Сергей Руденко - Конунг: Вечный отпуск

Пока народ трепался «ни о чем» и потягивал вино, самая яркая призовая красавица — та самая Гульдан, — выпрямилась, откинула за спину обе толстые черные косы, и довольно внятно проговорила на фризском «Пора!» И при этом она бросила лукавый взгляд в сторону Игоря, явно гордясь знанием, и точно намекая на что-то личное.

Но хевдинг не успел об этом подумать, потому что короткое сообщение стало сигналом, после которого два молодых война тут же подхватились, и принялись с энтузиазмом разрывать землю. Оказалось, что пока Игорь штурмовал крепость, мающиеся от безделья девицы приучили раненных и охрану их лагеря к горскому способу готовить баранину. Через некоторое время Игорь убедился, что так она получается намного сочнее, чем на вертеле, и прожаривается не слоями, а сразу целиком. Он даже подошел поближе, чтобы рассмотреть все в подробностях.

Основой метода была длинная прямоугольная яма, тщательно выложенная плоскими камнями. Один из словоохотливых подранков пояснил, что сначала в ней жгут костер, чтобы плиты раскалились, потом, самые большие угли убирают, а остатки — тщательно сметают к краям импровизированной печи. Застелив пахучими травами и ветками можжевельника дно, сверху укладывают натертые специями и солью крупные куски туш, накрывают все ветками, и широкими листьями, тщательно засыпав все, еще и слоем земли. В импровизированной духовке мясо запекается примерно два с половиной часа, — чуть более стражи, — как пояснил сглатывающий слюну боец.

Помощникам, начавшим доставать крупные, сочащиеся жиром куски баранины, девушки принялись подставлять прихваченные, скорее всего, где-то в городе деревянные блюда, и тут же передавать молодым воинам. Хотя в первую очередь, конечно, Труда выбрала несколько кусков на чеканный серебряный таз, и вместе с самой хрупкой, зеленоглазой Зимой отнесла еле сдерживающемуся землянину.

— Прошу вас, господин! Это лучшая баранина в вашем лагере, — не без гордости уточнила она.

— Откуда ты это знаешь?! — шутливо поинтересовался Игорь, тут же одним плавным движением клинка отхвативший сочное ребро, и попытался донести его до рта, не уронив текущий жир на свежую рубаху или штаны.

— О, родичи моей матери великие воины, но они не могут выбрать лучшее мясо малых скотов. У этой «ярки» [90] Ярка — молодая, еще не ягнившаяся овца. очень нежная плоть, и мы принесли ее лучшую — правую часть!

— А почему правая часть — лучшая? — нашел в себе силы удивиться парень, торопливо проглотив горячее, буквально растаявшее во рту мясо.

— Вот! — явно довольная собой, девушка подняла палец вверх, как бы подчеркивая, что как, мол, этого, можно не знать, но все же уточнила. — Ставя на стол баранину, гостю и господину подают куски только с правой части барашка. В здешних горах знают, отдыхая, баран всегда ложится только на левый бок. Оттого и мясо на его левом боку не такое нежное и мягкое, как на правом! Господин! — очевидно, предположив, что так подчеркнуто поучать не очень разумно, она немного испуганно, несколько раз поклонилась.

«Надо же, до земной необходимости подделывать продукты еще тысячелетия, а «левое мясо» — и здесь означает какую-то ерунду…»

Внутренне усмехнувшись, и прожевав так же мгновенно очередной кусок, Игорь решил, что не готов сейчас вести дискуссии, но все же озвучил мысль: такой прекрасной баранины он и правда, никогда не ел. После этого уже окончательно отдался чревоугодию, в первое время, даже забывая отпивать из заботливо придвинутого серебряного кубка.

Неизвестно, как Аскольд подгадал, но стоило Игорю сыто отвалить от лишь наполовину опустевшего блюда, как со стороны центра осадного лагеря послышался целенаправленный топот минимум трех-четырех коней, прервавшийся у их шатров. Бросив заинтересованный взгляд в сторону коновязи, Игорь, мгновенно потребовал таз с чистой водой, и уже через полминуты, шел навстречу дорогому гостю.

Едва успев вытереть руки, он перебросил Труде кусок некрашеной ткани и без малейшего внутреннего напряжения изобразил благожелательное выражение на лице. Высокие договаривающиеся стороны встретились сразу за кругом палаток и шатров и сердечными объятиями подтвердили дружеское расположение.

— Разделишь с нами трапезу? У каменных выдр, как оказалось, помимо богатства было и чему поучиться. Правда, на кухне, а не «на поле», но — было! — под смех гостей и телохранителей уточнил Игорь.

— Не буду возражать, если моих воинов накормят, но сам я не откажусь от кубка вина. У меня к тебе важный разговор! — батав взмахнул в сторону стоящих позади сопровождающих, и замершего между ними мужчины со связанными впереди руками.

«Очевидно, разговор еще и тайный…» — про себя уточнил землянин, рассматривая пленника, по виду, так явного горца.

— Для разговора нам понадобится помощь этого мужа?

— Да.

Переведя взгляд на замершего рядом Дольфа, Игорь принялся отдавать приказания:

— Можете вернуться к огню и накормите наших гостей. Присмотрите, чтобы к моему шатру не приближались, пока не позову. Туда доставить пару кубков, бурдюк вина и, на всякий случай, небольшое блюдо с бараниной! Вдруг ливэ Аскольд все-таки надумает отведать.

Последнее приказание относилось уже к Труде, и он приглашающе повел рукой в сторону жилища. Через пару минут, все было выполнено, сопровождающие посадили горца на колени у входа и переместились к кострам.

За предыдущие недели пути все давно перезнакомились, и оттуда сразу же начал доноситься веселый гул от голосов множества довольных жизнью мужчин.

— Ни среди убитых, ни тем более среди пленников, взятых в цитадели, так и не нашли ни юного сына здешнего конунга, ни его мать, ни шестерых остававшихся хирдманов… — намекающе проговорил гость, отхлебнув вежливо из кубка. — Что думаешь об этот?

— Их башня примыкает к скале, в ней было множество помещений и, может быть, они все еще прячутся, но… Я думаю, что у них есть какой-то ход!

— Не сомневался в тебе! — рассмеялся, чем-то довольный Аскольд. — А какой он?

Все это напоминало какой-то странный экзамен, но Игорю уже и самому стало интересно.

— Я всего один раз зашел туда, просто из любопытства, но если правильно понял, то большая часть внутренних помещений были прежде пещерой. И еще: они очень мало там рубили камень. Разве что в главной зале… Наверное, где-то есть еще одна пещера, просто хорошо спрятанная. Может в сокровищнице. Ее, кстати, вскрыли?

— Да. В одном из углов там, действительно был заложенный пролом в полу, но воины углубились уже почти на рост — а следов используемого прохода нет. Никаких пустот там тоже не нашли, — уточнил посланник.

— Тогда не знаю, — с улыбкой развел руками Игорь. — Все-таки это нужно смотреть на месте, а не гадать отсюда. В одном я уверен: надо все-таки постараться обойтись без лобовых атак. На три оставшиеся башни приходится фирд в 250–300 мужчин. Они не так хороши, как дружинники их покойного вождя, но если представить что за каждую из них нужно будет полить крови, как в цитадели, то мы оставим здесь слишком много умелых фризов. Кстати, попробуй все-таки баранину, а то скоро остынет, и будет совсем не то. Горцы в этом и правда, понимают лучше моих воинов.