне часто вспоминалась Душечка. Потому что она была полной противоположностью замку; она была несовместима с ним. Белый полюс, идеал, противостоящий тому, что символизирует собой замок. Я нечасто с ней общался с тех пор, как узнал, кто она на самом деле. Но помню, что ее присутствие тоже будоражило мои чувства. Я представлял себе, как бы она подействовала на меня сейчас, через столько лет, будучи уже взрослой.

На Шеда, судя по его словам, присутствие Душечки не производило впечатления, равного по силе впечатлению от Черного замка. Тавернщика интересовало только одно: как бы затащить ее в кровать. Что до Ворона, он тоже не придерживался каких-то строгих правил. Случись что, наш приятель скатился бы еще дальше во мглу. Разница лишь в том, что им двигают самые высокие мотивы.

Возможно, в этом содержится некий посыл. Некая мысль насчет средств и целей. Ворон действует с прагматичным цинизмом князя тьмы, но это дает ему возможность спасти ребенка, который являет собой единственную надежду всего мира. Надежду избавиться от Госпожи и Властелина.

О, как было бы замечательно, если бы все нравственные проблемы делились на черные и белые и если бы можно было расставить их на игровой доске! Строгие правила – и ни единого оттенка серого.

Даже Аса и Шед почувствуют ауру замка, если привести их сюда днем и заставить смотреть на эти беспощадные стены.

Особенно чуток Шед.

Тавернщик достиг той точки, когда человек может себе позволить и совестливость, и некоторые колебания. Я имею в виду, что он выкарабкался из нужды, угнетавшей его раньше, и под нашим надзором прекратил рыть себе яму. Это позволило ему оценить содеянное и проникнуться отвращением к самому себе. Не единожды я вел с ним беседу и замечал, как из глубоко запрятанной искры порядочности разгоралось пламя и заставляло тавернщика корчиться в душевных муках.

Не знаю, как Эльмо это удалось. Может, он не спал неделю, а то и не одну. Как бы то ни было, но, когда Черный Отряд спустился с Бедовых гор, у сержанта уже был готов план оккупации. Этот план был весьма грубым, но все же получше, чем мы ожидали.

Я находился в Котурне, когда первые слухи достигли нижних ярусов города. Они вызвали суматоху, какой я не видывал на своем веку. Сосед Шеда, продавец дров, вихрем влетел в «Лилию».

– Сверху спускается целая армия! – заорал он. – Иноземцы! Их тысячи! Говорят…

В течение часа еще несколько человек приносили новости. Каждый раз армия становилась все больше, а ее намерения все загадочнее. Никто не знал, зачем пожаловал Отряд. Многочисленные очевидцы давали противоречивые толкования, сообразно их собственным страхам. Некоторые были недалеки от истины.

Хотя солдаты до крайности устали в долгом походе, они быстро заняли позиции в городе. Подразделениями командовали люди Эльмо. Леденец привел в Котурн усиленную роту. Мы уже давно усвоили, что основными очагами сопротивления становятся самые грязные дыры, трущобы. Здесь произошло несколько серьезных столкновений. Но большинство горожан совершенно не понимали, в чем дело, и не могли взять в толк, с кем и ради чего следует сражаться. Из домов они высовывались с единственной целью – удовлетворить любопытство.

Я поспешил назад, к своей команде. Настал срок Взятым вступить в дело. Если они вообще намерены что-то делать.

Ничего не произошло. Насколько я мог догадаться, Взятые инструктировали и направляли вновь прибывших. Поэтому еще в течение двух дней никому не было дела до меня. Наконец удалось усмирить город, в наших руках оказались все ключевые места: арсеналы, укрепления и даже здание Сторожевого департамента в Выгородке. И жизнь пошла своим чередом. Небольшие неприятности нам доставили беглые мятежники, когда попытались учинить беспорядки – под тем предлогом, что это герцог призвал Госпожу в Можжевельник.

Но горожанам было по большому счету все равно.

Еще возникали проблемы в Котурне. Эльмо хотел навести порядок в трущобах, но некоторые их обитатели не нуждались ни в каком порядке. Тогда он натравил Леденца, и тот раздавил местные криминальные группировки. Я не видел в этом необходимости, но умные головы опасались, что банды могут стать эпицентрами волнений. А любая потенциальная возможность сопротивления должна быть немедленно ликвидирована. Думаю, наши начальники рассчитывали такими действиями заработать некоторую популярность.

На третий день после прибытия Отряда Эльмо привел Лейтенанта на склон холма, в мою лачугу.

– Ну как? – спросил я.

Со времени нашей последней встречи Лейтенант ужасно постарел. Поход на запад дался ему недешево.

– В городе все спокойно, – ответил он. – Ну и помойка…

– Вонючая выгребная яма – так будет правильнее. Какие планы?

– Ему надо взглянуть на цель, – сказал Эльмо.

Я удивленно поднял брови.

– Хромой сказал, что нам необходимо взять замок, – пояснил Лейтенант. – Не знаю только когда. Капитан хочет, чтобы я на него взглянул.

– Нахрапом замок не взять, учти, – пробормотал я. – Веселые нас ждут времена.

Я натянул плащ. Наверху было довольно прохладно. Эльмо с Одноглазым пошли с нами. Лейтенант долго и тщательно разглядывал замок.

– Мне не нравится, – наконец сказал он. – Совершенно.

Лейтенант тоже почувствовал могильный холод, который исходил от замка.

– У меня есть человек, он был внутри, – сказал я. – Но Взятым я об этом не докладывал. Считается, что парень врезал дуба.

– И что он может мне рассказать?

– Немногое. Он бывал там только ночью, на площадке, сразу за воротами.