Тарас Асачёв - Тусклое небо

Вновь вскочив на ноги и, не медля, я снова нанес три удара огненными шарами с разрывной начинкой. Вода мешала, огонь пропадал попусту, едва только успевал появиться. Эля тоже повторила удар сверху, и мы снова (какая неожиданность) упали в воду. Зверь-Скалорт похоже не на шутку обозлился и начал активнее грести к берегу, с полным отсутствием чувства самосохранения. Я подал руку Эле, как бы предлагая бежать, но она меня проигнорировала и, закатив глаза, снова нанесла сокрушительный удар воздушной массой, и повторила это еще до того, как волна нас опять накрыла. Существо на какие-то мгновения оказалось на песке без окружения воды, и я не упустил эту возможность, накрыв тварь огненным пузырем, внутри которого огонь закрутился и прогрел ее тело как духовая печь с температурой как доменной печи. Пищащий звук боли раздался от твари, а затем вода снова ее скрыла, выпустив на месте погребения столб пара, что устремился с ветром в сторону. Мне даже показалось, что я услышал какие-то шипящие слова, но не заострил на этом внимания….

Отшагнув назад, я потянул Элю за собой, прошли не много, шага два, после чего она плюхнулась в воду и затрясла головой. Ребята подскочили к нам и помогли вылезти на сухой песок.

— Джафар, почему вы не побежали? — встряхнул меня Феанор, когда мы уже были на берегу.

— Да что-то не сориентировался сразу, а потом как-то поздно было.

— Ты Скалортов раньше не видел? Они же даже корабли у берегов топят. Куда вам с ним тягаться?

— А по-моему удачно все вышло. — Стряхивая налипший к штанам песок, ответил я и посмотрел на Элю.

— Это молодой Скалорт, взрослый вас бы настиг еще при первой попытке. Вы зря рисковали.

— Возможно, но уже ничего не изменить. Эля ты как?

— Что-то мне не хорошо…. — сказал Эля и, повернувшись на бок, избавилась от сегодняшнего обеда.

— Нормальная реакция. Шок и страх сделали свое дело. Я еще не видел Воздушника, который сразу два сложных и сильных удара так быстро бы сделал. Элеонора вас обоих спасла.

— Вот лучше бы вы нам помогли. — Я поднялся и, подойдя к своим вещам, собрал их в кучу. — Я на арену не пойду, с меня на сегодня хватит, новый опыт я уже получил….

Однако покой нам только снился. Не успел я добраться до дома, как меня вызвали в Аффанит, где нас с Элей затравили наискучнейшей лекцией о видах опасных тварей и как с ними поступать не надо. После этого издевательства нам тоже спокойнее не стало, так как пришлось идти в Лазарет и доказывать всем под опись, что нас не покусали морские создания и что все конечности у нас в наличии. А потом, домой уже было идти бессмысленно — время на работу идти.

Такая сказочная встреча не прошла даром — мы перестали ходить на пляж, нам не страх чудища мешал, а указ Куратора, который обещал шкуру с нас снимать тонкими полосочками. Мы прониклись, хотя мы и так желанием не горели особо, но мысли найти эту тварь и добить, меня посещали регулярно, впрочем как и шепчущий голос после битвы. Одной тихой ночью я даже спустился в свой старый подвал и вызвал старого учителя, спросил у него про Скалорта, но демон о нем ничего не знал, зато расспросил меня и дал свой вывод:

— Инферно не содержит воды в своих чертогах, тебе опасно быть в ней. Любое морское создание опасно для таких как мы. Твоя сила сможет избавить тебя от воды, если ее не много, однако в морях — у нас нет власти. Избегай вод, брат, ибо там наша верная гибель. И ты нужен нам здесь, обученный и здравомыслящий.

— Какой ты пессимистичный. — Кивнул я. — Слушай, раз уж встретились. Я тут заклинание старого маразматика нашел, которое может сменить кровь на огонь. Дашь комментарий?

