Дмитрий Распопов - Возрождение [litres]

«Чего ему надо? – удивилась она. – Я не помню, чтобы мы были дружны».

Подумав, что особо ничего не потеряет, она сказала слуге позвать в дом гостя.

Появившийся граф был хоть и староват, но одевался, конечно, всегда по высшей моде, тут она не могла ничего сказать. Что его костюм, расшитый серебряными нитями, что его бриджи с вкраплениями драгоценных камней, всё выдавало в нём весьма состоятельного человека.

«Хотя и не удивительно, Ники рассказывала, сколько денег он тратит на одну благотворительность, – вспомнила она рассказы подруги, – так что денег у него действительно куры не клюют».

– Баронесса, позвольте выразить вам своё почтение, – мужчина посмотрел на неё холодным взглядом, от которого мурашки враз пробежали у неё по спине.

– Добрый день, граф, – едва она смогла ответить, поскольку от его немигающего и внимательного взгляда становилось страшно даже в собственном доме, полным слуг.

– Думаю, нам удобнее будет поговорить в ваших покоях, – заявил он, и Молли хотела ему нагрубить, как в его руках появилась куча записок, она сразу узнала эту бумагу и почерк.

Она, опустив голову, тут же покорно пошла наверх, отправив слуг прочь.

Едва они оказались в комнате, он молча достал опять кучу записок и положил их на полку камина.

– Что ты готова отдать, милая Молли, чтобы получить обратно своё письмо?

Девушка вздрогнула и широко раскрыла глаза.

«Так вот кто подкладывал эти записки!! Граф!! Не Артур!! Ему каким-то образом стало известно о письме, и он решил воспользоваться им!! Негодяй!! Бесчестный негодяй!!!»

Вслух она, конечно, этого не сказала. Стоявший перед ней человек, мало того, что пугал её, но ещё и обладание им её письмами делало его властным над ней и её судьбой.

– Всё! – она подняла на него взгляд.

– Всё? – переспросил он, оглядывая её. Как хорошо она знала этот мужской взгляд!!

– Да, граф, если вы такой человек, что готовы воспользоваться беззащитностью девушки, то да, на всё! – помимо воли вырвалось у неё, когда она попыталась надавить на его чувство достоинства.

– Молли, хотите стать моим другом? – внезапно спросил он. – Я ведь многое могу сделать для вас.

Он достал из кармана продолговатый пенал и раскрыл его, девушка едва не ахнула от богатства, которое в нём лежало. Прекрасное золотое колье, с огромными рубинами стоило огромное состояние, она никогда не могла себе такого позволить, несмотря на их достаток.

Она боялась пошевелиться, когда он подошёл ближе и, достав колье, стал сзади, медленно её касаясь, его надевать. Ей были противны его прикосновения, она ненавидела себя за то, что позволяет ему делать это, не поставив на место, но проклятое письмо и отражение в зеркале, когда камни ярко сверкнули, заставили её замереть.

– Молли, – он снова встал перед ней, – я не собираюсь вас заставлять или применять насилие, просто подумайте, что я могу сделать с вами и вашей жизнью или же наоборот, что будет, если мы станем добрыми друзьями.

– Это, – он показал на отражение колье в зеркале, – лишь начало нашей дружбы.

– Что вы хотите, граф, – сухими губами прошептала она, не в силах отвести взгляда от колье, оно словно назло стало сверкать в лучах солнца.

– Просто вашей дружбы, – он достал из кармана знакомый ей до боли в сердце конверт и положил рядом с пеналом, – так что если вы решили, что выбрать, можете сами подумать, в чём выразится ваша благодарность.

Девушка сглотнула ком в горле, посмотрев на колье, затем на письмо, вспомнила тот ужас, который испытывала всё это время, а также то, что граф мог просто довести опубликование этих своих записок до конца. Она вздрогнула.

– Молли, решайтесь, я не очень терпеливый человек, – голос графа стал холоден, и при взгляде на него у девушки замерло сердце. Перед ней стоял не человек – монстр в его обличии, который был готов стереть с лица земли любого, кто встанет против его воли и желаний. С трудом сдерживая слёзы, она подошла ближе и опустилась перед ним на колени…

– Умница, девочка, – он подошёл и поднял её голову за подбородок. Она не смогла выдержать этот жестокий, беспощадный взгляд и попыталась отвернуться, он не позволил.

– Письмо своё сожги, – он внезапно отстранился от неё и заговорил спокойно. Когда она открыла глаза, перед ней снова стоял тот простачок-старикашка, которого она привыкла видеть рядом с принцессой, ни капли от того монстра, который испугал её едва не до обморока совсем недавно, – про колье скажешь, что Жак наконец понял, что ты ему дорога и стал дарить тебе серьёзные подарки, на людях можешь даже с ним любезничать. Это понятно?! – требовательно спросил он, когда она не ответила. Девушка быстро кивнула.

– Что тебе запрещено делать – это раздвигать ноги и давать кому-либо кроме меня или мужа, если такой у тебя появится. Молли я очень серьёзно отношусь к обещаниям, поэтому спрошу, ты обещаешь любить только меня? Наша дружба будет долгой?

Девушка вздрогнула.

– Да, граф, я даю слово, – сил у неё совершенно не осталось, чтобы ему противостоять.

– Называй меня милорд! – его голос стал угрожающим, и девушка быстро подчинилась.

– Обещаю, милорд!

– Отлично, тогда я прощаюсь, а ты подумай, какой правильный выбор ты сейчас сделала.

Едва за страшным гостем закрылась дверь, Молли бросилась к двери и закрыла её на задвижку, боясь, что он вернётся. Она с трясущимися от страха ногами и гулко бьющимся сердцем простояла, наверное, полчаса, прежде чем отойти от двери, которую так старательно подпирала. Взгляд остановился на конверте. Бросившись к нему, она раскрыла и прочитала собственное письмо, которое привело её к такому падению. Слезы брызнули из её глаз, и она осела на пол. Груди коснулся холод. Она опустила глаза, и проклятые камни снова ослепили её. Держа конверт в руке, она поднялась и, вытерев слёзы, ещё раз посмотрела на себя в зеркале.

«Герда от зависти удавится, едва его увидев», – пришла первая мысль, когда она среди пелены от слёз наконец смогла себя хорошенько рассмотреть.

Подарок графа был действительно очень дорогим, уж она-то отлично понимала стоимость таких камней, как, впрочем, и все из её окружения.

«Нет, о чём я думаю! Он унизил меня!» – возмутилась она своим мыслям, и её едва не стошнило, когда она вспомнила, как неприятны были ей его жадные прикосновения, когда он по-хозяйски потрогал её груди и низ живота. Проклиная его, она сначала сожгла письмо, а затем решила выкинуть ожерелье, чтобы в следующий раз отказать ему и послать подальше. Она сняла ожерелье, долго стояла перед камином, но рука так и не поднялась бросить его в огонь следом за письмом. Она решила сделать это утром, поэтому бросила драгоценность рядом с кроватью.