Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

– Упираться бессмысленно, Костоправ, – добавил Душелов детским голосом. – Тебя выбрала Госпожа. – Он добавил, пытаясь смягчить мое разочарование: – Она щедро вознаграждает тех, кто угождает ей. А к тебе Госпожа благосклонна.

Я проклял себя за прежний романтизм. Тот Костоправ, что прибыл на север и по уши увяз в фантазиях о таинственной Госпоже, был совсем другим человеком – абсолютно невежественным сопляком.

Вот-вот. Иногда приходится лгать самому себе, лишь бы остаться в живых.

– На этот раз мы будем не одни, Костоправ, – подбодрил меня Душелов. – Нам помогут Висельник, Меняющий и Зовущая Бурю.

– Выходит, нужна целая команда, чтобы пришить одного бандита? – кисло заметил я.

Конечно же, Душелов не заглотил приманку.

– Ковер там, – указал он. – Берите свое оружие и идите.

И ушел.

Я сорвал злость на ни в чем не повинных помощниках. Наконец, когда Одноглазый уже был готов взбелениться, Ворон негромко произнес:

– Не будь козлом, Костоправ. Раз нам поручили это сделать, пойдем и сделаем.

Я извинился перед всеми и направился к поджидающему нас Душелову.

– Залезайте, – указал он на ковер.

Мы с Вороном уселись, как в прошлый раз. Взятый вручил нам по куску веревки:

– Не обещаю увеселительной прогулки. Привяжитесь покрепче, не хочу, чтобы вы свалились. И держите наготове нож, чтобы быстро разрезать веревки, когда прилетим.

Если честно, перспектива нового полета обрадовала меня, потому что воспоминания о предыдущем наполняли душу радостью и очарованием. В небесах, где царят орлы и дует прохладный ветер, я испытал восхитительное чувство свободы.

Даже Душелов привязался. Скверный знак.

– Готовы?

Не дожидаясь нашего ответа, он забормотал. Ковер мягко покачнулся и воспарил – легкий, словно перышко на ветру.

Мы поднялись над верхушками деревьев. Рама, на которую был натянут ковер, резко поддала мне снизу. Желудок провалился к пяткам, в ушах засвистел ветер. Шляпу сдуло, я не успел ее поймать. Ковер опасно накренился, и я, невольно разинув рот, уставился на быстро удаляющуюся землю. В меня вцепился Ворон. Не будь мы оба привязаны, лететь бы нам сейчас кувырком вниз.

Мы промчались над каньонами, похожими сверху на безумный лабиринт. Мятежники напоминали армию муравьев на марше.

Я оглядел небосвод – с высоты зрелище оказалось восхитительным. Орлов не увидел, только стервятников. Ковер пронесся сквозь одну из стай, рассеяв ее.

Откуда-то поднялся второй ковер, пролетел рядом, затем лег на параллельный курс в отдалении, превратившись в точку. На нем я увидел Висельника и двух тяжеловооруженных имперских солдат.

– А где Зовущая? – спросил я.

Душелов вытянул руку. Я напряг глаза и рассмотрел в голубом небе над пустыней еще одну точку.

Мы летели так долго, что я уже засомневался: а произойдет ли вообще что-нибудь? Наблюдать за мятежниками мне вскоре опротивело. Они добились слишком больших успехов.

– Приготовиться, – бросил через плечо Душелов.

Я вцепился в веревки, ожидая нового испытания нервов на прочность.

– Держись!

Внезапно рама подо мной словно провалилась. Мы камнем полетели вниз, вниз, вниз… Свист раздираемого воздуха превратился в вой. Земля вращалась, дергалась и неслась навстречу. Далекие пятнышки – Висельник и Зовущая – не отставали и постепенно увеличивались. Мы двигались с трех сторон к одной точке.

Мы снизились до перевала, где наши братья напряженно бились, преградив путь многочисленным врагам. Потом опустились еще ниже, но уже полого – и понеслись, отчаянно лавируя, между изъеденными ветром башнями из песчаника. До некоторых из них я смог бы при желании даже дотронуться.

Впереди показался небольшой луг. Ковер резко сбросил скорость, затем повис.

– Он здесь, – прошептал Душелов.

Мы скользнули вперед еще на пару ярдов и чуть-чуть приподнялись, чтобы выглянуть из-за столба песчаника.

Некогда зеленый луг был весь перепахан сапогами и копытами. Мы увидели десяток фургонов и возниц возле них. Душелов негромко выругался.

Из промежутка между каменными столбами левее нас что-то вылетело. Бабах! Полыхнуло, каньон содрогнулся от грохота, фонтаном брызнули ошметки дерна. Люди закричали, забегали, стали хвататься за оружие.

В воздухе снова что-то мелькнуло, но уже с другой стороны. Не знаю, что предпринял Висельник, но мятежники задыхались, хватались за горло.

Один из них, очень крупный мужчина, сумел стряхнуть магическое наваждение и, спотыкаясь, направился к огромной черной лошади, привязанной к шесту в дальнем конце луга. Душелов быстро послал ковер вперед. Рама ударилась о землю.

– Слезайте! – рявкнул он и выхватил меч.

Мы с Вороном перерезали веревки, слезли с ковра и на ослабевших с непривычки ногах последовали за Душеловом. Тот набросился на задыхающихся фургонщиков и принялся рубить направо и налево. Мы тоже внесли свой вклад в эту бойню, хотя и с меньшим энтузиазмом.

– А какого дьявола вы тут торчали?! – рычал Душелов на свои жертвы. – Я рассчитывал застать его одного.

Два других ковра опустились ближе к убегающему человеку. Взятые и их помощники погнались за ним на подгибающихся после долгого сидения ногах. Мужчина вскочил на лошадь и рассек удерживающую ее веревку резким ударом меча. Я смотрел на него не отрываясь – вот уж не ожидал, что Твердец окажется таким страшилой. Его физиономия была ничуть не менее уродливее той, что появилась во время драчки Гоблина с Одноглазым.

– Вперед! – гаркнул Душелов, зарубив последнего фургонщика, и бросился к Твердецу.

Мы бежали следом, и я недоумевал, почему у меня не хватило благоразумия остаться на месте.

Генерал мятежников уже не убегал. Свалив одного из имперцев, который опередил всех нас, он расхохотался и проревел что-то непонятное. Воздух затрещал, наполнившись концентрированной магией.

Вокруг Взятых вспыхнул фиолетовый свет, даже более яркий, чем тот, что окутал ночью Душелова. Все трое застыли. Мощное оказалось колдовство – усилия Взятых целиком ушли на сопротивление. Тем временем Твердец обратил свое внимание на нас.

Второй имперский солдат подобрался к нему вплотную. Огромный меч Твердеца обрушился на него, точно молот. Солдат прикрылся клинком, но не удержался на ногах. Твердец пришпорил лошадь, чтобы его растоптать, но та аккуратно переступила через лежащего солдата. Генерал бросил взгляд на Взятых, смачно обругал неторопливое животное и плашмя шлепнул его мечом.

Но лошадь и после этого не пожелала двигаться быстрее. Твердец яростно врезал ей по шее и взвыл – рука словно приклеилась к гриве. Крик ярости сменился криком отчаяния. Он попытался заколоть лошадь, но не смог даже порезать ей шкуру, и тогда метнул оружие во Взятых. Окутывающее их фиолетовое свечение уже начало бледнеть.