Владислав Русанов - Хроника мира Двух Лун [цикл рассказов]

— Светает… — медленно проговорил великан.

Элия пожал плечами, кивком выражая свое согласие с этим утверждением. Бренд продолжал занимать оборонительную позицию с мечами наготове.

— Ты победил, человечишко, — продолжал етун. — Сотни лет я провел в этом замке, охраняя сокровища. Днем лежал, разрубленный некогда на куски ужасным чародеем, бывшим владельцем этого замка… Имя его оказалось недолговечнее его заклятий. А ночами обретал жизнь, выходя в зал и предлагая путникам, посетившим развалины, выполнить мои условия. Покорных ждала смерть. Обнажившие оружие погибли. Лишь человек, проявивший хладнокровие, отвагу и непокорность души мог получить в награду старинный клад. Он теперь твой, малявка. Можешь поступать с сокровищем как тебе угодно. Но лучше избавься от него. Верь мне. Я получил свободу и говорю теперь своими устами. Прощай, человечишко!!!

Етун испустил вздох облегчения. У него вдруг отвалилась рука. Еще в воздухе она съежилась, потеряла кожу и плоть, так что об пол ударились лишь пожелтевшие кости, которые на глазах у людей потемнели и обратились в горстку праха. Вслед за первой рукой упала вторая.

— Я снова свободен!!! — радостно закричал етун и захохотал так, что содрогнулись своды полуразрушенного замка.

Когда его ноги одна за другой рассыпались серым прахом, великан упал навзничь, продолжая хохотать.

— Я свободен!!!

Последний крик раздался уже изо рта обнаженного черепа.

— Свободен!!!

На месте, где еще совсем недавно возвышалась ужасающая громада северного великана, лежало несколько пригоршней грязной пыли. Бренд вложил оружие в ножны. Элия устало опустился на пол, привалившись спиной к стене.

— Как тебе это удалось? — удивленно поинтересовался Бренд.

— Что именно?

— Так выпотрошить етуна. Знавал кой-кого из них — эти ребята не склонны дарить сокровища первым встречным.

— Не знаю. Я… Просто нашло что-то. Грешен я, грешен, спаси и помилуй Хортал! Еще, бывало, послушником так упрусь: не буду нужник чистить! А отец-настоятель — нет будешь! А я — не буду! Сколько розог за это получал… А без обеда оставлен был…

— Ну, отец-настоятель — это все же не етун.

— Так и я уж не тот, что прежде. С настоятелем, бывало, спорим — уж все братья с вечерней идут, а мы все спорим, — Элия даже глаза прикрыл от умиления нахлынувшими воспоминаниями.

Через мгновение он уже спал.

Бренд растормошил своего товарища и маленький священнослужитель долго не мог прийти в себя, оглядывая уже не казавшиеся мрачными, просто грязные и заброшенные, руины. Кучку праха, сундучок с сокровищами. А зрелище последствий недавнего побоища, учиненного етуном среди банды разбойников, повергло его почти что в состояние транса.

Трясущимися руками Элия помогал Бренду навьючить лошадей.

— Кстати, что будем делать с золотом? — между делом поинтересовался Лучник. — Если ты помнишь, покойный етун советовал оставить его в покое, грозя всяческими неприятностями.

— Ах, сын мой, неужто возможны еще большие неприятности, нежели те, коим подверглись мы в этом негостеприимном месте? — отвечал жрец Хортала.

— О, да! Одно лишь то, что остались мы без завтрака, в спешке покидая приют сей… — усмехнулся Бренд.

— Опять, сын мой, ты насмехаешься над моими маленькими слабостями?

— Что ты, Элия, нет. И в мыслях не было. Но все-таки, как быть с сокровищем?

— Я думаю употребить его на богоугодное дело, — твердо отвечал жрец. — Конечно, ты в праве рассчитывать на свою долю…

— Нет уж, уволь, — отмахнулся Бренд. — Только доли в проклятом сокровище мне и не хватало. Мне все эти колдуны да маги…

— Все мы пребываем под сенью благодати Хортала, — проговорил Элия, забираясь в седло.

— Ну, может быть тебя, как своего верного слугу, он и защитит в случае чего, — Бренд устроился на спине гнедого. — А мне на его милость надеяться нечего.

— Вот опять ты богохульствуешь, сын мой, — по мере того, как спутники удалялись от разрушенного замка, голос Элии крепчал и становился звонче и тверже.

Бренд улыбнулся, предвкушая еще одну беседу из тех, которые помогали не замечать долгие версты на их пути с дальнего юга в столицу Рошанской Империи — Вальпур Великолепный. Вскоре руины окончательно скрылись из виду, а впереди снова расстелилась дорога, одна из тех которым не будет конца, пока бьется сердце и течет по жилам горячая кровь непосед и скитальцев.

1995 (испр. 2002)

Встретились они на лесной дороге при довольно странных обстоятельствах, но в Дар-Кхосис придет один…

Вслед за повелительным окриком на тропу из придорожных кустов вышли четверо. По двое — справа и слева. Колесница Громодержца недавно скрылась за небокраем, но зеленоватый свет похожей на круг подцветшего сыра Старшей Сестры дал возможность Вилл и му четко рассмотреть арбалет, направленный ему в пупок.

— Держи руки на виду и лучше не дергайся! — приказал главарь, пришепетывая.

От своих подельников он отличался не только отсутствием передних зубов, но и клепаным шлемом со стрелкой-переносьем. Остальные обходились войлочными подшлемниками.

Виллим медленно развел руки в стороны. Ладонями вперед. Он хотел верить, что пальцы не дрожат. По крайней мере не так, как поджилки.

— Отпустили б вы меня, добрые люди, — молодой человек поразился, как жалко звучал его голос. Голос, которым он по праву гордился.

— Заткнись, — оборвал его нытье главарь, подходя поближе и поправляя крашеный кожаный плащ так, чтобы прикрыть металлически поблескивавшую бляху на груди.

— На что я вам? Одежка худая, денег нет почти… Только цитра. Так вам она без надо…

— Заткни пасть, я сказал!

Хлесткий удар по лицу заставил Виллима согнуться, пряча в ладонях разбитые губы.

— Лапы!

От жестокого тычка под дых воздух в легких мгновенно превратился в огненное алхимическое зелье, но руки вернулись в прежнее положение.

— Не нужно нам ни твое шмотье, ни твои медяки, — процедил шепелявый.

Стоящий по правую руку от него крепыш, бровь которого удивленно приподнималась от перечеркнувшего ее шрама, басовито хохотнул.

И тут Виллим понял, почему люди, принятые им попервам за обычных разбойников, не прятали лиц. Они не собирались его грабить. Они хотели его убить.

«Бежать, — молнией пронеслось в голове. — Кулаком шепелявого в наглую морду и в кусты…»

— И не вздумай. Болт догонит, — словно прочитал его мысли убийца.

Молодой человек затравленно оглядел кусты по обочь дороги. Нет, он не был принцессой из сказки. И храбрый герой в кованном нагруднике с каленым копьем в руке не примчит к нему на помощь на рыжем коне.

— Что, поняла кошка, чье мясо съела? — главарь подошел совсем вплотную, дыша застарелым перегаром. — Тише жить надо, сопляк. Дольше проживешь. Ты не дергайся, нам еще поболтать надо перед смертью. Так что, больше расскажешь — оттянешь смерть. Не надолго, но оттянешь.