— Нет в этом сложности, принеси свою жертву в виде крови, и сила сама заполнит твое тело. Но это изменит тебя навсегда. Существо, отдавшее жидкость жизни, больше не будет ее иметь, ты утратишь человеческое, но обретешь «истинное».

— Вот, блин, ты только усложнил все…. Ладненько, тогда давай тренировку проведем, у меня выпуск скоро и эфемерная возможность выйти в мир.

— Мир уже заждался тебя! — улыбнулся мой собеседник. — Но не забывай, что ты все еще учишься….

Так или иначе, но день выпуска приближался, и нервы от этого в порядок не приходили. В город прибывали высокопоставленные личности из королевства и ближнего зарубежья. Даже два корабля из Кхалешата прибыли (да, я выяснил, что Дарин ошибался, называя Кхалешат Клалефатом), а сколько теперь штандартов было поднято над нашим Аффанитом…. Жуть! Герцоги, Баронства, Королевский вассал, вышеназванный Кхалешат, Горное королевство, Народ Архипелага, Княжества островов и еще не пойми кто. В глазах рябило от пестрых и контрастных красок, а мозг взрывался от всей этой геральдики. Помимо этого в городе развернулся целый рынок, так как бароны и торговцы умеют зарабатывать и знают где это актуально. Мы с Феанором как раз шли через рынок и крутили головами, разглядывая ассортимент и сравнивая цены. Вокруг крутились сотни учеников, Афисты и не местные, что, как и мы, пришли потратить деньги и получить свою выгоду, да взор усладить. На какое-то время, Феанор отстал от меня, а потом догнал и протянул зажатый в руке лимон.

— Это зачем? — спросил я, принимая фрукт.

— Экзотический плод. Попробуй, тебе понравиться!

— Думаешь, я лимон никогда не ел? — спросил я и вернул ему желтый кругляш.

— Даже не подумал об этом. Извини, если обидел. Я же до сих пор ничего о тебе не знаю. Легенда у тебя невероятно крепкая, сколько не пытался узнать о тебе, все как о стену.

— Ты знаешь достаточно.

— Увы, но нет. Мне еще отцу надо про тебя рассказать, а рассказать особо-то и нечего.

— Чем богаты, тем и рады. Ты чего привязался? Фруктами меня угощаешь, в душу лезешь. М?

— Время выбора скоро, уже пора бы и раскрыться.

— Ой-ли! Сам-то хорош. Что ты сын Герцога с границы тут и так все знают, а кроме твоего прозвища Феанор, никто дальше и не капнул. Ты же сам таинственный и неизвестный. А с других спрашиваешь.

— Это… сложный момент. О! Смотри, Элеонора. — Я повернулся и заметил Элю с Гисом, что стояли у небольшого пустыря. — Подойдем?

— Пошли. — Кивнул я, и мы сменили наш курс движения.

Эля стояла перед малой группой музыкантов, где крупный негр в цепях и татуировках, с повязкой на глазах, пел песню. Грустная мелодия достигалась игрой на барабанах типа Бонго, а рядом с барабанщиком был мальчик-мулат, что играл на дудке. Мы встали около Эли с ее женихом, прислушались. В моем мозгу сразу включился какой-то переводчик, так и выяснилось, что язык исполнителя я знал в совершенстве. Но вот песня эта, была жуткой до такой степени, что волосы начали шевелиться. Мелодичность голоса этого раба обманывала всех, кто не знал языка, но не нас с Элей, на чьем лице заблестели слезы. Раб пел песню грусти и боли, о том, что он в плену, а его любимая доченька осталась дома, и он не живет теперь, а существует, когда они в разлуке. «Доченька-дочурка, родная доченька моя, радость моих глаз, сколько я ждал тебя». Люди вокруг пытались хлопать в такт, а я сдерживал слезы жалости, а вот Эля никого не стеснялась и начала реветь, чуть ли не всхлипывая. Гис успокаивал ее и пытался увести, но моя подруга стояла на своем и не двигалась с места.