Мэтт Рафф - Страна Лавкрафта

– Монтроуз Тернер – мой отец, – сказал Аттикус. – Он гостит в арпхемской усадьбе. И позвал нас приехать к нему.

– И при этом не сказал, кто хозяин? Занятно. Там, откуда я родом, если ты едешь к кому-то в гости, то обязательно знаешь имя хозяина, даже если тебя пригласил кто-то из гостей. Может, конечно, у вас в Иллинойсе порядки другие…

– Шериф…

– …но скорее всего, вы просто привыкли к тому, что в вашем кругу общения верят даже в такой идиотский вымысел.

– Шериф, я не прошу вас верить нам на слово. Отведите нас в Арпхем, и все встанет на свои места.

– «Отведите нас в Арпхем». Каково, а? Три часа ночи, а ты хочешь всех перебудить?

– Ничего страшного. Нас ждут.

– Ты уверен?

– Совершенно, – ответил Аттикус и даже сам себе поверил.

– Что ж, хорошо, – кивнул шериф. – Отведу вас в Арпхем.

Аттикус с Джорджем, ожидая подвоха, остались сидеть.

– То есть, отвести-то я вас отведу, – продолжил шериф, – однако дорога туда уж больно плохая, на машине не проедешь. Сами видели, как она петляет, а за воротами так еще хлеще. Зато я знаю короткий путь. Вон там. – Шериф кивнул на чащу в стороне от дороги. – Тэлбот, будь добр, раздобудь нам фонарь. Мы пойдем через лес, и не хотелось бы, чтобы кто-нибудь случайно врезался в дерево.

– Так точно, шериф. – Помощник метнулся к патрульному автомобилю.

Хант повел двустволкой.

– А теперь медленно поднимаемся, руки за головой.

– Шериф… – попытался возразить Аттикус.

– Подождите. Это… – сказал Джордж.

– Я сказал: поднимаемся, – повторил шериф. – Или я отправлю вас в Арпхем прямо здесь.

– Тэлбот, не тряси фонарем! – приказал Хант. – Малой думает смыться, а я не хочу напрягать зрение, когда буду дырявить ему спину.

Они уходили все дальше от проселка. Аттикус отчаянно высматривал хоть какое-нибудь укрытие, которое, решись они с Джорджем на побег, защитило бы от первого залпа. Увы, либо шериф действительно хорошо знал «свой» лес, либо сама чаща вступила с ним в сговор: как назло, ни единого оврага, кустарник редкий, а деревья, столь плотно окружавшие дорогу, вдруг расступились. Впрочем, будь Аттикус один, он бы все равно попытался. Чувствуя, что еще несколько шагов, и им прикажут встать на колени, а затем пристрелят, он, не поворачивая головы, попробовал поймать взгляд Джорджа. Если договориться и броситься одновременно врассыпную, у одного из них будет шанс спастись.

– Брось эту затею, малой, – предостерег шериф. – Я служил в Кэмп-Лежен и неплохо стреляю по тарелочкам. Даже если побежите в разные стороны, я подстрелю обоих, без перезарядки. Так что…

Звук – резкий треск, будто кто-то выстрелил из ружья или переломилась толстая ветка, – раздался откуда-то спереди, куда не доставал свет. Следом что-то глухо топнуло в кустах. Аттикус, Джордж и трое полицейских замерли. Луч фонарика задрожал.

– Не тряси фонарем, говорю! – снова приказал Хант.

В темноте ползло или волокли нечто очень большое. Хрустнула еще одна ветка, потом еще, затем протяжно застонало дерево и с грохотом повалилось.

КР-РАХ!

Грохот дробовика заглушил все остальные звуки. Джордж пошатнулся и рухнул на колени. Аттикус со сдавленным криком кинулся к нему и ощупал в поисках раны. В ответ Джордж лишь покачал головой, мол, цел, просто ноги подкосились от страха.

