Брайан Стейвли - Клинки императора

Brian Staveley

THE EMPEROR'S BLADES

Copyright © 2013 by Brian Staveley

Map by Isaac Stewart All rights reserved

Публикуется с разрешения автора и его литературных агентов, Liza Dawson Associates (США) при содействии агентства Александра Корженевского (Россия).

© В. Ю. Иванов, перевод, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2022

Издательство АЗБУКА ®

Брайан Стейвли – автор отмеченной наградами трилогии-фэнтези «Хроники Нетесаного трона». После того как десять лет были отданы преподаванию литературы, философии, истории и религии, Брайан решил посвятить себя литературному творчеству.

Его первая книга «Клинки императора» в 2015 году получила премию Дэвида Геммела за лучший дебют, попала в шорт-лист «Локуса» и вышла в полуфинал Goodreads Choice Awards в двух номинациях: «Эпическая фэнтези» и «Дебют».

Трилогия о Нетесаном троне была переведена более чем на десять языков и успешно продается по всему миру.

«Многоточная» фэнтези со стремительно развивающимся сюжетом… Стейвли подвергает главных героев испытанию, при этом он достаточно мудр, чтобы не идеализировать их, даже если они демонстрируют экстраординарные способности.

Стейвли создает мир предательства и обмана, способный удерживать ваше внимание до последней страницы. От этого увлекательного романа невозможно оторваться… А идеально рассчитанный финал заставит читателей умолять о продолжении.

Эта книга заставила меня надолго застыть на краешке стула. Эта книга вызвала у меня настоящий прилив адреналина. Эта книга захватила меня полностью. Она взорвала мой мозг!

Знакомые ингредиенты оживают в руках многообещающего нового шефа… С уверенным мастерством Стейвли доводит начальную стадию своей истории до кульминации, когда двойная игра и количество трюков поражают воображение…

Брайн Стейвли создал сложный мир с удивительным богатством деталей…

Гниль.

«Это все гниль, – думал Тан-из, глядя сверху в глаза дочери. – Гниль забрала мое дитя».

Длинные цепочки пленников заполонили долину. Воздух сотрясали вопли и проклятия, мольбы и всхлипывания; полуденный жар пропах кровью и мочой. Тан-из не обращал внимания ни на что – его презрительный взгляд был прикован к лицу дочери, той, что стояла перед ним на коленях, обхватив его ноги. Вера была уже взрослой женщиной: минул месяц, как ей исполнилось тридцать лет. Если не всматриваться, она могла показаться здоровой – ясные серые глаза, худые плечи, сильные руки и ноги… Однако кшештрим не рожали здоровых детей уже несколько веков.

– Отец! – молила женщина, и слезы ручьями текли по ее щекам.

«И эти слезы – тоже признак гнили».

Разумеется, для этого существовали и другие имена. Дети по невежеству или недомыслию называли свой недуг «старостью», однако в этом, как и во многом другом, они ошибались. Старость не равна дряхлости. Тан-из и сам был старцем, многовековым старцем, но жилы в его теле оставались крепкими, а ум – бодрым. Он мог бежать весь день, всю ночь и почти весь следующий день. Большинство других кшештрим были еще старше – их возраст насчитывал тысячелетия, – и они до сих пор топтали землю. Те, кто не пал в бесконечных войнах с неббарим. О нет! Время идет своим чередом, звезды молчаливо плывут по орбитам, сезоны сменяют друг друга, и ничто из этого само по себе никак не может навредить. Не возраст, но гниль точит детей, пожирает их внутренности и умы, высасывая из них силу, превращая в прах те проблески разума, которыми они некогда обладали. А за гнилью идет смерть.

– Отец!.. – повторила Вера и снова запнулась на этом слове.

– Дочь, – отозвался Тан-из.

– Ты ведь не…

Она прерывисто дышала, оглядываясь через плечо на ров, где в солнечных лучах сверкала сталь: доран-се уже принялись за работу.

– Ты ведь не можешь…

Тан-из склонил голову к плечу. Он пытался понять свою дочь, пытался понять всех своих детей. Хоть он и не был целителем, солдатская жизнь давным-давно научила его заботиться о сломанных костях и разорванной коже, ухаживать за гниющей плотью, когда в раны попадала грязь, врачевать изматывающий кашель у тех, кто слишком долго не видел дома. Но это… он не мог постичь природу сокрушительного недуга и тем более был не в силах его излечить.

– Дочь, ты одержима. Гниль овладела тобой.

Опустив руку, Тан-из провел пальцем вдоль морщин на лбу дочери, коснулся хрупких лучиков, разбегающихся от уголков глаз, отыскал тонкую серебряную нить, затерявшуюся среди каштановых локонов. Всего несколько десятков лет, а ее гладкая оливковая кожа уже начала грубеть от солнца и ветра. Когда Вера, вырвавшись в этот мир, впервые показалась между ляжек своей матери, крепкотелая и вопящая во все горло, он было подумал, что девочка вырастет здоровой и недуг ее не коснется. С тех самых пор этот вопрос не оставлял его – и вот ответ.

– Пока гниль лишь слегка тебя тронула, – отметил он, – но со временем ее хватка окрепнет.

– И это вам поможет? – выкрикнула она, в отчаянии дернув головой в сторону свежевыкопанного рва. – Вот к чему вы пришли?

Тан-из покачал головой:

– Решение принимал не я. Совет проголосовал…

– Почему? Почему вы так нас ненавидите?

– Ненавидим? – повторил он. – У нас нет такого слова, дитя. Его придумали вы.

– Это не слово! Это чувство – настоящее чувство! Хоть что-то реальное, хоть какая-то правда об этом мире!

Тан-из покивал. Ему уже доводилось слышать нечто подобное. «Ненависть», «отвага», «страх»… Те, кто считает, что гниль – всего лишь недуг плоти, не понимают в ней ничего. Она разрушает разум, подтачивает само основание мысли и рассудка.

– Я выросла из твоего семени, – заговорила Вера, как если бы это логически следовало из сказанного ею прежде. – Ты кормил меня, когда я была маленькая!

– Так же поступают многие живые существа: волки, орлы, лошади. Все молодые и несовершенные должны опираться на тех, кто их породил.

– Волки, орлы и лошади защищают своих детей! – вскричала она, плача уже навзрыд и сильнее сжимая его ноги. – Я видела! Они охраняют и берегут, кормят и ухаживают. Они растят своих детей!

Вера протянула дрожащую, ищущую руку к лицу отца:

– Почему вы отказываетесь растить нас?

Тан-из отвел руку дочери в сторону:

– Волки растят своих детей, чтобы те стали волками. Орлы – орлами. Вы же… – Он нахмурил брови. – Мы вырастили вас, но вы оказались испорчены. Осквернены. Сомнительны. Посмотри сама…