Сергей Руденко - Конунг. Вечный отпуск (СИ)

* * *

Игорь очень не хотел умирать. Даже получить рану желания не было, но происходящее с его спутниками, как-то передалось и ему. Еще минуту назад собранный и адекватный, сейчас он мучительно желал не просто позволить своему скакуну рвануть вместе с остальными. Нет, сейчас в спокойном и выдержанном жителе XXI века бурлило еле сдерживаемое желание рубить и топтать. Остатков разумности хватило лишь на то, чтобы держаться во втором ряду в десяти метрах за основной волной.

Ну, сколько нужно времени, чтобы преодолеть полторы сотни метров верхом на сильной, великолепно выезженной лошади? Считается, что современные скакуны ходят рысью со скоростью примерно в 16 км\час. Это 266 метров в минуту. Вот и получилось, что плавный разгон и стремительный бросок на последних метрах перед атакой, произошел быстрее, чем Игорь успел, сидя на скачущем животном, извлечь широкий арбалетный болт, и зарядил свое оружие.

Однако этого времени с лихвой хватило, чтобы их заметили, пришли в ужас, и попытались разбежаться. Поэтому удар набравшей разгон конницы пришелся не в готовый к бою строй, а в сошедшую с ума толпу. Отдельные попытки сопротивляться, не принесли ни какого успеха. В толпе не особо размахнешься для броска, а уж дотянуться до врага сквозь своих друзей или родственников – и вообще невозможно. Самые разумные попытались догнать коновода и завладеть одной из его лошадей, но парень оказался сообразительным, и трех невостребованных скакунов не бросил. При этом сначала подранить, а потом и заколоть, янгонам удалось лишь одного из стрелков. Еще двое увлеклись перестрелкой, и по неопытности, рванули в сторону от легкого шанса сбежать. Но Игорь ничего этого не видел.

В какой-то книжке про партизан Великой Отечественной, он вычитал, что в сумбурном бою, нужно стрелять или в того, кто угрожает лично тебе, или просто в ближайшего неудачника. И так получилось, что мишень на него выскочила своей волей, но вряд ли желая умереть именно так. Немолодой, явно очень опытный воин, смог уклониться от лобовой атаки тяжелой кавалерии, но ведомый Судьбой, лоб в лоб выскочил на экс-журналиста. Тому не понадобилось даже стараться: судорожно сжатый рычаг, и удар тридцати граммового снаряда легко проломил грудную клетку практически случайной жертвы. В дальнейшей битве, Игорь принял практически такое же, сумбурное участие.

Его конь, заразившийся людской яростью, трижды охотно таранил разбегающихся рейдеров, и лишь один из них после этого смог встать и даже пару шагов проковылять. На третьем, ему отрубил плечо вместе с рукой сделавший круг Карл.

А вот своим мечом, выхваченным практически сразу после выстрела, Игорю удалось воспользоваться лишь однажды. Ворвавшись в толпу разбегающихся грабителей, он смог пристроиться за одним из них, и резким выверенным ударом как-то слишком легко срубил ему половину черепа. В остальном участие в битве, свелось к попыткам не столкнуться с парящими над полем боя более опытными всадниками.

Чтобы изрубить и заколоть чуть более трех десятков рейдеров, девяти хускарлам понадобилось меньше пятнадцати минут. Игорь в этот момент не очень внятно ощущал время, но показалось ему именно так. Пока вернувшиеся к шапочному разбору лучники принялись собирать невеликую добычу, и добивать раненных врагов, дружинники снова сбились в плотный отряд и, обменявшись парой реплик, затрусили на измотанных конях в сторону по-прежнему гостеприимно распахнутых ворот фермы.

Двое самых легких воинов, хотя бы частично сохранившие силы скакунов, сразу же направились вокруг укреплений, а остальные семеро спешились и, прикрывшись щитами, вошли на территорию фермы Волосатого.

Даже с помощью подъехавших через полтора часа остальных, среди многочисленных построек не удалось найти ни одного янгона. Из бывших жителей уцелел лишь десяток ни по одному разу изнасилованных молодых женщин и девушек. Все остальные, а это почти три десятка взрослых и детей, были брошены там же, где их застала смерть.

Уже поздно вечером, принимая доклады у костра, разожженного посередине внутреннего двора, Игорь узнал, что род бывшего владельца земли не прервался. И даже дважды. Выжили две самые младшие – 13- и 17-летние дочери, а значит, по мнению живущих в здешних краях, не случилось самого страшного.

После сожжения погибших фризов и закапывания тридцати одного янгона, парень находился далеко не в самом подходящем настроении для философских дискуссий, а потому такую оценку произошедшего, воспринял без излишнего словоблудия. Не особо его заинтересовали даже непонятно куда пропавшие беглецы. Из прострации его вывел лишь голос Карла, устало опустившегося на ближайшую лавку:

- Хёвдинг, сейчас закончат готовить поминальный пир, а потом… тебе постелили вон в том, самом большом доме, - он махнул рукой себе куда-то за спину. – На всякий случай знай, что во время тризны место бывшего хозяина будет пустовать. Ты, как старший среди нас, сядешь справа от его кресла, я, как твой помощник, слева. Его дочери слишком юны, а потому будут служить за столом, и потом, если проявишь вежливость, сядут так же справа и слева, но после нас.

«Ну, вот опять! До этого я был просто временным нанимателем. Пусть и искал людей с оружием, и на непростое дело, но по большому счету, для всех разницы не было бы: звал ли я их что-нибудь покопать или рисковать жизнью. А теперь «хёвдинг»! Все-таки откуда это взялось?!» - Игорь полуобернулся и, понизив голос, решил развеять мучающий его вопрос:

- Карл, слушай, а откуда взялось этот вот «хёвдинг»? Воин же не оговорился: когда он меня так назвал, никто не возмутился. Да и сейчас… До этого я для вас был просто «господин», да и то, лишь потом, что ярл принял решение о признании потомка благородного рода.

- Ты достойный человек, и почему-то ведешь себя, как один из нас, но пока, все же еще не фриз, - усмехнулся собеседник. - Хотя эти обычаи существуют не только с этой и той стороны хребта, но и почти у всех других народов, что я знаю, - задумчиво добавил он. - Смелость и благодарность – главные черты воина, щедрость и удача – вождя (55). И все это еще и их обязанность! Вмешавшись в битву в Сырой расселине без оружия, ты не только помог нам победить, но и доказал, что мудр и у тебя есть удача. Чтобы биться с «ушедшим», тут точно нужна смелость! А пообещав, отправляя караван, щедрую награду, даже если не сможешь вернуться, ты всем доказал, что щедрость – это тоже твое.

- И этого достаточно?!

- Моей дюжине ярл поручил всего лишь помочь тебе сходить за серебром. Мы не могли, бросить караван и уйти, но и делать что-то другое – не были обязаны. Хёвдинга выбирают свободные воины. Мы – не свободны и уже принесли свою клятву Эрвину Сильному, но так получилось, что когда ты позвал нас биться, мы могли выбирать, - мягко улыбнулся хускарл. – Поэтому пусть ненадолго, но ты предводитель, а не просто достойный гость нашего господина.