Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– Слыхал. Военный губернатор в Весле на дыбы встал, как это услышал. Целый полк отправил на строительство новой дороги. Уже на треть сделана. Я по ней сюда и шел.

Горшок посерьезнел:

– Это действительно была твоя дочь?

– Нет, – ответил Грай.

Уходя, он заявил, что хочет встретиться с женщиной, назвавшейся его дочерью. Он заявил, что отдаст все свои сбережения человеку, который найдет его детей и приведет в Весло.

– Ты, кажется, разочарован.

Так оно и есть. Исследования не дали почти ничего. Слишком многих летописей не хватает.

– Как перезимовали, Горшок?

– Плохо.

– Там, внизу, тоже было не лучше. Я за вас беспокоился.

– У нас с племенами были неприятности. Самое худшее из всего. Знаешь, можно долго сидеть в доме, приперев дверь бревном. Но когда воры забрались в твой погреб, есть уже нечего.

– Я так и думал, что до этого дойдет.

– Мы присматривали за твоим домом. Лесовики разграбили пару пустующих.

– Спасибо. – Глаза Грая сузились.

Чужие в его доме? Насколько внимательно они смотрели? Если хорошо поискать, можно найти достаточно, чтобы повесить его.

Грай выглянул из окна:

– Кажется, дождь.

– Да тут всегда дождь, кроме тех дней, когда идет снег. Зимой на двенадцать футов насыпало. Люди волнуются. Что с погодой случилось?

– Старики рассказывают, что после Великой кометы всегда так – пара очень суровых зим. В Весле таких холодов не было, но снегопадов – изрядно.

– Сильных морозов и у нас не бывало. Только снегу так навалило, что из дому не выйти. Я чуть с ума не сошел. Курганье – ровно озеро замерзшее. Даже Великого кургана не видать.

– Да? Ну, мне еще мешок разобрать надо. Так что ступай, расскажи всем, что я вернулся. Деньги порастратил. И работа мне нужна срочно.

– Ладно, расскажу.

Грай смотрел из окна, как Горшок бредет к казармам стражников по настилу, положенному уже после отъезда Грая. Понятно, почему положенному, – под настилом хлюпала грязь. Кроме того, полковник Сласть не позволял своим людям бездельничать. Когда Горшок исчез из виду, Грай поднялся на второй этаж.

Ничего не тронуто. Отлично. Он посмотрел через окошко на Курганье.

Как оно изменилось за какую-то пару лет! Еще немного – и его вовсе будет не разглядеть.

Грай фыркнул, пригляделся внимательнее. Вытащил из тайника шелковую карту, посмотрел на нее, потом снова на Курганье. Затем выудил из-за пазухи намокшие от пота бумаги, те, что таскал с собой с того момента, как украл их из университета в Весле. Разложил поверх карты.

Ближе к вечеру он встал из-за стола, накинул плащ и, взяв палку, с которой теперь не разлучался, вышел. Ковыляя по грязи и лужам, он добрался до холма над Великой Скорбью.

Река, как всегда, разлилась. Ее русло продолжало петлять. Через некоторое время Грай выругался, врезал тростью по старому дубу и повернул к дому.

Спустились серые сумерки. До темноты он домой не успеет.

– Черт, как же все сложно! – пробормотал Грай. – Я никогда на это не рассчитывал. Что же мне теперь делать?

Рискнуть. Сделать шаг, которого он надеялся избежать, хотя именно в предчувствии его и зимовал в Весле.

В первый раз за многие годы Грай подумал: а стоит ли игра свеч?

Но что бы он ни решил, до темноты ему домой не успеть.

Если с перепугу накричать на Душечку, можно много чего пропустить. Эльмо, Одноглазый, Гоблин, Масло – вся компания обожает подкалывать старину Костоправа. И посвящать меня в подробности они не собирались, нет! Вовлекли в свою затею всех – даже Следопыт, который вроде бы очень привязался ко мне и болтал со мной больше всех остальных, вместе взятых, не обмолвился ни словечком. Так что назначенный день я встретил в торжествующем невежестве.

Я собрал полную боевую выкладку. Мы, вообще-то, согласно традиции, тяжелая пехота, хотя в последнее время предпочитаем ездить верхом. Большинство из нас слишком стары, чтобы таскать восемьдесят фунтов барахла на горбу. Я отволок свои сумы в пещеру, которая служит у нас конюшней и воняет, как прабабушка всех хлевов, – и не нашел там ни одного оседланного коня. Впрочем, кроме коня Душечки.

Мальчишка-конюший только ухмыльнулся, когда я спросил его, что творится.

– Поднимитесь наверх, – посоветовал он. – Сударь.

– Да? Мерзавцы вонючие! Я им покажу, как в игрушки со мной играть. Я им напомню, кто тут ведет Анналы.

Я ругался и стенал, пока не выбрался в сплетение слабых лунных теней вокруг входа в тоннель. Там собралась вся честная компания – с облегченной выкладкой. У каждого только оружие и мешок сушеной жратвы.

– Ты куда собрался, Костоправ? – осведомился Одноглазый, с трудом сдерживая смех. – Похоже, все свое барахло в мешок увязал. В черепаху превращаешься? Носишь домик на спине?

– Мы не переезжать собрались. – Это Эльмо. – Просто отправляемся в налет.

– Да вы просто шайка садистов!

Я вышел в полосу тусклого света. Луна через полчаса должна сесть. Вдалеке плыли в ночи Взятые. Эти сукины дети серьезно относились к своему дозору. А чуть поближе к нам собралась целая толпа менгиров. Их было столько, что равнина походила на пустынное кладбище. И бродячих деревьев немало.

Больше того – несмотря на полное безветрие, я слышал звон Праотца-Дерева. Это явно что-то значило. Менгир мог бы объяснить мне, но каменюки очень молчаливы, когда дело касается их самих и братьев по разуму. Особенно Праотца-Дерева. Многие из них даже не признаются, что он существует.

– Лучше разгрузись, Костоправ, – приказал Лейтенант, но объяснять тоже ничего не стал.

– И ты с нами? – удивленно спросил я его.

– Ага. Пошевеливайся. Времени у нас не много. Оставь только оружие и сумку с лекарствами. И быстрее – одна нога здесь, другая там.

Спускаясь, я столкнулся с Душечкой. Она улыбнулась. Как я ни был зол, а все же улыбнулся в ответ. Не могу на нее сердиться. Я ведь ее знаю с той поры, когда она была во-от такусенькая. Когда Ворон спас ее от головорезов Хромого в Форсбергской кампании. И я не могу смотреть на эту женщину, не видя в ней того ребенка. Сентиментален я становлюсь и мягок.

Поговаривают, что я страдаю романтическим параличом мысли. Вспоминая прошлое, я почти готов с этим согласиться. Все эти глупости, что я писал о Госпоже…

Когда я вернулся наверх, луна касалась горизонта. По толпе гулял возбужденный шепоток. Была там и Душечка на своей белой кобыле, гарцевавшая вокруг и объяснявшаяся с теми, кто понимал язык знаков. А в небе плыли невиданно низко сияющие пятна, какие встречаются только на щупальцах летучих китов. Как в страшных легендах об изголодавшихся китах, которые спускают щупальца до самой земли и пожирают каждое растение и животное на своем пути.