Лео Кэрью - Волк

– Оттого-то мы и не можем позволить себе им помогать, – заметил казначей. – Ваш отец был сильным правителем, лорд, но сильные правители для своей страны часто создают проблем не меньше, чем для чужой.

– Да, он был великим, – согласился Советник-по-Торговле. – Но он редко слушал чужие советы. Он отверг торговое соглашение с ганноверцами из-за какой-то мнимой обиды, разорвал существующие договоры с йольцами и свеарцами, а также отказался принимать посланников из Иберии, вынудив их продать свои корабли сатрианцам. Кроме того, он прекратил набеги на юг, надеясь умиротворить таким образом наших врагов, в результате чего иссяк и этот источник доходов.

– После долгих лет такой политики, лорд, наша казна абсолютно пуста. Только своевременная помощь Видарров позволила организовать вашу военную кампанию, не отказываясь от причитающихся легионерам походных выплат, – закончил казначей.

Роупер впервые слышал о какой-либо финансовой помощи Видарров. Он бросил взгляд на Текоа, но тот увлеченно мял свои перчатки и, по-видимому, не обращал на разговор никакого внимания.

– А все-таки – во что бы нам обошлась попытка облегчить страдания восточных граждан?

Оба чиновника одновременно выдохнули. Полноватый казначей нервно поерзал в седле.

– Вам подробно, милорд? Хотя на вашем месте я бы не стал забивать себе голову всеми этими пустяками.

– Перечисли! – велел Роупер.

– Ну… Для начала походные выплаты легионерам. Чтобы действенно ликвидировать последствия кризиса на востоке, нам понадобились бы все девять вспомогательных легионов. Затем строительные материалы… Это заняло бы несколько недель, и еще больше походных выплат легионерам для того, чтобы занять их заготовкой леса, камня и ивовой лозы… Запасов болотного камыша, разумеется, нет, а значит, нам пришлось бы везти вереск с севера и тратить на это еще больше средств. Затем, естественно, зерно. У нас нет резервов, которыми можно было бы обеспечить восточных граждан. Более того, зерна может не хватить даже для самого Хиндранна. Следовательно, придется докупать его на континенте.

– Можно попробовать купить зерно в Иберии, хотя отношения у нас с ними слегка подпорчены, – вставил Советник-по-Торговле. – Не исключено, что купить еще можно в Баварии и Алемании, но у них нет выхода к морю, а значит, зерно обойдется дороже. Короче говоря, лорд, никакой надежды нет. Страна лежит в руинах. Если хотите чем-то помочь гражданам с востока, то можете рассчитывать только на милостыню. А если желаете сделать за время своего правления что-то значимое, то вам совершенно необходимо найти новые доходы.

– Такие, например, как вторжение в Сатдол, – закончил за него мысль Роупер.

Казначей и Советник-по-Торговле обменялись взглядами.

– Совершенно верно, милорд.

– В данном случае речь не только о финансах, – вмешался в разговор Текоа. Оказывается, все это время он их внимательно слушал. – Отмщение, лорд Роупер. Как вы сами говорили в своей речи, надо вновь научить сатрианцев нас бояться. Мы не можем допустить, чтобы они безнаказанно нападали на нас и спокойно возвращались после этого в свои защищенные нетронутые дома… Отмщение!..

Голову гигантского лося вместе с огромными рогами – вываренную и выскобленную до гладкой белой кости – Текоа отправил в подарок Роуперу. Роупер прибил ее к доске из бука и повесил в своих покоях над камином – в память о прекрасной охоте. В последующие дни Кетура дважды просыпалась с криками при виде гигантского черепа лунного цвета, нависающего над их кроватью.

На охоту в Трауденский лес Роупер взял с собой череп отца – так же тщательно очищенный от плоти, – и, отъехав ненадолго в сторону, похоронил между корней гигантского дуба, тщательно сориентировав пустые глазницы на восток, прежде чем засыпать яму. Над могилой, прямо на дереве он вырезал грубый силуэт своей собственной руки, рассудив, что она вполне похожа на руку Кинортаса.

Снег падал так же обильно, как предшествовавшие ему дожди. Те граждане, кого сквозняк тревожил сильнее отсутствия света, пытались утеплить свои дома, закрывая оконные проемы полупрозрачными листами бумаги, пропитанными топленым жиром, и придавливая их деревянной решеткой. Но большинство предпочитали поддерживать открытость перед природными стихиями и оставляли дома как есть. Им нравилось жить с ощущением, будто они обитали в рукотворной пещере. Поля вокруг Хиндранна стали ровными и белыми, деревья гнулись и трещали под тяжестью свежего снега, и легионам приходилось здорово потеть, чтобы поддерживать улицы Хиндранна в чистоте. Именно на этих улицах обитало теперь большинство беженцев. Роупер все-таки решил открыть ворота и впустить их в гранитные объятия Хиндранна. За считаные часы мощеные улицы заполнились бездомными, полными благодарности за то, что их защитили от пронизывающего ветра, свирепствовавшего за пределами Внешней Стены. Но даже здесь их жизнь была лишена малейшего комфорта. Беженцы укрывались в грязных палатках, сшитых из кусков старой одежды, и выпрашивали еду у прохожих.

Думая над словами казначея, Роупер пришел к тому же выводу: единственное, чем он может помочь в такой ситуации беженцам, – это воззвать к человеческому великодушию. С этой целью он поднялся по ступеням Главной Цитадели и обратился к гражданам крепости с призывом принимать беженцев в свои дома. Слова его произвели грандиозный эффект. Три дня спустя, совершая проезд от Главной Цитадели к Великим Вратам, Роупер не заметил уже ни единой палатки. Все беженцы, радушно принятые щедрым населением, были распределены по крепким каменным домам крепости.

Пытаясь пополнить казну, Роупер послал Советника-по-Торговле, которого звали Торри, в Ганновер с указанием постараться заключить новое соглашение. Возвращения Советника не стоило ожидать раньше, чем через три недели, и все это время Уворен будет для Роупера, как заноза. Капитан гвардии уже начал восстанавливать прежнее влияние, впечатлив граждан своим показным альтруизмом.

Когда пошел густой снег, великий воин сорвал массу аплодисментов, остановив коня рядом с замерзающей матерью и ее ребенком. Он подсадил обоих в свое седло, отвез в Зал Славы и вкусно накормил там за свой счет. В собственный дом тем не менее он никого не впустил, но заслужил признание толпы тем, что каждый вечер лично раздавал на улицах свежевыпеченный в его хозяйстве ржаной хлеб. Он даже подарил народу Хиндранна небольшое стадо свиней, которое выращивалось для его северного поместья. Свиньи были демонстративно зарезаны прямо перед Главной Цитаделью, и каждый, кто пришел, получил по чашке свежей горячей крови. Легионеры Лотброков жарили туши на свежем воздухе весь день напролет, и к вечеру, когда на крепость навалило еще больше снега, огромная толпа была вознаграждена сверкающей жиром свининой, завернутой в хлебные лепешки.