Брайан Стейвли - Клинки императора [litres с оптимизированной обложкой]

Впервые брови ил Торньи сошлись на переносице. У Адер сжались мышцы живота, она сама не заметила, как приподнялась на сиденье.

– В таком случае, – выпалила она, – следует немедленно послать за палачом! Аннурская империя – это прежде всего государство, где правит закон. Именно наши законы отличают нас от дикарей в джунглях и степи, приносящих кровавые жертвы своим богам. И если этот так называемый жрец не собирается подчиняться этим законам – что ж, покончим с ним, и дело с концом!

На нее обратились сотни глаз. Ил Торнья тоже встретился с ней взглядом и успокаивающе поднял руку, кивком показывая, что уже понял суть ее возражения и она может не продолжать. Адер прервала тираду и снова заняла свое место, постаравшись сделать это со всем достоинством, на какое была способна. Окружающие регента министры в своих черных мантиях смотрели на нее как стервятники. Они не питали особенной симпатии к Уиниану, однако и в поведении Адер не прекращали выискивать слабое место.

«Я ничего не имею против вас лично, – сказал однажды Бакстер Пейн, глядя на нее своими слезящимися глазами, – но женщины не созданы для министерских должностей. Они чересчур… непостоянны, слишком склонны поддаваться эмоциям».

Адер сдержала ругательство.

«И вот как раз этим я и занимаюсь – позволяю себе поддаться эмоциям».

Жрец держал паузу, ожидая, когда уляжется гул разговоров, последовавших за ее внезапной вспышкой. Он явно наслаждался возбуждением толпы и ее собственным замешательством. Отец пытался научить Адер сдерживать свои чувства, но для этого умения у нее не хватало способностей.

– Если вы отказываетесь от суда… – начал ил Торнья, но Уиниан прервал его:

– Я не отказываюсь от суда в целом. Но этот суд я отвергаю! Верховному жрецу Интарры, избранному богиней, чтобы представлять ее на земле, не пристало ставить себя в зависимость от мелочных умов и ошибочных суждений мужчин и женщин. – Жрец широко распростер руки, словно приглашая всех собравшихся исследовать самые глубины своей души. – Я отказываюсь подчиниться суждению Семерых Сидящих! Вместо этого я взываю к самой богине, чтобы она вынесла свой приговор. По праву, дарованному мне издревле, я требую Суда Пламени!

Адер снова привстала со своего места.

Зал вокруг нее взорвался возгласами и криками, десятки споров и вопросов вспыхивали как лесной пожар. Она с самого начала поняла по лицу жреца, что тот надеется каким-то образом избежать предстоящего суда, но такое… Каждый гражданин империи действительно имел право на Суд Пламени с тех самых пор, как Анлатун Благочестивый взошел на погребальный костер своего брата, чтобы доказать свою невиновность, и сошел с него невредимым, чтобы занять Нетесаный трон. По утверждению Анлатуна, огонь не коснулся его, поскольку сама Интарра пожелала таким образом подтвердить его невиновность. В последующие годы возник наплыв преступников, требующих для себя правосудия богини. Все они сгорели, без единого исключения. Скончались в страшных мучениях. После этого Суд Пламени быстро утратил свою привлекательность и исчез как из практики, так и из памяти, оставшись лишь в виде записей в юридических манускриптах.

До настоящего момента.

– Пускай богиня рассудит! – продолжал Уиниан, негодующе возвысив голос так, чтобы его было слышно за гулом толпы. – Пускай меня рассудит богиня, – повторил он, подняв руку, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. – Владычица Света, Повелительница Огня. Моя богиня!

Адер впилась ногтями в свои ладони, но решилась больше ничего не говорить. Вместо этого она обратила свой взгляд к ил Торнье, чтобы посмотреть, как он справится с этим новым затруднением.

Кенаранг вскочил на ноги; казалось, он был готов вытащить длинный меч, висевший у него на боку. Но он ограничился тем, что махнул рукой рабу, стоявшему возле гонга, и спустя несколько мгновений густой гул успокоил собравшихся. Дождавшись, пока толпа стихнет, регент снова уселся и бросил взгляд на Йессера с Юэлом. Оба юриста – один высокий, другой коротенький, тощие, как скелеты, в своих болтающихся министерских мантиях – горячо, но неслышно спорили друг с другом, размахивая в воздухе руками в чернильных пятнах. Заметив взгляд регента, Юэл замолчал, поднялся и что-то вполголоса пробормотал на ухо ил Торнье. Тот выслушал, нетерпеливо кивая, и взмахом руки отослал чиновника назад.

– Очень хорошо, это значительно сэкономит нам время, – в конце концов объявил он. Его голос звучал чересчур шутливо, чтобы это могло успокоить Адер. – Никаких Семерых Сидящих, зачитывания показаний, возражений обвиняемого, ничего этого не будет. Вместо этого в соответствии с законом Верховный жрец должен будет продержать в пламени обнаженную руку до локтя на протяжении пятидесяти ударов гонга. Если за все это время его плоть останется неповрежденной, из этого будет заключено, что Интарра, видящая все, что происходит в Аннуре, сочла его свободным от обвинения. Ему позволят уйти без помех.

Ил Торнья сделал паузу и продолжал с коварной усмешкой на лице:

– Если же плоть или даже волосы на его руке окажутся опаленными или сожженными, – он пожал плечами, – в таком случае все его тело будет принесено в жертву священному пламени Интарры.

Он повернулся к Уиниану.

– Ты все понял, жрец?

Уиниан ответил такой же улыбкой.

– Понял, и возможно, даже лучше, чем любой из здесь присутствующих.

– В таком случае, похоже, нам не хватает только огня. Вот эта жаровня прекрасно подойдет.

Ил Торнья указал на металлическую решетку достаточного размера, чтобы зажарить на ней козу.

– Нет! – возразил Уиниан, подняв подбородок.

«Ты получил свой Суд Пламени, забери его Шаэль, – гневно подумала Адер. – Выбор жаровни ты не получишь!»

Кровь грохотала в ее ушах, но она заставила себя сохранять спокойное выражение лица и продолжала молчать. Ил Торнья поднял бровь.

– Нет? – Он явно не привык слышать это слово.

– Меня не будут испытывать на каком-то жалком пламени, как обычного преступника! Я Верховный жрец Интарры, ее посланник в этом объятом тьмой мире. Мое испытание должно проходить в таком месте и таким образом, чтобы оно было достойно того священного доверия, которым я облечен.

Адер затаила дыхание.

– Мое испытание должно проходить, – продолжал Уиниан, глядя на Адер, – в Храме Света.

Она снова оказалась на ногах, даже не заметив этого.

– Ни в коем случае! – воскликнула она, поворачиваясь к ил Торнье и другим присутствующим чиновникам. – Это невозможно! Этот червяк имеет право быть судимым по законам Аннура, которые, к несчастью, включают в себя этот устаревший довесок – но он не будет диктовать нам свои условия! Он держит в Храме Света вооруженных людей, если кто-нибудь забыл! У него там целая армия!