Аттикус огляделся. Шериф, держа дробовик на изготовку, повернулся влево, над одним из стволов вился дымок. Тэлбот светил ему фонарем. Однако Истчерч по-прежнему не сводил ружья с Аттикуса и Джорджа.

– Это мой лес, слышишь, ты? – крикнул шериф в темноту. – Мне плевать, человек ты или зверь, но чтоб твоей задницы тут не было!

Он спустил второй курок. Джордж опять дернулся в руках Аттикуса.

Все стихло. Хант переломил двустволку, перезарядил и прислушался. Из леса не доносилось ни звука: человек или зверь, который валил деревья, либо был мертв, либо притворялся.

– То-то же, – сказал шериф. – Так, на чем мы остановились?

– Давай, Джордж, вставай, – зашептал Аттикус.

– Сидите-сидите. Думаю, мы отошли достаточно далеко. Пора заканчивать. Если только, – он сделал паузу, – вы не решили сознаться в тех ограблениях.

И снова шум – на этот раз со стороны проселка: сработало зажигание, а затем вспыхнуло пламя. Шериф и его помощники обернулись, и их глазам предстал охваченный огнем силуэт автомобиля.

– Что за?.. – выругался Тэлбот.

Хант впился взглядом в Аттикуса.

– Так, малой, ты не хочешь ничего мне рассказать?

Раздался автомобильный гудок. «Паккард»! Значит, сожжению подверглась машина полицейских.

– Истчерч, за мной, – скомандовал шериф. – Тэлбот, остаешься здесь. Чуть дернутся – пристрели.

Он еще постоял, раздумывая, не выполнить ли последнюю часть приказа самому, но тут «паккард» бибикнул еще раз, и он побежал к дороге, Истчерч – с небольшим отставанием – за ним.

Аттикус посмотрел на Джорджа. Тот многозначительно кивнул: прямо перед ним на земле валялась толстая ветка.

Аттикус осторожно повернул голову, чтобы краем глаза видеть Тэлбота. Помощник шерифа стоял в трех-четырех шагах от них, в одной руке фонарь, в другой – ружье. Оно было направлено на Аттикуса и Джорджа, однако ствол клонился к земле, а луч фонарика блуждал туда-сюда: то на удалявшихся сослуживцев, то на пленных чернокожих, то в лес, где недавно повалилось дерево.

Аттикус убрал руку с груди Джорджа и нашарил палку. Крепко ухватив ее, он дождался, пока луч фонаря снова уйдет в сторону, затем оттолкнул дядю, вскочил, шагнул вбок, замахнулся и со всей силы нанес удар.

Палка прошла сквозь пустоту, и Аттикус едва удержался на ногах. Пытаясь восстановить равновесие, он увидел, что фонарик лежит на земле. Перехватив палку обеими руками, он крутанулся в поисках полицейского, ожидая, что в любое мгновение прогремит выстрел. Но Тэлбот как сквозь землю провалился.

Что за?..

И тут он услышал. Знакомый уже звук донесся из чащи прямо перед ним и гораздо ближе. Зверь, точно зверь, причем большой – такой, что валит деревья и одним махом способен утащить зазевавшегося полицейского. Так же внезапно он затих, лишь слегка шуршали кусты. А потом зверь начал уходить. Нагнувшись, Аттикус подобрал фонарик, выронил, опять подобрал. Когда, наконец, удалось его снова включить, до зверя луч света уже не доставал. Тот, видимо, делал круг и двигался к дороге.

– Аттикус, помоги, – позвал Джордж.

Он обхватил дядю одной рукой и помог ему встать. Пламя на мгновение потускнело, будто перед ним промелькнула огромная смазанная тень.

– Истчерч?.. – донесся от дороги окрик шерифа Ханта. – Ты куда подевался?

Никто не ответил. Затем – выстрел. Сверкнуло вроде бы на дороге, но почему-то строго вверх.