Сергей Мясищев - Обреченный на скитания. Книга 8 [CИ]

— Исен заблудился и неделю блукал по лесу, — перебил я, — думаю, для него это тоже будет новость.

— А в церковь зачем? — поинтересовалась Веста, едва успевая за мной.

— Проверить нужно кое-что, — неопределенно ответил я. Потом решив не делать большой тайны из ничего, пояснил, — в некоторых церквях пластуны установили переносные порталы. Если в этой есть, то будем дома через минуту.

— А если нет?

— То скажу Идару что мы в империи. Сами же направимся в Безводный. За два-три дня нас найдут.

Чтобы попасть в церковь, нужно было пересечь городскую площадь. Церквушка была неказистая, как, впрочем, и вся окружающая архитектура. Это скорей часовня, чем полноценная церковь.

— Нужно бы свечку поставить, — проговорила Веста, — Единый нам столько помогал…

— Поставим, — пообещал я, — я сейчас с ЗАКом потолкую. Не удивляйся.

Принцесса в ответ лишь легонько сжала мою руку.

— ЗАК, ответь, — сформировал я желание услышать ИскИна, помогая себе словами.

«Я тебя слышу», — почти сразу же прозвучал голос в голове.

— Срочно подключи Идара, Хисия и Юла, — негромко проговорил я, — записывай для анализа.

«Принято. Все названные тобой на связи», — ответил ЗАК.

— Значит так, мы с Вестой в империи. Город Губов. Это 50–60 км от Безводного. По моим сведениям из Безводного в Соколовск ходит дилижанс. Время в пути пять-шесть дней. Соколовск и Старград связан большим трактом.

«Я знаю где Соколовск и где Безводный, — вставил Хисий, — а вот Губов не припомню».

«Местечко на реке Падучей, — голос Идара, — если не путаю».

— Отлично. Идар, в Губове есть портал?

«Скорей всего нет. Насколько я помню, Губов это пограничный пост. Там императорский рудник недалеко. Вы бы уходили оттуда. Как бы вас за беглых не приняли», — ответил пластун.

— Тогда всё. Направление на Безводный я знаю. Так что мы выдвигаемся туда, — резюмировал я.

«Добре, — согласился Идар, — ЗАК, в Соколовске точно есть портал. Как долго до Губово доставить переносной портал?»

«Минут сорок, пятьдесят, — неуверенно проговорил ИскИн, — сейчас карту разверну. Показывайте».

«Вот тут поворот, потом широкая река. Так, — говорил Идар, видимо рассматривая карту, — у тебя тут почему нет ничего? Тут не лес. Вот за этим поворотом реки должен быть город…»

«А может вот этот поворот реки?» — не согласился ЗАК.

— Так, мужики, вы там посовещайтесь и сообщите мне, — прервал я их спор.

«Принято», — в два голоса ответили мои соратники.

— Конец связи, — и Весте, — ну что, радость моя. Нам нужно срочно убираться из этого места. Это укрепрайон империи. Тут ловят беглых каторжан. Могут и нас по ошибке загрести.

— Но мы же не у гномов… Почему?

— Потому что тебя нет в живых. Официально ты убита. Понимаешь?

— Нет, — недоуменно ответила принцесса.

— Давай выберемся отсюда, я всё тебе объясню, — пообещал я.

— А свечки?

— В другой раз.

Мы остановились у самых ступеней церкви.

— Может зайдем? Это ведь не долго, — попросила девушка.

— Вестуль, ну правда, надо уходить. Я жопой чувствую, извини.

— Фи, Алекс, — брезгливо ответила принцесса, — следи, пожалуйста, за своей речью.

— Дядя Алекс, вы идёте? — раздался детский голосок со ступеней церкви. Мы с принцессой одновременно повернулись на голос. На пороге стояла Уля. В светлом, праздничном платье.

— Ты как тут? — поинтересовался я.

— В церковь пришла, — пожала плечами девочка.

— Саш, ну на минутку. А? — от Весты пошла просьба, почти мольба. Наверное, для них это действительно важно.

— Ну хорошо. Только на минутку, — согласился я, взял принцессу под руку. Уля, удостоверившись, что мы идём, исчезла за входной дверью.

Войдя вовнутрь, мы оторопело остановились. Повсюду в церкви горели свечи, причем не те которые зажигают перед иконами за здравие или упокой. Свечи были на сенах, вместо факелов, и на полу, вдоль дорожки к алтарю. Перед этой дорожкой, лицом к нам, стоял нарядно одетый священник. Он очень доброжелательно улыбнулся и спросил:

— Алекс и Веста?

— Да, — одновременно кивнули мы с принцессой.

Священник наклонился и зажег от ближайшей свечи еще две новых и поднес их нам:

— Возьмите и держите перед собой.

— Я не понял! А что происходит? — громко спросил я, забирая свечи у священника, — по какому поводу?

Из-за колоны вышли Исен с сыном, оба в белых рубашках, аккуратно причесанные. Уля стояла с другой стороны от нас.

— Вы же хотели обвенчаться, — голос Исена глухо звучал под сводами церкви, — зачем откладывать? — смущенно улыбнулся он.

Священник начал размахивать кадилом:

— Молодые следуют за мной, за ними свидетели, — затянул:

Тагар сидел за деревянном столом, в своем флигеле. Раньше он иногда готовил себе ужин сам. Но чем больше был срок у Млады, тем это иногда случалось чаще. Он любил племянницу и в память о своем брате баловал девочку.

Глубоко в душе он не одобрял выбор Млады. Понести от парня, которого совсем не знаешь, да ещё и придумать, что любишь его. Всё это блажь, которая лезет в голову молодым девицам. Хорошо что Алекс, отец ребенка Млады и предмет её обожания, оказался мужиком правильным. Это импонировало Тагару. Но всё равно, холодок к своему работодателю и родственнику надежно поселился в душе мужчины.

С одной стороны Алекс дал ему работу, и о Младе позаботился, и в средствах их не стеснял. Но кто заменит живое общение? Племянница, вон, каждый день вспоминает про своего суженого. Всё рассказывает небылицы своему животу, будучи уверенной, что её будущий сын всё слышит и понимает. А на деле? На деле возится с Елизаветой, да разговаривает сама с собой.

Вздохнув, мужчина отпил отвар из глубокой кружки. Ему ли судить? Она счастлива от такой жизни, и слава Единому. Как не крути, Тагар не смог бы обеспечить своей племяннице такого достатка, при всем желании и старании.

За дверью, на улице послышались шаркающие шаги.

«И что это я? — подумал Тагар отодвигая похозяйственную книгу, — все сыты, одеты, обуты, есть кров над головой. Что еще надо?»

Входная дверь отворилась и сдавленный голос спросил:

— Не спишь?

— Рано еще, — повернулся мужчина на голос. На пороге стояла скрючившаяся Млада, держась обеими руками за живот. Тагар подскочил навстречу племяннице:

— Что случилось? Тебе плохо?

— Дядя, — со слезами в голосе проговорила девушка, цепко хватаясь за его руку, — кажись я рожаю…, — и дальше стон полный боли, и шёпот — помоги.

Млада, медленно стала оседать на пол.

— Да ты того…, — чуть не кричал Тагар, — ты этого… Держись! Я щас! Давай на кровать. Что же ты … Нужно Ливсену позвать. Что ж ты сюда шла то, — руки у мужчины нервно дрожали, когда он хотел помочь племяннице.